Поэзия народов СССР IV-XVIII веков
Шрифт:
В тоске любви — усладу он найдет.
Любовь — как море, где бурлит волна,—
И угрожает гибелью она.
Но это море — всех влюбленных друг,
Сюда входящим незнаком испуг.
Тот пьян навек, кто пьет любви шербет,
Глух к увещаньям, чтит ее завет.
Стань, как шафран, желтей осенних трав,
Одну любовь владычицей избрав.
ИСМATИ
ТАДЖИКСКИЙ ПОЭТ
?
– 1426
* * *
Если душа от рожденья не терпит насилья и зла,
Помни всегда, что дворец богача для тебя кабала.
Помни, что черствого хлеба кусок со стола своего
Кажется слаще, чем розовый сахар с чужого стола.
В жизни, как птица Хумай, удовольствуйся костью одной.
Мухой на мед подлецов не лети, а трудись, как пчела.
Знай — все сокровища мира не стоят зерна ячменя.
Пусть во дворце нищеты и твоя раздается хвала!
* * *
Разум спросил я: «О мудрый, деяний творец,
Мыслей великих основа, вселенной венец!
Если ты в силах,— ответь на вопрос: почему
Редко для добрых сердец отмыкают ларец?
Славный мудрец не получит вовеки того,
Что без труда получает презренный глупец?
Щедрому — жизни его не подарит эмир?
Грудами золота жалкий владеет скупец?
Труженик черствою коркой насытиться рад,
А подлеца и льстеца пригласят по дворец?»
БАДРАДДИН ХИЛАЛИ
ТАДЖИКСКИЙ ПОЭТ
? — казнен в 1529 г.
* * *
Лишь приподнимешься, блестя, ты в ранний час на ложе,
Украсит все небесный свет, и ты украсишь тоже,
Прекрасней каждой розы ты, стройнее кипариса.
Какое благо красота и эта нежность, боже!
Сказала ты — мне жизнь отдай, свое сожги ты сердце.
Они твои, вели — и все свершу я для пригожей.
Иль ты душа? Она во все проникнет и исчезнет.
Иль жизнь? Ведь ей возврата нет. Быть с ней желаешь схожей?
Когда б, нарцисс, ты первый взгляд ко мне склоняла утром,
То это — ведай ты — всею мне было бы дороже.
Быть одному — какая боль, какое это горе!» —
Так стонет сердце
Ты на балконе, может быть, блеснешь луною нежной.
Все бродит Юный Месяц, ждет, глядит,— к тебе не вхожий.
* * *
Все, влюбленные в красавиц, к ним стремлением полны,
Но красавицы сильнее во влюбленных влюблены.
Красота горда любовью, красотой горда любовь.
Это так: они друг с дружкой вечной страстью сплетены.
Если шип хотя немного колет ножку соловья,—
Розы рвут свои одежды, от отчаянья больны.
С первых дней творенья с милой слит я; рта ее рубин
И мой жемчуг страсти, знаю, были вместе рождены.
О соперник, не завидуй! Ведь воители любви
Бросят все, с одной любовью распрощаться не вольны.
Хилали, уже согбенный! Ты о милых не тужи:
Ведь к твоей душе отныне души их устремлены.
* * *
Когда моя любимая в мой бедный дом приходит,
Страх гибели, от радости быть с ней вдвоем, приходит.
Хоть старец многоопытный твердил нам о терпенье,—
К влюбленному терпение — увы! — с трудом приходит.
Тюрчанка — о, лукавая! — какой мятеж замыслила?
Мятеж в мой разум бросивши, вновь с мятежом приходит.
Себе где встретит равную? Лишь в зеркале и встретит,
Когда глядеться в зеркало, как в водоем, приходит.
«Я — друг тебе»,— ты молвила. Хоть правда, да не верю.
В мой разум об обмане мысль — ах, все о нем! — приходит.
Ты светоч, Хилали к тебе, как мотылек, влечется.
Прогонишь прочь — уходит он; уйдет — потом приходит.
* * *
Как недуг любви осилить? Где целительные травы?
Сотни раз пронзала сердце, сотни ран болят, кровавы.
Коль о страсти к черным взорам расскажу я скалам,— знаю,
Даже сердце скал недвижных потечет струею лавы.
Насмотреться ли мне вдосталь на тебя двумя глазами?
Глаз я тысячу желаю, чтоб впивать твои отравы.
О луна! Тебя сравню лн хоть с одной из всех прекрасных?
Мельче звезд они, а месяц пред тобой не сыщет славы.
Ну, зачем ресниц кинжалы ты в меня всегда вонзаешь?
Лишь взгляни,— и я повержен, хватит этой мне расправы.