Подземелье Иркаллы

Alexandra Catherine

Она вспоминала все, что знала о своей жизни. Она помнила, как мать расчёсывала её волосы, и они обе гляделись в зеркало, отмечая похожие черты.

«Мои глаза, мои губы, — с удовольствием отмечала Равена Рин, — отцовское упрямство…»

Акме, будучи маленькой девочкой, беззаботно смеялась.

Отец катал ее на лошади и придерживал за ногу. Иллеан Рин пророчил ей славу отменной наездницы, а Акме покрывалась радостным и горделивым румянцем.

Лорен отнял у неё куклу, довёл до слез и получил от неё несколько болезненных ударов

за нанесённую обиду. А потом нёс несколько часов на спине до дома, когда она поранила ногу и не могла идти.

Ещё до Кеоса Акме часто снилось, как мама с гордостью говорила ей: «Какая ты стала, доченька!..»

«Погляди на меня, матушка! — в полузабытьи, со страшной болью думала Акме. — Какая я теперь! Тело моё, как и сердце, все в синяках и в ранах. Платье моё изорвано, волосы растрёпаны. Ночь, а я не в своей кибельмидской постели. Я на другом краю Архея. Одна. Я сама пришла сюда и не поверну обратно, ибо я — страж Архея и его Хранитель. Знала ли ты, что так будет? Знал ли отец, даруя мне свою королевскую кровь? Знал ли Лорен, которого я оставила? А знала ли я?»

Но эти мысли придавали ей сил, и она нисколько не желала от них отказываться.

Всадники кунабульского ветра донесли до нее отзвук ясного и высокого воя. Сигнальные трубы из лагеря союзников. Недосягаемо далеко, из другой жизни, оставленной, брошенной.

Эрешкигаль, чувствуя приближение своего несметного войска, рвалась наружу.

Акме остановилась, нагнулась, прижала ладонь к камню и разлила по нему свою силу, вместе с ветром к Кунабуле посылая свой пронзительный крик:

— Я здесь!

Ее услышали. И разодрали холодный воздух криком ненависти.

Она неторопливо пошла вперёд, ибо в спешке более не было нужды. Демоны были совсем близко, а земля стонала все громче и громче.

Акме обернулась и поглядела на темно-синий горизонт. Шамаш невозмутимо поднимался со своей постели.

«Я здесь по твоему зову, Владыка Солнца, — подумала она. — Пусть супруга твоя, божественная Ишмерай развеет тучи, приоткрыв тебе занавеси. Услышь меня. Увидь меня. Не оставляй меня. Сатаро, за тебя!».

Она отвернулась и снова направилась на запад прогулочным шагом, сцепив руки за спиною, низко опустив голову, слушая, как стонет измученная земля, и говоря ей, что она избавит ее от страданий.

«Архея, в древности Элассар, родился из недр этих гор. Пора вернуть этой земле ее первозданную чистоту».

Земля загудела, затрещала под твёрдыми ногами и наполнилась визгами, рыками, нечеловеческими воплями демонов.

«Я вас приветствую».

Своей чернотой они закрыли запад. Грохот на мгновение оглушил Акме, но она вновь прислушалась, чтобы не упустить шёпот просыпавшегося Шамаша. Один за другим демоны выпрыгивали из-за невысокого пригорка и летели по наклонной, давя друг друга, рыча, кусаясь, спотыкаясь, чтобы поглотить маленькую одинокую фигурку, стоявшую на их пути. Неистовой бурей неслось невиданное доселе войско.

Огонь закрыл ей глаза,

но она чувствовала их присутствие, их маниакальную ярость, их численность.

Восток покрывался румянцем, а на западе демоны давили друг друга и становились свирепее от страха перед рассветом.

Осенённое сероглазым и розовощёким рассветом с востока к Акме приближалось другое несметное войско под предводительством королей Карнеоласа, Нодрима, Полнхольда, генерала Жозела Капуи, кронринца Нодрима и герцога Атии. Не отставая ни на метр, быстрее ветра летел барон Лорен Рианор, плотно сжав зубы.

— Там! — крикнул Огилий Веррес, указав на запад.

Демоны закрыли горизонт. Бесчисленное множество черных тел рвало когти, озверело воя и рыча.

— Где же Акме?! — выдохнул Лорен, но ответ не заставил ждать себя долго.

Приблизившись к краю пригорка, первые ряды союзных армий увидели маленькую одинокую фигурку, окутанную в черное с ног до головы. Она стояла не шелохнувшись, ожидая, когда черная волна, превосходящая ее по размерам в сотни тысяч раз, достигнет ее и накроет безвозвратно.

— Акме!!! — раздался бешеный крик атийского герцога.

Она была открыта всем ветрам и уже не успевала уйти в сторону, даже если бы пожелала. Опустив голову, с веяниями знакомой силы стояла Акме, разливая по жилам свой мощный огонь, прислушиваясь к шёпоту своей души, к шёпоту Шамаша, к угрозам Кунабулы.

Союзники не успевали добраться до нее. Демоны были ближе.

«Я — орудие Твое, Шамаш, — шептала Акме, обеими руками пожимая теплые и тонкие солнечные пальцы. — Я — Твой воин, Твоя слуга. Я дочь Твоя. Прошу, дай мне свою силу».

«Он даст тебе свою силу», — послышался рядом знакомый глубокий голос, успокаивающий и потусторонний, будто принадлежавший другому миру.

«Встань со мною рядом, Аштариат».

«Я не уйду».

Вдруг Акме подняла голову и раскрыла объятия, распустившись навстречу врагам и благословенному рассвету, будто цветок. Она лепестками своими вбирала в себя тепло солнечных лучей, их златокудрую силу и чувствовала, как ветер гладит её лицо и осушает непрерывным потоком льющиеся слезы.

Вокруг закипал воздух и зримой волною поднимался ветер.

— Акме! — доносились до нее крики, тонувшие в оглушительном грохоте бегущих друг на друга древних врагов: Шамаша и Нергала, дня и ночи, света и тьмы.

«За тех, кого я люблю, и за тех, кто любит кого-то еще…»

Воздух зазвенел, воины закричали от боли, а лошади встали на дыбы, перепуганные яркой вспышкой, закрывшей небеса, оглушённые гулом ветра. Прямо на том месте, где стояла Акме, ослепительно голубыми всполохами взорвался ветер и устремился ввысь столбом света, рассеяв тучи на небесах, вправо и влево, создавая непреодолимый огненный барьер. Воины в замешательстве перед подобным зрелищем глядели на демонов, пытавшихся остановиться, но задние ряды напирали, и передние сгорали дотла.