Поэты 1820-1830-х годов. Том 2

Тимофеев Алексей Васильевич

202. КАВКАЗ

Приют недоступный могучих орлов, Державных и грозных гранитных хребтов,— Всемирная крепость надоблачных гор Дивит и чарует наездника взор. Где громы грохочут, шумит водопад И молния реет в ущельях громад,— Душе моей любо: ей впору чертог — Престол где громовый воздвиг себе бог! Там мысли привольно по небу летать, Весь ужас, всю прелесть грозы созерцать! Туда бы, покинув заботливый мир, Желал я умчаться, как птица в эфир. 1836

203. ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ

Вы слыхали ль в отдалении Звуки песни родной? Что

мечталось вам при пении Соловья в глуши лесной? Много чувств, воспоминания В звуках тех сохранено! Много искр любви, страдания В песни той утаено! Раб минутного желания И поэт, как соловей, Он поет вам без сознания, Без расчетливых затей. Льется ль струйкой серебристою, Водопадом ли гремит, Или молнией огнистою В небе сумрачном горит; Иль летит орлом над тучею, Вьется ль резвым мотыльком,— Силой тайной и могучею Всё куда-то он влеком. Безотчетный, бессознательный, Самому себе тиран. Так, певец — орган страдательный, Бога вышнего орган! 1836

204. ВДОХНОВЕНИЕ

Когда восторг меня обнимет, Я сознаю тогда себя, И ток блаженства в душу хлынет, — Вдвойне живу и вижу я! Мне мир земной и чужд и тесен: Провидит мир душа иной, Мир безграничный звучных песен И неземных видений рой. Не так ли, кинув мир телесный, В святом восторге бытия, В громах, в огне, полунебесный Вознесся к богу Илия? 1836

205. РОК

Выплывая из-за тучи, Зевса гневного посол Вержет гром и огнь летучий На скалы, на лес дремучий, На веселый град и дол. О, молись, молись Зевесу, Чтоб тебя не покарал, И на тайный путь к Айдесу Смерти мрачную завесу Для тебя не приподнял! Иль умолкни — что молитва? Здесь всему назначен срок, Вечна смерти здесь ловитва, И напрасна с нею битва — Ею правит грозный рок! 1836

206. СЕВЕРЯНИН НА ЮГЕ

Поля роскошные вокруг меня лежат, И в синих небесах играет луч денницы, Спокойствием цветут и дышат вечно лицы, Прохладной негою ручьи к себе манят; И струны юношей о славе мне звучат, Здесь пляшут и поют веселые девицы, Здесь вьется виноград и рдеют шелковицы, Душистые цветы льют сладкий аромат. В краю безоблачном брожу один, унылый. Земля цветет, — она здесь жизнью дышит той, Что мне была всегда любимою мечтой, Во сне и наяву влекла волшебной силой… И вот теперь и я в желанной стороне, — По бурям севера что ж грустно стало мне? 1836

207. НОЧЬ

Есть час таинственный духовных наслаждений — То ночи час… когда весь мир уснет, Когда, окружена толпой земных видений, Луна по небесам лазоревым пойдет. Духи светлые совьются Вкруг луны златым кольцом, И лучи с небес польются, Блеща ярким багрецом. И в этот час Летят на нас С лучом луны Мечты и сны. О, кто воздвиг чудесный этот храм? Тьмы ламп горят, и дубы-исполины Подперли купол тот, и

гордо к небесам Ушли с земли их темные вершины! Вот ночь! Вот пир! В объятиях природы Душа полна любви, и неги, и свободы. И мечтания слетают Незаметно с вышины, И видения мелькают, Чуть луной озарены. Кто скажет нам, Что к небесам — Не это путь?.. Внезапно в грудь Мечта слетит И озарит Видений рой; Они толпой Перед тобой С небес летят И за собой — Туда манят! Смотри: восток пылает от огня — То дню предшествует румяная заря; Мечты и сны мгновенно улетают, Виденья бледные в огне небес сгорают! Воздушною стезей идти утомлена, С звездами кроется медлительно луна Небес лазоревых в таинственные сени, И настают часы житейских треволнений! 1836

208. МУДРЕЦУ

Добыча тленья и червей, О чем еще, мудрец, мечтаешь, Когда в безмолвии ночей, Не замыкая сном очей, Ты книгу знания читаешь? Что в ней прочел ты? Что узнал? Всё та же истина от века, Иной нам мир не открывал: Жил человек, любил, страдал, И нет уж боле человека!.. Один живущему закон: Пеленки саваном сменяют! И правду рек царь Соломон: «Всё суета сует и сон!» О чем же мудрецы мечтают? <1838>

209. ГЕНИЙ

На небе пасмурном за тучей мчатся тучи, Порою каплет дождь, порою вихрь летучий, Деревья расшатав, взрывает и крутит; Испуганный орел подъемлется, летит, Летит под небеса всё далее — и к туче Приблизился, прошиб — и грудию, могучий, Прорезал воздуха холодные струи — И ввысь ушел, далече от земли. Среди земных сует и бедствий и волнений Внезапная тоска тебя тревожит, гений; Но, жизненный ярем по терниям влача, Душа твоя сильна, свежа и горяча, И есть тебе приют от жизни сей презренной: Туда уходишь ты, младой и вдохновенный, Земных страстей с тебя спадает чешуя — И мчишься в небо ты, небесное дитя. <1838>

210. ОТВЕТ

Н. Ф. Т-МУ

Ты прав, товарищ, шумно, шумно Неслася молодость моя; Не раз вспомянешь, как безумно Вдвоем пивали — ты да я! Я живо помню: ночь и вьюга, Стаканы пунша на столе, И две подруги, и два друга — Беспечны, счастливы вполне. Поем и пьем, а острых шуток Кипит и сыплется картечь; Поем и пьем, — и двое суток Звучит стекло и льется речь. Чрез много лет мы вспомним это, Но вряд тогда мне молвишь ты: «Я узнаю в тебе поэта, — Всё те же шашни и мечты».

А. И. ПОДОЛИНСКИЙ

Биографическая справка

А. И. Подолинский. Гравюра И. И. Матюшина. Воспроизведено по «Русской старине», 1885, № 1, приложение.

Среди поэтов 20–30-х годов прошлого века, представленных в этом издании, Андрей Иванович Подолинский, пожалуй, один из наиболее значительных и даровитых. Родился он в Киеве 1 июля 1806 года. Первоначальное образование получил в одном из лучших местных пансионов. В 1821 году отец Подолинского, небогатый киевский помещик и чиновник, устраивает его в Петербургский университетский благородный пансион. В июне 1824 года, успешно окончив курс обучения, восемнадцатилетний юноша сразу же определился на место секретаря при директоре петербургского почтового департамента.