Подснежник
Шрифт:
Сотни и сотни фунтов стремительно переходили из рук в руки у меня на глазах. Хорошо одетые мужчины за столом сосредоточенно разглядывали карты и с великолепной небрежностью швыряли на стол крупные купюры. Быстрый взгляд исподтишка. Несколько слов на языке, которого я не понимал. Этот мир я изучал на протяжении многих лет, но сейчас я чувствовал себя здесь чужим. Белой вороной. До этого я видел преступников только за решеткой.
Насколько я понял, о присутствии в игорном клубе Гарри знали все, и все же никто не позволил себе бурного проявления чувств. Кто-то, проходя мимо, ненадолго клал
– Херш! – приветствовал он Гарри и слегка повел плечами.
– Привет, Дэнни, – откликнулся Гарри.
Они обнялись, и Гарри слегка наклонился, чтобы похлопать Дэнни по спине.
– Познакомься, – сказал он, – это мой друг Ленни. Не беспокойся – кошерный парень. Я думаю, он возглавит кампанию под девизом «Свободу Гарри Старксу!».
Глаза Дэнни, увеличенные стеклами очков, повернулись в мою сторону. Пару секунд он, моргая, разглядывал меня, потом кивнул.
– Идем, – сказал он, указывая на неприметную дверь позади карточного стола. – Посидим там.
– Да, конечно, – согласился Гарри. – Идем, Ленни.
В задней комнате стояло несколько кожаных кресел. На кофейном столике лежали номера «Спортивной жизни» и «Файненшиал таймс». Джонни достал откуда-то бутылку «Реми мартен», стаканы и налил нам выпить.
– Мацелтов, [59] – пробормотал он, приподнимая свой бокал.
– Как дела? – спросил Гарри.
Дэнни сделал глоток и с силой выдохнул воздух. Потом он снова пожал плечами.
– Дела? – повторил он. – Твои дела в полном порядке, Херш. Толстяк Уолли регулярно собирал деньги с порномагазинчиков и пип-шоу и переправлял в Испанию. Джок Макласки уже там, он устраивает все на месте.
59
Мацелтов (идиш) – букв, за удачу.
– Уолли хорошо себя вел?
– Да, да. – Дэнни кивнул. – Откровенно говоря, меня больше беспокоит шотландец.
– Большой Джок?!
– Я знаю, что обычно на него можно положиться, но… Кое-какие цифры не сходятся. Правда, он утверждает, что ему приходится подмазывать кого-то из местных, и тем не менее что-то там нечисто. Ты же знаешь, Гарри, у меня есть, – как ты это называешь, – чутье…
– Да, знаю, и это делает тебя незаменимым в некоторых делах. Ну а в целом как? Нормально?
– Пожалуй, да. Договор об экстрадиции между Испанией и Британией приказал долго жить в прошлом году, и, похоже, новый договор будет подписан еще не скоро. В общем, это во всех отношениях безопасное место. Много наших «авторитетов» уже перебрались в Андалузию.
Гарри вздохнул.
– Не успеешь оглянуться, как все побережье будет просто кишеть рецидивистами из Восточного и Южного Лондона, – пожаловался он.
– Его уже называют
– Гм-м…
– Не волнуйся, Гарри. Насколько я знаю, Марбелла в значительной степени избежала крайностей, свойственных индустрии туризма. Да и для бизнеса она расположена довольно удобно. Большой Джок купил там очень красивую большую виллу с бассейном и прочим.
– Ты должен обязательно побывать там.
– Сейчас я готовлю для тебя документы на поездку. Кстати, мне понадобится твое фото для паспорта.
– Да, разумеется. – Гарри поднялся. – Извини, Дэнни, но нам, пожалуй, пора возвращаться.
Когда мы проходили через главный зал, к нам подошел невысокий коренастый мужчина.
– Вот, мы тут кое-что собрали, – проговорил он, протягивая Гарри толстую пачку денег.
– Спасибо, – ответил Гарри и, взяв наличные, похлопал его по плечу.
– Удачи тебе, – сказал тот.
Все так же пешком мы вернулись в Сохо.
– Значит, ты собираешься бежать из страны? – спросил я.
– По-моему, неплохая идея, ты не находишь?
– А как же кампания за освобождение Гарри Старкса?
Гарри довольно усмехнулся:
– Мне кажется, это будет неплохая дымовая завеса. Я хочу сказать: если мне удастся убедить всех, что побег – просто удачный трюк, с помощью которого я надеялся привлечь внимание общественности к своему делу, и что какое-то время спустя я сам отдамся в руки правосудия, в таком случае легавые не будут слишком усердствовать, разыскивая меня по всей стране.
– Да, наверное, не будут.
– Кроме того, я должен доказать свою правоту. Я не жду многого от британского правосудия, но попытаться я обязан, разве не так?
Когда мы свернули на Нэвис-стрит, Гарри внезапно замедлил шаг и, взяв меня за локоть, затащил в темный подъезд какого-то магазина.
– Что случилось? – спросил я.
Гарри осторожно выглянул из подъезда и кивком головы указал на лавочку Уолли.
– Что-то не так, – объяснил он. – Не нравятся мне вон те два автомобиля.
Я тоже посмотрел. На обочине напротив секс-шопа были припаркованы два вместительных седана. Рядом с одной из машин стоял какой-то человек и глядел вдоль улицы в нашу сторону. Внезапно в дверях секс-шопа началась какая-то возня. Мы без труда узнали массивную фигуру толстяка Уолли, вокруг которого сгрудилось несколько человек поизящнее. Не без труда они запихали Уолли на заднее сиденье седана, и машина сразу отъехала. Вой полицейской сирены огласил ночь и затих вдалеке. Второй седан отъехал от тротуара и, развернувшись, припарковался на противоположной стороне улицы.
– Черт! – пробормотал Гарри. – А где твоя машина, Ленни?
Из предосторожности я оставил машину в начале Нэвис-стрит.
– Подгони ее сюда.
Я медленно двинулся вперед. Мне пришлось пройти мимо припаркованной напротив лавки Уолли полицейской машины. От волнения ноги почти отказывались мне служить, к тому же мне было чрезвычайно трудно не смотреть на сидевших в ней людей. Я чувствовал, что они наблюдают за мной.
Сев в свою машину, я вернулся назад и подобрал Гарри. Усаживаясь на пассажирское сиденье моего «ситроена», Гарри расхохотался.