Поэты 1820-1830-х годов. Том 2

Тимофеев Алексей Васильевич

Я вижу старовера, И руку по локоть на отсеченье дам, Что это праотец Адам, И праотец, плодом от рокового древа Не соблазненный. Вы женаты-с?

Баклушин

Нет, Что за вопрос?

Дежурный

Так вот в чем весь секрет: Его не соблазнила Эвва, Так мудрено ль, что он Умен?

Баклушин

Прошу

вас доложить.

Дежурный

Позвольте вам заметить: Как вам не совестно себе противоречить? Не вы ли сами мне изволили сказать, Что не просили вы…

Баклушин

Могу вам доказать…

Дежурный

Да нет и двух минут, а вы ко мне с прошеньем, Чтоб я об вас министру доложил!

Баклушин

Что ж делать, коль швейцар дорогу заслонил! Когда считают здесь великим дерзновеньем Войти и закричать: «Здорово, милый друг!» Пословица гласит недаром: С волками должно выть по-волчьи. К знатным барам Не вдруг вбежишь.

(Подходит к дверям кабинета.)

Дежурный

Министру недосуг.

Баклушин

Досуг иль недосуг, без проповеди длинной Скажите лишь ему, что друг его старинный, Баклушин, отставной губернский секретарь…

Дежурный

(Не политическая тварь!)

Баклушин

Баклушин, отставной губернский секретарь, Его сиятельство желает видеть. Визита этого не мог бы он предвидеть, К нему хотелось мне нечаянно вбежать, По-прежнему его обнять И от души расцеловать. Но… должно светскому уставу покориться, И на Дежурного мне не за что сердиться. Извольте ж доложить — как водится у вас, Ведь светских модников никак не переучишь, Задаром лишь себя замучишь.

Дежурный

Теперь нельзя.

Баклушин

Неужто мне твердить сто раз, Что мы друзья, всегда друзьями были И будем ими до конца? Что вместе мы служили, Что зрите вы во мне не пошлого льстеца, Не плута, подлеца, Который, чтоб втереться К вельможе в пышный кабинет, Готов ужом и жабою вертеться; От дружбы, от родства, от бога отпереться,— Не только налощить коленями паркет Приемной комнаты, но даже и передней!

Дежурный

Охотно верю вам, но…

Баклушин

Что же, сударь, «но»? Не лучше ль «ну», чем «но»? Без новомодных бредней! Он занят или нет, мне, право, всё равно:

Во мне кипит воспоминанье, И сердце бьется в ожиданье! Позвольте мне на Ванечку взглянуть, Хоть в щелку двери, как-нибудь! Вы слишком молоды, так вам и непонятно, Как друга старого приятно К груди своей прижать!

Дежурный

Долг службы мне велит вам в этом отказать! Министр делами очень занят.

Баклушин

Черт побери дела! Их можно отложить! Извольте смело доложить: Я вам порукою, что он ворчать не станет, — Он дружбу старую вспомянет, Хоть он теперь и князь, и генерал, Но я его в ребячестве знавал И в козны с ним не раз, не два играл, Но десять лет, а может быть, и боле. Близ Бирюча, в чувашском поле, Бывало, мне уздечку в зубы даст И вскрикнет: «Ну, пошел, мой добрый мерин!» И я лечу по кочкам и буграм, — Жар юности и без того чрезмерен, А он стегал меня, проказник, по пятам, Так поневоле скачешь! Бывало, в жмурки мы играли сколько раз! Лишь только голову под пуховик запрячешь, Он так резнет жгутом, что искрится из глаз! Эх, молодость! как ты проходишь быстротечно! Как ты всегда мила для нас! И неужель теперь мой Ваня, друг сердечный, Друг задушевный мой, товарища забыл?

Дежурный

Ваш друг — министр.

Баклушин

Мой друг хоть чертом будет, Но всё Баклушина Андрюшу не забудет! Я за него душой и телом поручусь! Извольте доложить — или я в дверь вломлюсь!!

Дежурный

Хоть провинюсь перед законом службы, Но доложу, чтоб видеть силу дружбы. (Идучи к кабинету) Неужли искра чувств не оживет В его душе, холодной словно лед, И в старом друге он теперь увидит шута?

(Входит.)

Баклушин

Какая сладкая и грустная минута! Как! двадцать лет прошло, и бог привел опять Мне Ванечку в чинах и счастьи увидать! Как он вскричит: «Баклушин, друг мой милый!» Да, Ванечка! Баклушин пред тобой Как лист перед травой! (Садясь на стул) При мысли сей мои слабеют силы! А сердце так и рвется из груди!.. Ну, друг мой Ванечка, скорее выходи!

Дежурный

Министр вам приказал сказать: теперь не время, Пакетов у него не читанных беремя, И сверх того, весь в лентах и крестах. Трактует с ним седой мудрец Пирушкин О государственных делах.

Баклушин

Как с облаков упал! Стал темен свет в глазах!.. Сказали ль вы ему, что я — Андрей Баклушин, Его старинный друг…