Поэзия социалистических стран Европы

Коллектив авторов

ДОМА ИЗ СТАРИННЫХ СКАЗОК

Дома из старинных сказок… Вот он – дом для голодных, со стенами из булок и крышей из пряников. В окнах – окорока. Приветливый голос зовет подойти поближе, приглашает наесться досыта. Но что это?… Жирный дым выползает из брашен огромных. Добела накалились колосники, дверь заскрипела на петлях только что отворенной клетки. И чей-то отчаянный крик замирает, Вот он – дом для невест. Спешились женихи с горячих коней, и сердца их бьются в могучем утесе груди, и они клянутся в вечной любви. Но что это?… Женихи омывают кровавые руки в ручье. В тачках увозят горы колец золотых и роют ямы для бочек - тяжелых

бочек, набитых телами. А вот он – дом красотой опьяненных. В прекраснейшем замке земли поэты хвалу воздают прекраснейшей из королев, чью красоту даже зеркало громко поет… Но что это?… Охотник приносит блюдо, на нем горячее сердце дымится. Он поведал о смерти крестьянской девушки, что превзошла красотой королеву. Дома из старинных сказок. Но что это?…

ДЕТИ НА ВЗМОРЬЕ

Взморье – простор для работы, к работе рвется рука. Можно строить без счета из мокрого песка: мосты, ворота, дороги, замок, вал крепостной, горы, холмы, отроги, а рядом кипит прибой. Хороша такая забава: с водою смешать песок, понастроить слева и справа много мостов и дорог, вот и озеро заблестело, вот колодец, а вот дворец - играя, ведет свое дело ребячливый творец. Но вскоре вода нахлынет, прорывая дамбы заслон, и громада горная сгинет, и замок будет сметен, с волной уплывает в море все, что выстроил ты с трудом, ни следа не останется вскоре от шедевров на пляже пустом. Но чудо свершается снова, созиданию нет конца; волны ушли – и готовы трудиться руки творца, замки, валы, бастионы возводить с великим трудом, вновь победит побежденный на побережье морском. И ты осознал уже что-то неизбежное для души, и снова строить охота, и будут опять хороши горы, мосты, ворота, замок, вал крепостной, ты зачарован работой, а рядом кипит прибой.

ПАУЛЬ ВИНС

ВРЕМЯ МЕЧТАТЬ

Над башнями бронеплатформ веет ветер мечтаний. Мечта – безветрие в шторм, в штиль – зов штормовых скитаний. Утонет в крови и опять средь битвы вспорхнет беспечно. Есть ли время мечтать? Его нет. И оно вечно.

МАЯКОВСКОМУ

Лилипутов-прохожих песнь, а не лесть тебе, великану московскому, Владимиру Маяковскому. Жизней тебе – тысяч десять! Пусть мертвых на дне могилы холод лижет и гложет - голоса твоего революционная сила холодом стать не может. По рельсам подземным – огней поток; новых морей на земле рожденье; дожди; победа над притяженьем - в ритме твоих строк. Взора за горы отвага. Семимильного сердца бой, Слушай печатанье шага миллионного за тобой. И если юным планета от полюса к полюсу кликнет зов, раскатится эхом ответа твое двадцатидвухлетнее: «Я готов!»

ГОЛОС ГОРОДА

Привет тебе, яростный, хриплый и радостный, Привет тебе, города голос! Славлю хлопанье двери и звон открываемых окон, И песню трамвайного рельса, и речи колес, И топот, и ропот шагов беспрестанных, Быстрых, уверенных, четких, растерянных, И тебя, шум листвы В крохотном садике Между двух серых зданий,- Я славлю. Тебе мой привет! Славлю смех ребятни, запускающей новый волчок, Голоса усталых приезжих, Голоса этих женщин (как они окликают друг друга из окон!) И негромкий голос врача. Я слышу приказы, рассказы, случайные фразы, Голоса твоих улиц и грозных цехов, Эхо мощных заводов, эхо рыночных сводов… И тебе, Счастливый и тихий В невидимой комнате Голос влюбленных,- Тебе мой привет! Я славлю звон колокольный в час дымного вечера И ветреным утром – гуденье сирены. Приливы, отливы толпы и гром демонстраций, Голоса беспокойные, злые, нестройные,- И брань, и хвала, и рассказ про людские дела… И

тебе, Безмолвный, но чистый Голос младенца У материнской груди,- Тебе мой привет. Привет тебе, яростный, хриплый и радостный, Привет тебе, города голос! Тебе, моя жизнь!

