Пограничный легион (сборник)

Грей Зейн

— А мы сами можем стать карательным отрядом, не хуже, чем твоим Легионом.

Келлз вдруг понял, что Гулден не так туп, как он до сих пор считал. Бандиты закивали головами, беспокойно задвигались — идея показалась заманчивой. Даже Пирс и другие поддались ее коварной хитрости. В злых сердцах восторжествовало зло. Над бандитами проплыл призрак крови и смерти. Острый глаз Келлза тотчас заметил перемену в общем настроении, и, казалось, он изо всех сил старался подавить в себе нечто, сопротивлявшееся холодной жестокости своих людей.

— Слушай,

Гулден, — начал он снова, — ну, а если мне это не подходит?

— Тогда я не вступлю в твой Легион.

— И что же ты сделаешь?

— Возьму тех, кто пойдет за мной, и выпотрошу весь приисковый поселок.

Джоун видела, как помрачнел Келлз — он отлично понимал, что предложение Гулдена не только поставит крест на его собственном плане, но и загубит оба предприятия.

— Знаешь, Гулден, я не хотел бы тебя терять.

— Ты и не потеряешь, коли посмотришь на дело, как надо, — ответил Гулден. — Ты парень с головой, ты можешь нами командовать. Только у тебя чего-то кишка тонка стала… А все из-за этой девчонки, что тут живет.

В голосе Гулдена не было ни злости, ни враждебности, ни страха, он говорил спокойно и совершенно бесстрастно — так говорят правду. Зато Келлза его слова привели в ярость, он едва удержал себя в руках.

Джоун увидела, как в глазах у него загорелись зеленые огни, как исказилось и посерело его лицо, задрожали руки. Почти со сверхъестественной ясностью она поняла, что происходит у него в голове: он борется с искушением сию минуту убить Гулдена. И еще она поняла, что он должен на это решиться именно теперь, иначе с этой минуты его власть и авторитет на границе неудержимо пойдут на убыль. Однако сам Келлз не распознал поворотного момента в своей судьбе. Его невероятные усилия подавить в себе злость и ненависть ясно говорили, что в данный момент для него важнее всего не упустить Гулдена, заручиться его поддержкой и таким образом удержать людей.

— А может, лучше отложить решение, пока не будем на месте? — предложил он.

— Чего тут откладывать? Либо так, либо эдак, и точка, — объявил Гулден.

— Хочешь быть в Легионе вожаком? — осторожно осведомился Келлз.

— Нет.

— Тогда чего же ты хочешь?

Гулден не сразу нашелся, что ответить.

— Я много чего хочу, — помолчав, сказал он, — я хочу сам во все влезать. И чтоб никто мне не мешал убивать, если мне придет охота кого прихлопнуть.

— Придет охота? — повторил Келлз и выругался.

И вдруг, словно по волшебству, его угрюмое лицо просветлело, показав всю глубину гибкости его ума и хитрости. Он больше не пытался противостоять Гулдену, подавив свою ненависть и отвращенье, оттолкнувшие было от него Гулдена.

— Гулден, давай так договоримся: сам ты волен делать, что тебе заблагорассудится, но остальные — все без исключения — будут подчиняться только мне. Идет?

Гулден протянул свою огромную лапу. Такая покладистость немало удивила и Келлза, и всех остальных.

— А, пропади все пропадом, —

воскликнул Гулден. Он пожал Келлзу руку и с трудом нацарапал в книжке Келлза свое имя.

С этой минуты Гулден стал сам себе хозяин, ему больше не было дела до людей, среди которых он находился, до Келлза и его пресловутого Легиона.

Что ему золото — больше его или меньше?

— Все, что заблагорассудится, только не заводи драк с моими людьми, — продолжал Келлз, — это само собой разумеется.

— Ну, если они не станут нарываться на драку, — добавил великан и ухмыльнулся.

Один за другим его дружки прошли простую процедуру, которую личность Келлза превратила в серьезный, ко многому обязывающий обряд.

— Кто еще? — спросил Келлз, обведя взглядом комнату. Лицо его оттаяло.

— Остался Джим Клив, — кивнул на стену Пирс.

— А, парень! Иди сюда. Ты мне очень нужен, — позвал Келлз.

Клив не спеша выдвинулся из тени. Взгляд его блестящих глаз неотрывно следил за Гулденом. На миг в комнате повисло ожидание. Гулден тоже посмотрел на Клива. Но тут между ними быстро встал Келлз.

— Да, я совсем забыл, что между вами кошка пробежала, — сказал он и обратился к Гулдену. — Сейчас не время сводить старые счеты. Ты же знаешь, все мы тут не раз ссорились и дрались, а потом ничего — дружили. Я хочу, чтобы Клив вступил в отряд, но только если ты ничего против него не имеешь. Что ты скажешь?

— Я на него зла не держу, — ответил великан и, как ни странно, это, похоже, была чистая правда. — Только я не позволю отстрелить мне еще и второе ухо!

Бандиты загоготали, хотя Гулден, казалось, не видел в своей реплике ничего смешного. Келлз же рассмеялся со всеми вместе. Даже на бледном лице Клива появилось подобие улыбки.

— Вот и хорошо. Значит, мы поладили, — объявил Келлз и, довольный собой, уверенно и властно обратился к Кливу — Ну, Джим, играешь с нами?

— А во что играем?

Келлз быстро и красноречиво повторил все, что уже говорил о Пограничном легионе, его выгодах для любого молодого бродяги, отщепенца, и кончил почти теми же доводами, что недавно излагал Джоун. А тем временем Джоун, сидя в своем укрытии, смотрела во все глаза и слушала все, что говорилось, стараясь во что бы то ни стало удержать себя в руках, не дать выхода чувствам. Ведь в тот момент, когда Джим выбрался из своего угла на свет, ее всю затрясло.

— Знаешь, Келлз, мне на все это наплевать, — сказал Клив.

Такой ответ привел Келлза в замешательство.

— Тебе наплевать, будешь ты в моем Легионе или не будешь?

— Ну да, — равнодушно подтвердил Клив.

— Тогда сделай мне одолженье, — продолжал Келлз, — вступи в него ради меня. Мы станем друзьями. Здесь, на границе, тебе плохо, так иди к нам.

— Нет, уж лучше я буду сам по себе.

— В одиночку тебе долго не продержаться.

— Ну и плевать.

Келлз внимательно посмотрел на его бесшабашное бледное лицо.