Подводные камни

Кюнемес Аноним

Через полчаса инженер сел в бурый "Австро-Даймлер" и поехал по круто извивавшимся улицам Фиуме, карабкаясь вверх по склону прибрежного холма. Вскоре Маркус выехал на шоссе. Город остался позади. Когда дорога пошла вниз, Штюцль решил снизить скорость, но педаль тормоза, к ужасу инженера, беспомощно провалилась в пустоту. Маркус пробовал еще и еще - безрезультатно: тормоза не работали. Штюцль стал стремительно догонять ехавший впереди автомобиль. Обгонять было опасно, но инженеру больше ничего не оставалось, как выехать на встречную полосу. Маркусу повезло: навстречу никто не ехал, и он быстро вырулил на свою полосу. Коричневый "Австро-Даймлер" мчался с горы, набирая скорость. Штюцль догнал еще одну машину. Дорога в этом месте поворачивала

вправо, но инженер снова выехал на встречную полосу, молясь, чтобы маневр прошел удачно. Но впереди из-за поворота появился автомобиль. Он яростно сигналил, стремительно приближаясь к Маркусу. Штюцль понял, что не успеет вернуться на свою полосу. Он свернул влево, и машина покатилась по крутому склону в лес, подскакивая на кочках и ломая колючий кустарник. Инженер влез с ногами на сиденье и, заметив, что ветки приближавшегося дуба расположены достаточно низко, выпрыгнул вверх из автомобиля, далеко выставив ладони. Маркус почувствовал сильный удар ветки по пальцам, острая боль помешала ему ухватиться за нее, и Штюцль сорвался вниз. Упав на землю, инженер проводил глазами бурый "Австро-Даймлер", который под хруст сломанных сучьев летел вниз по склону, исчезая в лесной чаще.

XX . СОБРАНИЕ В ПЕЩЕРЕ

Маркус медленно поднялся с земли. Пальцы рук, которыми он пытался ухватиться за ветку, сильно болели. Возможно, один или два из них были сломаны. Штюцль стал осторожно спускаться по крутому склону вслед за своей машиной и вскоре вышел на железную дорогу. Автомобиля нигде не было видно. Инженер пересек железнодорожные пути и приблизился к каменистому склону, сплошь заросшему невысокими дубами и непроходимым кустарником. В чаще леса Маркус заметил тоннель, пробитый летевшей вниз с горы машиной. Искать автомобиль дальше было бессмысленно: он или разбился о дерево, или, проехав невредимым до подножия склона, нырнул в море.

Штюцль медленно побрел вдоль железной дороги в сторону Полы. Инженер почти не сомневался, что тормоза в его машине обрезал следивший за ним усатый тип. Разозленный тем, что его разоблачили, усатый субъект вернулся к верфи Уайтхеда, где Маркус оставил автомобиль, и сделал свое черное дело, пока Штюцль спокойно обедал в кафе. Инженер корил себя за глупую беспечность, которая чуть не стоила ему жизни. Значит, усатый незнакомец очень дорожил своей тайной, раз решился на преступление. В чем состоит эта тайна?.. Вероятно, в том, что усатый тип был на верфи в Поле. Не означает ли это также, что он подручный крота из Морской секции? Крот почувствовал себя в опасности и решил убрать его, Маркуса. Кто же тогда крот?.. Неужели все-таки Лангеггер?..

Штюцль стал во всех подробностях вспоминать последний разговор со своим начальником. Он очень удивился, когда инженер сказал ему о британских шпионах. Почему? Наверное, рассчитывал услышать о русских шпионах... Затем послал его, Маркуса, к Колтону, чтобы пустить по ложному следу. Когда и это не помогло, когда человек Лангеггера был разоблачен, директор верфи в Поле решил избавиться от инженера... Теперь понятно, откуда у задержанных в Вене шпионов оказались чертежи построенной в Поле подводной лодки!.. Вот почему именно на него, Маркуса, вышел Паненич в Вене!..

Штюцль подумал, что сейчас ему лучше всего спрятаться. Пусть Лангеггер считает его погибшим... Если бы машина утонула в море! Тогда отсутствие в ней тела инженера не выглядело бы подозрительным: все можно списать на волны или течения... Необходимо срочно связаться с Ловицким. При этом желательно избегать больших дорог и крупных населенных пунктов, по крайней мере здесь, недалеко от места аварии...

