Поговорим о демографии
Шрифт:
— Ох уж эти шансы! Как в пресловутом «прогнозе»: то ли дождик, то ли снег, то ли будет, то ли нет… Даже астрологи, сколь бы их ни хулили за шарлатанство, и то не раз попадали в точку.
— Это точно, «попадали». Вспомнить хотя бы Нострадамуса. Из его гороскопов, составленных в середине XVI века, один, например, предвещал кончину французскому королю Генриху IIв 40-летнем возрасте, в 1559 году. Не приблизительно, а точно. Так оно ивышло.
Да, его величество отправилось к праотцам аккурат тогда, в 1559 году. Правда, при подозрительно р-роковом стечении обстоятельств. Решив потешить свою рыцарскую душу собственноличным участием
Мог ли в принципе кто-либо из Нострадамусов и иже с ними задолго до чьей-то смерти и впрямь точно назвать ее дату? Вполне. Даже будучи абсолютным невеждой в астрологической зауми и действуя откровенно наобум. Почему бы и нет? Мог. Столь же небезуспешно, как и в попытке предугадать распределение очков при игре в кости. Там тоже ведь результат не предвосхитишь однозначно. Но везет же людям! Если даже результат непредсказуем, разве нельзя его угадать? Хотя бы единожды? Отчего же, только лучше и называть вещи своими именами: гадание оно и есть гадание.
Ну а чем многочисленней сонм гадателей, тем вероятней, что кто-то из них когда-нибудь попадет «в самую точку». Но сколько раз попадали они пальцем в небо, глубокомысленно водя перстом по своим хитроумным таблицам! Спрашивается в задаче: что же сохранят предания? Ответ прост. «Ошибка, то есть неисполнение предсказаний, забывается, так как это не представляет чего-то особенного, о совпадении же помнят по-бабьи и, таким образом, к астрологу продолжают относиться с почтением», — . разъяснял еще Кеплер (1571–1630).
Интересно: реакция на научные предвидения бывает нередко обратной. Если они оправдываются полностью, то встречаются с прохладцей, как нечто само собой разумеющееся, зато уж если нет… Вспомните, как достается от нас многострадальному бюро прогнозов! А ведь синоптики и не претендуют на непогрешимость! Ученые гарантируют надежность предвидения лишь там и лишь постольку, где и поскольку она возможна. Но горе им, если в расчеты вкрадывается малейший просчет!
История не забыла ошибку 4000-летней давности, допущенную древнекитайским астрономом. Он — о ужас! — неправильно предвычислил солнечное затмение. Беднягу казнили. Столь высокая требовательность по отношению к астрологам была бы равносильна их полному искоренению.
Никому, нигде, никакой магией, черной ли, белой или серой, не предвычислить однозначно время жить и время умирать для меня, для вас, для такого-то конкретного человека. Но если уж оно заинтересовало нас, то только от демографии мы и получим наиболее точную справку.
Хотите знать свои шансы дожить до 150 лет? Они для любого из нас не превышают 0,000001. Или, что то же самое, 0,0001 процента. Иначе говоря, такие же, как на единственный выигрыш в лотерею с миллионом участников при условии, что у каждого лишь один билет в кармане.
А хотите сами освоить такие подсчеты? Возьмите «Итоги всесоюзной переписи населения 1959 года». Откройте таблицы смертности и средней продолжительности жизни. Предположим, вы горожанин, мужчина. Разыщите соответствующую графу. Допустим, вам 20 лет. Каковы у вас шансы прожить еще год? Найдите нужную строку и ее пересечение с колонкой «Вероятность дожить до возраста х лет плюс один год». Посмотрите-ка: 0,99792.
А шансы дожить до 22 лет? Здесь уже надо подсчитать самому — перемножить два числа, и все. Первое у нас уже есть: 0,99792. Второе берем в той же колонке, но для возраста 21 год: 0,99778. Это вероятность благополучно пройти 12-месячный этап между 21 и 22 годами. Произведение 0,99792 и 0,99778 равно 0,99540 (округленно). То есть 99,5 процента. Опять почти 100-процентная гарантия. Точно так же вычисляете вероятность дожить до 23 лет, умножая полученное произведение на вероятность прожить еще год для 22-летнего возраста (0,99763). И так далее.
Так можно с хорошей точностью подсчитать шансы прожить еще столько-то для любого нашего соотечественника. Для мужчины или женщины, для горожанин на или сельского жителя.
— «Шансы»… «лотерея»… Речь идет о жизни и смерти, а тут не то домашняя игра для детей, не то игорный дом для взрослых…
— Что ж, игра тоже штука серьезная. Именно с нее многие рекомендуют начинать, например, знакомство с математикой, уверяя, что занимательная игра стоит скучной лекции.
— Ну а много ли дают такие вот манипуляции с цифирью?
— Маркс как-то заметил: наука только тогда достигает совершенства, когда ей удается пользоваться математикой. Демография немыслима без математики.
«Что наша жизнь? Игра…» Вы помните, кому принадлежат эти слова: картежнику, безумцу, обладателю массы других достоинств — Германну из «Пиковой дамы». И слова у него не расходились с делом, надо воздать ему должное.
А вот другие слова: «Замечательно, что наука, которая начала с рассмотрения азартных игр, обещает стать наиболее важным объектом человеческого знания, — говорил о теории вероятностей один из ее творцов, великий Лаплас. — Ведь большей частью важнейшие жизненные вопросы являются на самом деле лишь задачами из теории вероятностей».
Кстати, имя Лапласа связано с одним из демографических методов построения таблиц смертности — тех самых, какими мы только что интересовались на предмет вычисления шансов прожить еще столько-то лет.
Много ли скажет нам такая вот вероятность прожить еще год? Если отнять ее от единицы (или от 100 процентов), получится вероятность умереть (в тот же период). Оказывается, она нигде не равна нулю! Даже в самом цветущем возрасте. Но почему? Неизбежны ли эти ежегодные потери каждого поколения? Точная их оценка помогает ответить на эти и другие подобные вопросы.
Хоть и обобщенные, демографические цифры отнюдь не абстрактны. Во всяком случае, каждому из нас позволяют сделать для себя вполне конкретные выводы, от которых зависит не что иное, как продолжительность жизни. Вашей, например, или моей, да чьей угодно. И очень важно оговориться — такой выигрыш достигается не за счет других.
В отличие от пушкинского Германна его здравомыслящий американский собрат — Смок Беллью Джека Лондона — овладел-таки надежной методой выигрыша, правда, не в карты, а в рулетку. Дело обошлось без каких-либо мистических откровений. В обычном хаосе случайностей наблюдательный герой подметил необычную закономерность, которую не углядели другие, — систематическое отклонение от нормы в работе популярного игорного агрегата, который слегка покоробился из-за того, что стоял близко к печке.