Поэтический нарцисс
Шрифт:
Как хороший артист на хорошем концерте.
Чтобы, если попросишь, подставил плечо
И без просьбы – в мирской круговерти.
Чтобы кто-то шепнул: «Ты торопишься?» «Нет!» –
Отвечал за тебя, ты была бы согласна,
Чтобы все вас двоих замечали в толпе,
Чтобы было – волшебно, прекрасно.
Вертеп у камина
У камина на тумбе поставлен вертеп,
Вдруг заходит она в платье длинном и синем.
Он
Он решил, что простит, что прощенье всесильно.
Он сказал, всё прошло, и они обнялись;
Она снова сбежала от слёз, от обмана.
Она кофе пила и сказала, что жизнь –
Это язвы, нарывы и мерзкие раны.
И вообще человек очень слаб: существо
В человеке – небеспредельно.
Он кивал ей в ответ. Через год Рождество
Эти люди встречали раздельно.
Гоголевская шинель
Ты любишь деньги.
Кольца на руках – тебе как дети.
Ты не ищешь цель,
Ты строг с другими, чтоб болтать не смели.
Твои дома, машины – как шинель
У Николая Гоголя в «Шинели»
(Отнять – умрёшь).
Ты любишь их – они тебе как боги,
Твои часы, бриллиантовая брошь.
Они как идолы, но идолы жестоки,
И почитателя они не ставят в грош.
Я не аскет и не люблю аскетов,
Но, я считаю, следует в душе
Знать истинный функционал предметов
И истинную цену для вещей.
За шагом ровный шаг
Как дальше мне дышать, как жить мне, не смотря
В глаза, без чистой музыки которых
Я молча рву листы с календаря
Рукою обокравшего себя,
Рукою обманувшегося вора?
Просчитывать за шагом ровный шаг,
Искать тот самый взгляд среди настолько многих
И повторять: как жить, как верить, как дышать?
Без чувства мы до слёз печальны и убоги,
И в выборе ведущей вдаль дороги –
Какой бы ни было! – наш неразборчив глаз.
Без чувства мира нет и нету в мире нас.
Высшее предназначенье
Не только дьявол водит нас кругами,
Есть также высшее предназначенье.
Бывает, человек, ища порок годами,
Находит вместе с ним большое отвращенье.
И прозревает вмиг. И вдохновенно
Берётся за развитие таланта,
Который в каждом есть, который непременно
Нуждается в труде весь день и до заката.
Работа у таких идёт серьёзно,
Над ними не довлеет заблужденье,
Что время не пришло, что рано или поздно
Исполнить вечное для них предназначенье.
В
Они вроде бы клялись быть в ответе,
Но сломались перед первой бедой.
У него теперь новые дети,
У неё теперь сожитель другой.
Вероятно, что и в будущем ловко
Они сменят ориентиры – ведь с кем
Это просто шахмат перестановка
На их грязной житейской доске.
Им забавно, их ничуть не задело,
Не смутило, как и многих людей,
Что у них вместо чёрного белый,
Что в игре не бывает ферзей.
Так, живя в кромешной тьме – не на свете! –
Они в поисках и им наплевать,
Что их старые и новые дети
Будут в те же абсурды играть.
Я давно говорю, что во всём виновата я
Я давно говорю, что во всём виновата я.
Гибель Рима, Помпеи, Столетние войны,
И я правда считаю, вы счастья достойны!
Так пойдите, возьмите его, не таясь.
Вы действительно самый спокойный из всех.
Ни талантов, ни мечт, ни серьёзных пороков,
Вы могли бы, наверно, примкнуть к пророкам
И, я думаю, даже имели б успех.
Но сложилось иначе. Вы просто делец,
И теперь, когда нас эта ночь разлучает,
Я вам только скажу, что хороших концов не бывает,
Нашей страсти конец – это честный конец.
Двое в комнате
«Не сказать, чтоб пуд соли с тобой
Я не съела совсем. Вопрос – в дефиниции.
Для меня ведь с таким, как ты, соединиться –
Это уже был полный сомнений бой.
У меня не прозрачна душа,
О которой ты столько сказал, упрекая!
Среди любящих всех – я действительно очень плохая,
А вот жизнь среди всех у меня хороша.
Нет привычки ужаснее лжи,
Но я в силах и ложь довести до искусства.
Невозможно на похоти выстроить чувство –
Докажи ещё раз, если так. Докажи».
Душевный человек
Больно смотреть. Опустошён, разрушен.
Странный ты, слушай!
Разве тебе уже не плевали в душу?
Любой не дурак давно б эту душу бросил
В зелёную тень покоса,
С улыбкой кивал на болезненные вопросы.
А ты её тащишь и тащишь, как на буксире,
Считаешь за первое благо в мире.
Мне кажется, ты счастливый по-своему лирик.