Инженер дошел до моста, где шоссе на Полу пересекало железную дорогу, повернул влево и стал пробираться к нему через

лес. Выйдя к шоссе, Маркус двинулся параллельно ему по лесу. Так прошло три часа. Местность стала гористой, идти стало труднее. Штюцль устал и к тому же сильно проголодался. На окраине одной деревушки он увидел собиравших виноград хорватских крестьян. Приблизившись к забору, инженер подозвал одного из них и долго пытался объяснить ему, что хочет купить немного винограда. Наконец Маркус выгреб из кармана всю мелочь, показал на виноградник и на свой рот. Крестьянин понимающе кивнул головой и принес инженеру три крупные грозди винограда. Поужинав, Штюцль двинулся дальше.

Вскоре начало темнеть. На синем небе появилась овальная жемчужина луны, одна за другой стали проступать звезды. Идти дальше становилось опасно: можно было провалиться в карстовую воронку, которыми изобиловали окрестные скалы. Инженер уже хотел было свернуть в ближайшую деревню, чтобы попроситься на ночлег, как вдруг заметил слабое мерцание на склоне горы. Маркус пошел на свет. Он лился из пещеры, укрытой от посторонних глаз густыми зарослями кустарника. Штюцль решил, что там ночуют местные пастухи. Он осторожно подошел к входу в пещеру, откуда доносились оживленные голоса. Инженер прислушался. Говорили по-итальянски. Маркус знал этот язык, поскольку большинство рабочих на верфи в Поле были итальянцами. Штюцль притаился за большим камнем и стал слушать.

– ...по крайней мере, в Остунгславии нас никто не тронет, - прозвучал твердый голос.

– По-моему, что одна монархия, что другая - никакой разницы, - заметил кто-то.

– Не скажи, Серджо!
– живо возразил первый.
– Сколько наших товарищей в Италии сидит в тюрьмах! Тольятти арестован, Грамши скрывается...

– Они хотя бы занимаются делом!
– высокопарно сказал третий.
– А мы сидим здесь и прозябаем, в то время как наш народ стонет от произвола богачей, а наши товарищи страдают за высокую идею!

– Если тебе так хочется, Теренцио, отправляйся в Италию и страдай, - язвительно проговорил первый.
– А мы тоже занимаемся делом, просто подходим к нему основательно и с умом.

– Но наши товарищи...

– Наши итальянские товарищи в большинстве своем занимаются самодеятельностью, которая ни к чему не приведет. Это все равно что, стремясь взорвать скалу, обкладывать ее со всех сторон динамитом: шуму много, а толку мало. Нам нужен другой подход: сконцентрировать все силы и ресурсы в самом уязвимом месте, в центре этой скалы. Тогда мы сможем устроить взрыв достаточной силы, чтобы скала разлетелась на обломки.

– Ты говоришь красиво, правильно, Ферруччо, - послышался низкий голос.
– Но пока мы бездействуем, Италия находится под властью сволочей и подонков. Разве это не предательство по отношению к нашему народу?

– И ты против меня, Аугусто?
– удивился обладатель твердого голоса.
– Что ж, замечательно! Езжайте в Италию, боритесь с монархией и отправляйтесь за решетку!

В пещере послышался неразборчивый гул голосов.

– Умберто!
– позвал Ферруччо.
– Расскажи товарищам, как дела в Турине.

– Умберто? Тезка короля?
– спросил кто-то.

– Когда уже застрелят этого кровопийцу?
– проворчал Аугусто.

– Да уже сколько раз пытались!
– пропищал тонкий голос.
– Говорят, какой-то британский предсказатель предупредил короля, что его могут убить, вот он до сих пор и жив.

– Хватит молоть всякую чушь!
– отозвался Серджо.

– Товарищи! Умберто только что вернулся из Турина. Послушайте его, - призвал к тишине Ферруччо.

– Я только вчера приехал из Пьемонта, - произнес Умберто.
– Я говорил с рабочими нескольких заводов в Турине. У них очень тяжелое положение. Некоторые еле сводят концы с концами. Но бастовать они боятся, во-первых, из-за высокой безработицы, во-вторых, потому что демонстрации рабочих расстреливают, как это было, например, в прошлом году в Милане.