Подземелье Иркаллы
Шрифт:
— Я заходил к Акме. Она спит
— Вы видели ее спящей? Или это вам сказал Цесперий? — спросил целитель.
— Я видел ее спящей. Бледна, измучена. Вы не доверяете господину фавну?
— Я не склонен забывать, что господин фавн провел почти всю жизнь в Саарде, хозяин которой имеет на Акме виды. Благодарю, Ваша Светлость.
— Верно, ему доверять не стоит. Мне бы хотелось, чтобы вы обращались ко мне по имени, Лорен.
— Как вы себе это представляете? — с достоинством спросил целитель.
— Ты не хотел называть меня по имени
— И едва ли буду, даже когда Акме станет вашей супругой, — упорствовал целитель.
— Боюсь, она не станет моей супругой… — пробормотал герцог. — Сегодня она отказывала довольно решительно.
— Ерунда! — фыркнул Лорен. — Как только Иркалла перестанет давить на нее, Акме придет в себя. Она обожает вас.
— Я жив лишь пока она жива, — был ответ.
Лорен поднял кубок и тихо произнес:
— Надеюсь, ждать придётся недолго. Да продлится ваша совместная жизнь сотни лет!
Их бокалы с мягким стуком встретились, и Гаральд выпил за свою мечту.
Акме вздрогнула и очнулась. Она слышала шум, который доносился не из лагеря, а из ее души. Кунабула волновалась, Иркалла пела, Эрешкигаль рвалась наружу, чувствуя приближение конца.
Акме, оглушенная ужасом и кунабульскими голосами, сползла с постели, прижала ладонь к земле, закрыла глаза и прислушалась. Огонь и стоны провели ее затуманенное сознание по мертвым просторам Иркаллы, мимо Врат Апепа по Ущелью Эрры прямиком в зияющую пасть Кунабулы.
Она скорее почувствовала демонов, нежели увидела. Они сплошной черной полосой забили залы и узкие проходы Кунабулы и рвались к выходу, раздирая друг друга, подгоняемые черной волей своей богини, угодившей в ловушку нового повелителя Иркаллы.
Акме слышала их намерения в каждом стоне, в каждом рычании и крике. Они не знали милосердия. И все они стремились уничтожить ее, а вместе с нею всех тех, кто встанет на их пути.
Скорость была столь велика, что, Акме сразу поняла, они будут здесь самое позднее — под вечер, а сейчас царила глухая ночь.
«Началось!» — выдохнула целительница.
Минуту поразмыслив, она беззвучно отодвинула занавесь и увидела, что в шатре было темно. Лишь в углу, подвинув свечу поближе, спиной к Акме сидел Цесперий и что-то неторопливо писал в маленькой книжке.
Никто не должен был знать о ее побеге, иначе за нею пошлют войско, которое непременно столкнётся с демонами, как только настигнет ее. «Это моя война! — упрямо твердила она даже сквозь забытье. — Лишь я могу их уничтожить!»
Акме, стараясь не производить ни звука, встала с постели, подошла к своей сумке, которая лежала на табурете, и вознесла молитву:
«Ах, Аштариат! Ты обещала сопровождать мой путь своей помощью, но не сдержала обещания. Ты желала закалить мой характер. Не знаю, удалось ли тебе это, но поздно уж лепить из меня то, что тебе больше по вкусу. Передо мной на жертвенном алтаре жизнь Архея, драгоценная, беспомощная. Спасение
Достав из сумки мешочек сильного сонного порошка, Акме спрятала его в руке и медленно вышла к Цесперию, делая вид, что широко зевает. Фавн обернулся и внимательно оглядел ее усталое лицо своими умными глазами.
— Как спалось, Акме? — тихо и мягко осведомился он, поднимаясь на ноги.
— Тревожно, — пробормотала девушка, усаживаясь за стол напротив него. — Я бы хотела перекусить и выпить горячего вина. Окажи мне честь своим обществом.
Цесперий кивнул, забрал со стола свою книжечку и исчез за занавесями, в другом конце огромного шатра. Фавн вернулся очень скоро с одной тарелкой, доверху наполненный ароматно пахнущим содержимым и кубком вина.
— Слишком много для меня одной, — призналась Акме, стараясь не переигрывать и радуясь голубому огню своих глаз, ибо он скрывал их истинное выражение.
— Я уже отужинал, пока ты спала.
— Цесперий, выпей со мною хотя бы стакан вина! Нам есть что отпраздновать!
Фавн был не прочь. Он вышел и вскоре вернулся с кубком вина и кувшином.
Когда он сел, Акме спросила, где ее брат.
— Его Величество Арнил вызвал его к себе. А несколько минут назад приходил Его Светлость герцог Атийский, дабы справиться о вашем здоровье. После тоже ушел к Его Величеству.
«Прекрасно, — подумала она. — Шатер Арнила находится довольно далеко отсюда. Но однако пора действовать».
— Но кто приготовил все это? Неужто кто-то из слуг еще не спит?
— Я попросил Бегонию не ложиться на случай, если вы проснетесь.
— Напрасная жертва, — с улыбкой отметила Акме. — Цесперий, не сочти за труд привести ее сюда. Пусть поест со мной.
Он поднялся и ушел. Тогда девушка высыпала большое количество порошка в бокал фавну и в сам кувшин. Оба должны были заснуть мгновенно.
Акме спрятала ложку, которой размешала вино, и сделала вид, что с аппетитом поглощает ароматное жаркое, когда фавн вернулся к Акме с уже немолодой Бегонией, опрятной и испуганно глядевшей на девушку, о которой по лагерю ходили самые невероятные и пугающие слухи.
— Я приветствую вас, Бегония, — прошелестела Акме, приглашающее и даже ласковое выражение улыбки нисколько не вязалось с лазурным холодом ее мертвых глаз. — Вы, верно, устали. Разделите со мной мой ужин.
Женщина в белоснежном чепце пробормотала благодарности за заботу, сделала книксен и напугано втянула голову в плечи. Но, казалось, вид Акме или ее мрачная слава отбила у доброй Бегонии весь аппетит, посему она, озябшая в эту прохладную ночь, машинально взялась за кубок, который ей предлагали. За свой кубок взялся и Цесперий.