ОНИ НЕ СПЯТ

Посвящается посмертным маскам

антифашистов в Альтоне

1956

Они не спят. Конец. Дыханья больше нет. И молния их глаз ничей покой не тронет. Ты не услышишь слово этих губ. Лбов белизна. На ней играет свет. Такой нездешний, словно их хоронят. И знай, что облик их суров и скуп. Он ничего не вымолвит в ответ. Нужны ли мертвым в их посмертной доле Твой запоздалый стыд и тяжесть поздней боли? Их больше нет. Эдгар Андре убит. Убиты Детмер, Шмидт. Убит товарищ Фите. Альтона грозная вдали от них шумит. Хлеб и вино, победа, воздух, свет, Придите к ним на помощь, разбудите! Уже нельзя. Обломано крыло. Твое лишь сердце бьется тяжело Или молчит. Лишь ты сегодня в силах Тревожить души в каменных могилах. Ты здесь один. Им слов не нужно стертых. Ответь им: кто ты? Как ты будешь жить? Ты снова хочешь их похоронить Или навеки воскресить из мертвых?

ЗАПЕВАЛА

Он был Гансвурст. На скалах крутолобых неистовые сальто исполнял, бил в барабан, ярился, заклинал и словно утопал в глухих чащобах. Шли толпы через лес, а трусы вслед кричали: «Заблудитесь!» – и уходили прочь. Другие шли вперед и день и ночь. И он им пел, когда они молчали. И спутники его прозвали счастливым Гансом, может, оттого… Прощанье было горьким для него, и он порою не скрывал печали.

ГЮНТЕР ДЕЙКЕ

КРАСНЫЕ ПАРУСА

Пляж – это близь, серебряной волной и пеной нам слепящая глаза. А там, под небосвода синевой, на горизонте рдеют паруса. И будут так гореть до самой тьмы. Ведь солнце не зашло еще пока, и в сны еще не погрузились мы, и не сгустились в небе облака. Пусть не страшит нас вязкая коса, и ветры пусть нам будут нипочем. На дальнем горизонте паруса горят для нас спасительным огнем.

В ПУТИ

Вид из окна каждодневный - утром, вечером, днем. Родина – край задушевный? Мир – что полузнаком? Речка – твоя по праву детства – еще твоя ль? Твои ли поля и травы и в дымке тумана даль? Утренний выводок в луже и петушиный крик - это утренней стужей день трудовой возник. В нем, словно в рукопожатье, пространства соединены - единокровные братья, части нашей страны. Эти близи и дали, деревья и сад за рекой - мы этот мир создавали по мерке нашей людской. Вот он лежит, росистый, весенней зарей облит - открытый, цветущий, чистый, словно девичий лик.

*

Холмы и леса под лазурью… Прекрасен наш край родной. Стоит глаза зажмурить, чтоб чувствовать – он с тобой. Он в наших сердцах с рожденья. От них он неотделим. И небо каникул весенних блестит, голубое, над ним. Но только для нас с тобою, но только для нас двоих поляна за нашей тропою и тихо журчащий родник.

*

Вскоре примчатся птицы, покинув на лето юг, и к пашням своим возвратится, от спячки очнувшись, плуг. Но лето вслед за весною в трудах и заботах летит. Оно за труды с лихвою нас отблагодарит. А осень все злей, все упрямей срывает листву с кустов. Но наша родина с нами, и с нами наша любовь.