Поэмы (1922-февраль 1923)

Маяковский Владимир Владимирович

1220 я сам задыхался от этого бреда.

Он

жизнь дымком квартирошным выел.

Звал:

решись

с этажей

в мостовые!

Я бегал от зова разинутых окон,

любя убегал.

Пускай

однобоко,

1230 пусть лишь стихом,

лишь шагами ночными -

строчишь,

и становятся души строчными,

и любишь стихом,

а в прозе немею.

Ну вот, не могу сказать,

не умею.

Но где, любимая,

где, моя милая,

1240 где

– в песне!
–

любви моей изменил я?

Здесь

каждый звук,

чтоб признаться,

чтоб кликнуть.

А только из песни - ни слова не выкинуть.

Вбегу на трель,

на гаммы.

1250 в упор глазами

в цель!

Гордясь двумя ногами,

Ни с места!
– крикну.
–

Цел!
–

Скажу.

– Смотри,

даже здесь, дорогая,

стихами громя обыденщины жуть,

имя любимое оберегая,

1260 тебя

в проклятьях моих

обхожу.

Приди,

разотзовись на стих.

Я, всех оббегав, - тут.

Теперь лишь ты могла б спасти.

Вставай!

Бежим к мосту!
–

Быком на бойне

1270 под удар

башку мою

нагнул.

Сборю себя,

пойду туда.

Секунда -

и шагну.

Шагание Последняя самая эта секунда,

стиха секунда эта

стала началом,

началом

1280 невероятного гуда.

Весь север гудел.

Гудения мало.

По дрожи воздушной,

по колебанью

догадываюсь -

оно над Любанью.

По холоду,

по хлопанью дверью

догадываюсь -

1290 оно над Тверью.

По шуму -

настежь окна раскинул -

догадываюсь -

кинулся к Клину.

Теперь грозой Разумовское з_а_лил.

На Николаевском теперь

на вокзале.

Всего дыхание одно,

а под ногой

1300 ступени

пошли,

поплыли ходуном,

вздымаясь в невской пене.

Ужас дошел.

В мозгу уже весь.

Натягивая нервов строй,

разгуживаясь всё и разгуживаясь,

взорвался,

пригвоздил:

1310 - Стой!

Я пришел из-за семи лет,

из-за верст шести ста,

пришел приказать:

Нет!

Пришел повелеть:

Оставь!

Оставь!

Не надо

ни слова,

1320 ни просьбы.

Что толку -

тебе