Подземный мир и живая вода
Шрифт:
Фея тоже неплохой вариант. Положит в могилу и будет вызывать по каким-нибудь чрезвычайно важным вопросам, которые у фей возникают исчезающе редко. Они и сами никогда на рожон не лезут, и их никто лишний раз не беспокоит.
— Я граф и нажил немало врагов. Мне нужен неуязвимый компаньон, — ответил Гаэтано.
— Пан и так неуязвимая свинья. Через пана заколдованные мечи проходят.
— Это ненадолго. Да, Рафаэлла?
— Ага, — кивнула Рафаэлла и вздрогнула.
— Забирай, — согласились
Сундук выплюнул к ногам Гаэтано сильно усохшую человеческую голову в плетеном сетчатом мешочке, на вид как восковую.
— Моя очередь выбирать, — сказал Ласка, — Можно мне коня?
— Нет, — ответила фея, — Это не твой конь, а Рафаэллы. Рафи, забирай Элефанта.
— Буду должна? — первым делом спросила Рафаэлла.
— Нет, подарок на свадьбу.
— Я тоже подарить хотел, — недовольно сказал Ласка.
— Осталась ведьма и сапоги-скороходы, — сказал Чорторыльский, — Выбирай.
— Ведьму мне не оставляй, я почти женатый, — попросил Гаэтано.
— Бери сапоги-скороходы, — сказал Ласка.
Гаэтано взял сапоги, но надевать, конечно, не стал.
— Мне, значит, Оксана осталась. Что я с ней делать буду? — спросил Ласка.
— Немцам на свадьбу подаришь, а они ее по своему обыкновению сожгут, — хихикнул пан-черт.
— Я выкуплю, — сказал Томаш Нехитишь, — То есть, герр фон Нидерклаузиц выкупит.
— Уже выкупил, — сказал Фредерик, — За дворянский титул герру Мюллеру.
— Ладно, забирайте, — сказал Ласка.
Ему самому замужняя ведьма была совершенно не нужна, и связывать ее долгом за освобождение он тоже не хотел.
Сундук выплюнул Оксану в помятом платье.
— Черт побери! — вскочила она, — Где это я?
— Как я рад тебя видеть, — сказал Томаш, — Ты была призом на турнире. Тебя выиграл добрый молодец Ласка Умной, отдал за долги герру фон Нидерклаузицу, а он собирался тебя сжечь, но вместо этого отдал мне.
— Да? — удивилась Оксана, пока не сообразив, как на это реагировать.
— Оксана! — распихав всех, Богдан подбежал и обнял жену.
— Это кто? — спросил Томаш Фредерика.
— Муж, — ответил за него Ласка.
— Ты мне обещал эту ведьму! — возмутился Томаш.
— Так забирай, я ее не держу, — улыбнулся Фредерик.
— Ее муж держит.
— С мужем и забирай, мне-то что.
— По кой черт мне ведьма с мужем?
— У нас говорят, муж и жена — одна сатана, — сказал Ласка, — Венчаную семью разлучать грех. Куда один, туда и другой.
— Она мне не сказала, что замужем!
— Не нравится — не забирай.
— Подумаю.
Какой-нибудь другой принц на месте принца мышей хлопнул бы дверью и с негодованием ушел. Или доругался бы до вызова на дуэль. Но мыши известны мягким характером и не склонны к порывам гнева, поэтому
— Нет ли у вас священника? — спросил Фредерик Люциуса.
— Чего нет, того нет, — ответил тот, — Церковь пару недель как сгорела.
— Француз привез ксендза, — сказал Кшиштоф, — Я его отправил в караулку на конюшню. Кстати, и покойников неплохо бы отпеть. Мы своих не всегда отпеваем, но раз уж ксендз под рукой…
— Люциус! — пана подергал за рукав «Чорт номер три», а у него за спиной стояли душегубы Богдан и Анджей.
— Чего вам? — недовольно обернулся Чорторыльский.
— Турнир закончился, мы домой пойдем, — сказал черт, — Тут еще свадьбу играть собрались.
— Дзякую, черт с вами.
Нечистый отошел и сразу же куда-то подевался. Только что был — и исчез.
— Хлопцы спрашивают, пан правда виленским воеводой будет? — поинтересовался Анджей.
— Да, а вам-то что?
— Так пану клиенты нужны. Какой воевода без верных людей?
— Это вы-то верные люди? Вы все за Кшиштофа встали против меня.
— Кшиштоф в Неаполь уедет, а мы останемся. Если у пана другие клиенты есть, то мы на свадьбе у немцев погуляем, да разойдемся.
— Черт побери, — Люциус почесал в затылке, — Вас, неверных, разогнать, так мне и в Вильно не с кем будет въехать.
— Что неверных-то сразу! — возмутился Богдан, — Ты ж, чортушка, уж извини, не пан, якому мы в клиенты подписывались. Пан, уж извини, вмер. Так що мы до самой смерти йому верность сберегали, та ще после смерти три тижни. Ты, уж извини, чорт на панском месте. Хочешь верности, так давай заново домовлятися.
— Вы же и так мне души продали.
— Души после смерти отдадим, никуда не денемся, — сказал Анджей, — А верность при жизни это отдельный договор.
После продажи души с чертом спорить боязно. Поэтому с таким деликатным вопросомвыпихнули вперед Анджея, как самого смелого, и Богдана, как пока не продавшего душу.
— Ах вы законники! Кто научил?
— Пан Кшиштоф навчил, — простодушно ответил Богдан.
— Вот же чучело безголовое. Ладно, договоримся. Чего хотите-то?
— Пан нам души обратно. А мы пану верность до смерти.
— Да? Вот вы молодцы. При жизни черту кочерга, при смерти Богу свечка?
Рядом с Люциусом из воздуха соткался «Чорт номер три».
— Ты не наглей совсем, — сказал он, — Души-то не тебе в карман идут, за них старшими уплачено.
— Так это, — Люциус посмотрел на душегубов и не решился при них сказать, в чем будет подвох.
— Сходи лучше с нами, сам со старшими поговоришь.
— Ладно. Хлопцы, вы тут ешьте, пейте, гуляйте. Поместье только мне не спалите. Я к начальству схожу.