Подземный мир и живая вода
Шрифт:
Утром, отогревшись в корчме, вернулись на место битвы с чудищами. Сняли с мертвых лошадей седла. Встретились с паном Василием Тышкевичем, владельцем логожеского замка и окрестностей.
Пан свободно говорил по-русски, а род вел от киевского боярина Тимофея Калениковича по прозвищу Тышка. Кого попало пан бы у себя в замке принимать не стал, но Ласка представился королевским гонцом и показал жалованную грамоту, а Бенвенуто сказал, что едет в Вильно писать портрет Барбары Гаштольд.
— Пан художник? — удивился Тышкевич, — Пан может нарисовать лошадку?
—
Узнав, что на путешественников напали чудища и ведьмы, Тышкевич вызвал священника и приказал тому освятить дорогу и мостик. Путников же пригласил к себе в замок на обед. На ясновельможный обед из многих блюд, плавно переходящий в ужин.
Бенвенуто между делом изобразил карандашами на бумаге хозяйку замка Анастасию, чем вызвал искреннее восхищение и у самой дамы, и у ее мужа.
С утра пораньше гости сильно, но не безбожно, переплатили, купив у хозяев трех лошадей, годившихся под седло, и поехали дальше. Бенвенуто всю дорогу порывался расспросить Вольфа, как тот дошел до такой жизни, но погода стояла не для бесед, и пришлось терпеть до ночевки.
До Волыни оставалось три дня пути.
[1] Король и шут — «Некромант»
12. Глава. Нострадамус не ошибается
— Вот, папа, полюбуйся, — Рафаэлла фон Нидерклаузиц бросила на стол несколько исписанных карандашом листов и один скрученный в трубочку холст, — Когда в последний раз ведьмы у нас что-то отбирали?
— Н-да, — ответил Фредерик фон Нидерклаузиц и подтянул к себе бумаги, — Подожди, сейчас прочитаю.
Рафи подождала. Отец читал быстро. Напоследок развернул холст, посмотрел и свернул обратно.
— Ты настоящая папина дочка, — сказал Фредерик, — Приходишь не с жалобой, а с результатами расследования.
— Я молодец, — кивнула Рафаэлла, — Только прямо из-под меня какая-то жалкая ведьма увела коня. Какая-то неудачница, которая почти дала себя сжечь.
— Заметим, что она даже не обожглась, — отец строго посмотрел на дочь и поднял руку.
Рафи хотела еще что-то сказать и осеклась на вдохе.
— Первое. У моей любимой доченьки украли коня, — сказал Фредерик, — Второе. Единственного в своем роде коня во всем христианском мире. Третье. Это сделала ведьма. Четвертое. После того, как мы помогли крысам достать корону, после того, как проклятие Альбериха убило Луизу, а наш Гаэтано убил Адель. Пятое. Это было сделано демонстративно, посреди славного города Вены, ясным днем. Что это значит, Рафи?
— Что мы знаем, где искать? — растерянно спросила Рафаэлла.
— Что это война, — сказал Фредерик, — Общая тревога. Мне нужна золотая компания. Мне нужна Фьорелла с драконом. Мне нужны вервольфы.
Рафаэлла почувствовала, как за правым плечом отца схватился за голову ангел, а за левым схватился за голову черт.
— Свадьба откладывается, — продолжил Фредерик, — Мне нужна неуязвимая свинья.
Где-то под Неаполем икнула фея.
Через два часа за накрытым картами столом с Фредериком
Мужчины:
Прогнозист Мишель Нострадамус. По совместительству доктор медицины. Приглашенный специалист с репутацией, заработанной в других местах.
Дипломированный врач Антонио Бонакорси. По слухам, диплом он давным-давно купил. По другим слухам он когда-то сделал операцию по удалению камня глупости, и пациент от нее не умер. Правда, пациент не сильно поумнел и через неделю погиб в местечковых разборках, а извлеченного камня никто никогда не видел. В любом случае, Бонакорси умел оказать первую помощь, включая стоматологическую. Кроме медицинской деятельности, Тони прославился как «один из вторых слонов», и «ветеран золотой кампании».
Самый старый из собравшихся. Седой алхимик Иеремия Вавилонский, для своих просто Симон. Хорошо сохранившийся для своих шестидесяти с гаком лет. При мече, что несколько странно для алхимика.
Породистый итальянский хряк Гаэтано Косса. Кабан кабаном. Для него здесь стоял специальный стул, чтобы сидеть по-собачьи и держать голову на уровне собеседников.
Олаф. Скромный мужчина неопределенного возраста при мече. Вервольф. Кто-то из них постоянно дежурил в Аугсбурге.
Дамы:
Супруга хозяина Кармина фон Нидерклаузиц, урожденная Ладри. Старше мужа, мать троих дочерей. Стройная брюнетка из Лигурии, одновременно строгая и обаятельная. С самого основания Особого Департамента Кармина вела его счетные книги. Как обычные, с расчетами верхнего мира, так и секретные, с аналитикой Подземья и задолженностью, не измеряющейся деньгами.
Нестареющая Марта Крафт, легенда Службы Обеспечения с неофициальным прозвищем «Два слона», происходившим, как ни странно, не от размера груди, а от modus operandi«как два слона в посудной лавке». Марта высокая и с привлекающими внимание объемами на груди и на бедрах при контрастно тонкой талии и почти плоском животе. Рыжие волосы разметались по плечам. Вокруг все свои, можно походить и без платка. Последние лет двадцать она выглядела на неизменные тридцать пять — сорок лет. По слухам, она принимала тот же эликсир, что Диана де Пуатье, только начала его принимать уже после тридцати. Руки ухоженные, но с невыводимыми следами пороха. Марта — проводник подземных обозов. В прошлом — организатор политических убийств, налетов на государственные учреждения, похищения королевского золота, разграбления Рима ландскнехтами и тому подобного.
Миленькая девочка-подросток Фьорелла. Фея из горных окрестностей Неаполя. Настоящее личное и родовое имя Фьореллы не знал никто. Брюнетка, которую можно бы было принять за неаполитанскую аристократку, если бы не удивительно бледное лицо, характерное для коренного населения Подземья. Одета в безумно дорогое фиолетовое платье из узорной парчи с золотой вышивкой. На груди кулон в виде глаза змеи в золотой оправе.
— Дамы и господа, — начал Фредерик, — Прошло много лет с тех пор, когда я сказал, что нам надо быть готовым к войне с ведьмами. Похоже, она началась.