Поединок
Шрифт:
— Хорошее начало, — заметил Воронин. — Приблизительно то же самое, что и я хотел бы сказать.
— Что вас не устраивает? — невинно смотрел на них Старик.
— Многое! — рубанул Крянев воздух ладонью. — Вы — как та собака на сене. И сама не ест, и другим не дает. Мы не понимаем, чем вы там занимаетесь, — повторил он.
— Понятно, — кивнул Старик. — Вы не понимаете, и это вас волнует. Понятно. Но, милый Фима, я тоже много в этой жизни не понимаю, однако же я не лезу ни к кому за разъяснениями.
— По фигу! — ответил Крянев. — Не моя — будет моя. Потому что смотреть, как столько денег уплывает черт знает куда, это для лохов. Я бы даже не прислонился к этому делу, если бы вы вели себя по-людски.
— Что значит по-людски? — спокойно спросил Старик.
— Кто с вами делится? — прямо спросил его Крянев.
— Это наше дело, — спокойно ответил ему Старик.
— Я скажу, — вмешался Воронин. — Никто с ними не делится, Фима. Я даже не понимаю, чего мы это здесь время теряем. Они не деловые, коммунисты какие-то.
— Не надо нас обижать, — мягко проговорил Старик. — Давайте договоримся раз и навсегда: мы не вмешиваемся в ваши дела, а вы — в наши. Это же так просто. Ради этого не нужно было даже эту встречу организовывать.
— Нет, правда, — сказал Воронин. — Ну что вы там делаете? Ни навара, ни… Пустышка. Ты что там, коммунизм в отдельно взятом районе построить собираешься, а? Водку на улице пить запрещаешь, проституток нет, налоги тебе не платят. От каждого — по труду, каждому — по потребностям? Так, что ли, Старик?
— Вот что! — Голос Андрея Егоровича посуровел на самую малость. — Когда я почувствую в себе потребность советоваться с вами, тогда и поговорим. Теперь конкретнее: вы сказали моим людям, что у вас есть ко мне предложения. Я вас слушаю, и очень внимательно.
Крянев и Воронин переглянулись.
— Да, — сказали они одновременно и замолчали. Потом Крянев кивнул Воронину.
— Да, — повторил тот. — Короче: нам войну начинать не с руки. Братва не поймет, потому что слово дано и отвечать нужно. Так?
— Так, — согласился с ним Старик, внимательно его слушавший. — Дальше, Сережа.
— Земля эта как бы твоя, — продолжал Воронин — Но смотреть на все это — сердце кровью обливается. В карты ты нам ее проиграть не можешь. Это понятно. Отдать просто так — не отдашь.
— Не отдам, — подтвердил Старик. — И какой же выход?
— Выход есть, — Крянев перегнулся через стол и горячо задышал прямо в лицо Старику. — Выход есть, — повторил он. — Серега, скажи ему.
Воронин кивнул.
— В общем, так, — сказал он. — Мы знали, что на этот разговор каждый из нас приведет по одному человеку. Нет, не так. Каждый приведет с собой своего лучшего человека.
Иван посмотрел на своих коллег из других команд: и Бык, и Зяма хранили полное спокойствие. Видимо, все, что говорилось, особой
— Вот оно что! — медленно проговорил Старик. — Вы узнали, что несколько дней назад я подобрал этого парня на улице, и решили, что…
Воронин замотал головой.
— Нет, Андрей Егорович, — сказал он. — Договоренность с Фимой у меня была много раньше. Мы можем разрешить вам заменить этого парня.
— Что, прямо сейчас? — усмехнулся Старик.
— Да.
Андрей Егорович покачал головой.
— Вы прекрасно понимаете, что это невозможно.
— Тем хуже для тебя, Старик, — злобно проговорил Фима. — Но больше мы откладывать не намерены. Или ты идешь на наши условия, или тебе придется принять другие.
— И тогда, — добавил Воронин, — тогда, Андрей Егорович, мало вам не покажется.
— Что вы хотите? — спросил их Старик. — Бой петухов? Вы серьезно полагаете, что если я проиграю, то пойду на все ваши условия?
Воронин тонко ему улыбнулся.
— У вас не будет другого выхода, Андрей Егорович. Вы серьезный человек и понимаете, что иногда дела делаются и так. Но никто вам не поверит, что вы не знали, зачем сюда идете. И потом — за базар нужно отвечать, правда? Не мне вас учить этой простой истине.
— Кажется, вы ставите меня в безвыходное положение, — пробормотал Старик.
Крянев торжествующе посмотрел на Воронина. Тот сделал ему предостерегающий знак: еще ничего не выиграно, Фима, поумерь эмоции.
Не поворачивая головы, Старик бросил Ивану:
— Ваня, ты готов?
— К чему, Андрей Егорович? — спросил Иван.
Но он уже все понял. Его выставили как бойцовского петуха. И от него сейчас зависит, кому будет принадлежать Алтуфьево. Если он проиграет, то, по неписаным правилам этих «деловых» людей, вся территория, которую сейчас контролирует Старик, перейдет к Воронину и Кряневу, а как они ее потом будут делить, — забота другая.
Так делали в старину перед боем. От каждого войска выступали богатыри. Кто побеждал — получал психологическое преимущество. Современные бандиты усовершенствовали этот старинный метод. Иногда судьба целых территорий зависела от исхода такого боя.
Случалось такое чрезвычайно редко. Каждый завоевывал свой кусок кровью. Но в особых случаях, типа этого, кровь была бессмысленной, потому что победитель бы вряд ли определился. Проигрывать в карты — не для этой братвы. Бой — совсем другое дело.
Старик тем временем объяснял Ивану:
— От тебя зависит, быть мне хозяином у себя дома или нет. Эти шавки поставили меня в безвыходное положение. Ты должен драться с их людьми, — и Старик показал на Зяму и Быка.
Те спокойно смотрели на Ивана. Зяма даже улыбался. Иван встретился взглядом с Быком и содрогнулся.