Подснежник

Осипов Валерий Дмитриевич

— Все будет хорошо, Жорж… Вы поправитесь, вы уже выздоравливаете…

— Нет, Вера, я скоро умру… Я все знаю… От этого не выздоравливают…

— Господи, какие глупости вы говорите, Жорж! Просто стыдно слушать…

— Вера, Вера, какое вы все-таки смешное и наивное существо… Смерть рядом стоит, я вижу ее, вот она… не надо обманывать себя…

— Жорж, повторяйте за мной — Вера, Вера, Вера…

— Зачем?

— Повторяйте!!

— Вера… Вера… Вера…

— Надо верить Вере… Я выздоровлю, я поправлюсь…

— Смешно…

— Жорж,

повторяйте — умоляю!

— Надо верить Вере… Надо бы, конечно, верить Вере Ивановне Засулич, что я поправлюсь, но увы…

— Никаких «увы»!.. Соберите всю свою волю, Жорж… У вас же огромная воля… Вам предстоит еще многое сделать, мы же действительно только начали…

— Природа не признает субъективных усилий, Вера. Природа всегда берет свое…

— Вера, Вера, Вера… Надо верить Вере…

— Вера, Вера… Надо верить… Сударыня, позвольте, да вы просто смешите меня…

— Жоржинька, дорогой, смейтесь надо мной сколько угодно!.. Я буду специально смешить вас. Ну, повторяйте за мной: ха-ха-ха.

— Ха-ха-ха…

— Прекрасно! Замечательно! Великолепно!.. Жорж, хотите бульону? Отличный куриный бульон. Хотя бы две ложки, а?

— Бульон?.. Мда-а… Ну что ж, две ложки, пожалуй, можно…

— Вера Ивановна…

— Да, Жорж…

— Сколько сейчас времени?

— Половина третьего.

— Дня?

— Нет, ночи…

— А почему вы не спите?

— Я сплю.

— Сидя?

— А я люблю спать сидя.

— Тогда и я встану… У меня, знаете ли, статья о Лассале для польского журнала не окончена. Надо бы поработать…

— Жорж, если вы сейчас же не ляжете, я позову Розу…

— Ложусь, ложусь… Верочка, скажите — Роза была вчера на занятиях в университете?

— Была.

— А кто же сидел с детьми?

— Аксельрод.

— Павел? Он разве был здесь?

— Да, два дня. Уехал вчера вечером.

— Целых два дня? А почему я не видел его?

— Вы… задремали, когда он приехал…

— Задремал на два дня?

— Вам нездоровилось, и мы решили не беспокоить вас…

— То есть я опять потерял сознание, и на этот раз на два дня, не так ли?

— Ну, не совсем на два…

— Вера Ивановна, а сколько дней сидите около моей кровати вы? Только честно.

— Жорж, вам вредно так много разговаривать…

— По моим подсчетам, дней двенадцать, тринадцать… Вы примчались сюда через сутки после консилиума… Значит, прошло уже две недели из шести, отпущенных мне этим ветеринаром профессором Цану…

— О чем вы говорите, Жорж? Какие шесть недель?

— Не надо, Верочка… Я слышал профессорский диагноз в разговоре Цану с Розой. У меня, знаете ли, прекрасный слух. Мне бы на трубе в оркестре Мариинского театра играть, а я в социал-демократы подался…

— Вы ничего не могли слышать.

— Чахотка

есть чахотка. Тем более скоротечная. Папенька от чахотки умер. И маменька тоже. Так что имеются все данные. Наследственное, как говорится, предрасположение.

— Я бы на вашем месте сейчас заснула…

— Нет уж, увольте. Два дня спал не просыпаясь, Аксельрода проспал… На том свете выспимся… А на этом дайте поговорить — только это мне и осталось… Ни на что другое я, видно, уже не способен…

— Уши вянут от ваших слов, Жоржинька…

— А вы знаете, Вера Ивановна, я вам сейчас скажу кое-что очень важное… Я ведь, если как следует разобраться, почти ничего полезного для людей в своей жизни сделать так и не успел. Только начал, как вы совершенно справедливо изволили заметить…

— И это говорите мне вы, Плеханов?

— А что Плеханов?.. Ну что такое Плеханов?.. Нигилист, ниспровергатель, изгнанник… Чем он обрадовал человечество, этот Плеханов?.. Изобрел книгопечатанье? Открыл законы электричества? Построил первую паровую машину?

— А группа «Освобождение труда»?

— «Освобождение труда»?.. А, собственно говоря, где она, эта группа? Игнатов умер, Дейч арестован… Из основателей осталось только трое, а скоро… Впрочем, что же она успела сделать, эта так называемая группа?

— Основала «Библиотеку современного социализма» на русском языке…

— Так. Дальше…

— Выпустила две книжки некоего господина Плеханова…

— Весьма сомнительное достижение…

— Издала сочинение Фридриха Энгельса «Развитие социализма от утопии к науке».

— Энгельса? Вот это уже действительно полезно для человечества.

— Установила связь с социал-демократической группой Благоева в Петербурге…

— Да, да, это тоже — для человечества… Благоевцы, студенты Петербургского университета и Технологического института… Вели пропаганду среди рабочих… Первая социал-демократическая организация в России. Мы здесь, в Женеве, а они в Петербурге. Почти одновременно… Помните, Вера Ивановна, благоевцы прислали нам письмо, в котором писали, что у них уже есть своя социал-демократическая программа, и просили прислать материалы для своей газеты «Рабочий». Они ведь читали наши издания и даже изучали их…

— А вы им ответили письмом к петербургским рабочим кружкам…

— …которое они и напечатали во втором номере своего «Рабочего», помните?

— Конечно, помню. Мы же обсуждали все вместе текст письма. Вы писали благоевцам, что социал-демократическая партия должна быть по преимуществу рабочей партией. А я попросила вас уточнить то место, где речь шла о том, что социал-демократия не может отталкивать от себя представителей других классов общества, так как подобная исключительность была бы совершенно несправедливой и создала бы целый ряд неудобств…