Похищение
Шрифт:
В центр круга выходит танцор.
– Дамы и господа, – объявляет конферансье, – поприветствуйте Дерека Дир'а из Сиполови, что на земле хопи!
Мальчишке на вид не больше шестнадцати. Колокольчики на его костюме позвякивают при ходьбе, плечи и руки пересекает радужная бахрома, а лоб закольцован в кожаную повязку с радужным диском посредине. Из-под набедренной повязки выглядывают облегающие шорты.
Он раскладывает на земле пять обручей, каждый примерно в два фута диаметром. Барабаны начинают бить, и мальчишка приходит в движение. Два шажка правой ногой, потом –
То же самое он проделывает с оставшимися четырьмя, после чего обручи превращаются в части его тела. Он проходит сквозь два и выстраивает другие три по вертикали, хлопает верхними, как будто исполинской челюстью. Не останавливаясь, он, пританцовывая, выходит из обручей и расправляет все пять за спиной, как орел крылья. Вот он оборачивается необъезженным жеребцом, вот – змеей, а вот – бабочкой. Потом свивает податливые обручи, будто Атлант, громоздящий все больше тяжести на свои плечи, и выкатывает эту трехмерную сферу в центр арены. Под рокот барабанов он танцует последний круг – и припадает на одно колено.
Я никогда в жизни не видела ничего подобного.
– Рутэнн… – Она как раз подходит ко мне, хлопая в ладоши. – Это было потрясающе. Это…
– Пойдем к нему.
Она проталкивается сквозь толпу, пока мы не оказываемся у павильона барабанщиков. Вспотевший мальчуган ест питательный батончик. Приглядевшись, я понимаю, что радуга на его костюме – это пришитые вручную ленты. Рутэнн беспардонно хватает мальчика за рукав.
– Только взгляни, на ниточке все держится! – журит его она. – Твоей маме не мешало бы научиться шить.
Мальчишка расплывается в улыбке.
– Может, тетя сможет починить… Хотя она слишком занята своим бизнесом, чтобы обращать внимание на таких, как я. – Он обнимает Рутэнн. – Или, может, ты захватила нитку и иголку с собой?
Почему она не сказала, что этот гениальный танцор – ее племянник? Рутэнн отступает назад, чтобы оценить его во всей красе.
– Вылитый отец! – заключает она, и улыбка снова разрезает его лицо пополам. – Дерек, это Софи и Делия, "ikwaatsi.
Я пожимаю ему руку.
– Ты бесподобно танцевал!
Софи пытается поддеть обруч ногой. Тот подлетает на пару дюймов, а Дерек смеется.
– О, уже появились поклонницы!
– И не самые, доложу тебе, плохие, – говорит Рутэнн.
– Как поживаешь, тетя? Мама сказала… Она говорила, что ты ходила в поликлинику для индейцев.
По лицу Рутэнн пробегает тень, я с трудом успеваю ее заметить.
– Хватит обо мне. Лучше скажи, ставить на твою победу?
– Я даже не уверен, что в этом году буду участвовать, – отвечает Дерек. – Не было времени на тренировки. Столько всего случилось, сама понимаешь…
Рутэнн легонько толкает его в плечо и указывает куда-то в небо. На безупречно голубом фоне видна кургузая тучка.
– Думаю, это твой папа пришел убедиться, что ты не подкачаешь.
Дерек пристально смотрит в небо.
– Может быть.
Пока он объясняет Софи, как. подбрасывать
– Мы все ждали и ждали, – рассказывает Рутэнн, – и наконец, перед самым наступлением темноты, пошел дождь. Не везде – только над домом моей сестры, над ее полями и перед тем зданием, где завербовался мой шурин. Так мы поняли, что он все же добрался до следующего мира.
Я гляжу на тучу, в которой она узнала своего шурина.
– А что случается с теми, которые не добрались?
– Они блуждают по нашему миру, – отвечает Рутэнн.
Я подставляю ладонь и пытаюсь убедить себя, что ловлю дождевую каплю.
– Рутэнн, – спрашиваю я на обратном пути, – а почему ты живешь в Месе?
– Потому что Феникс – это тихое болото, а я люблю драйв!
– Нет, серьезно! – Я смотрю в зеркальце заднего вида, чтобы убедиться, что Софи не проснулась. – Я и не знала, что у тебя поблизости живут родственники.
– А почему люди вообще переезжают в такие места? – пожимает она плечами. – Потому что больше некуда податься.
– Ты никогда туда не ездишь?
– Езжу. Когда хочу вспомнить, откуда я родом, и понять, куда двигаюсь.
Может, и мне туда съездить, думаю я.
– Ты ни разу не спрашивала, зачем я приехала в Аризону.
– Я так рассудила: захочешь – сама расскажешь.
Я не свожу глаз с дороги.
– Когда я была еще совсем маленькой, меня похитил родной отец. Он сказал, что мама погибла в аварии, и увез меня из Аризоны в Нью-Гэмпшир. Сейчас он сидит в тюрьме в Фениксе. Еще неделю назад я ничего об этом не знала. Не знала, что моя мать жива. Я даже не знала, как меня по-настоящему зовут.
Рутэнн оглядывается на заднее сиденье, где Софи улиткой свернулась под боком у Греты.
– А почему ты решила назвать ее Софи?
– Ну… просто понравилось имя.
– В то утро, когда моя дочь должна была получить имя, каждая из ее тетушек предложила свой вариант. Ее отец был из Povolnyam – из Клана Бабочек, так что все имена были так или иначе с этим связаны: Polikwaptiwa – это Бабочка, Сидящая На Цветке, Tuwahoima – это Гусеница Превращается В Бабочку, Talasveniuma – Бабочка, Несущая Пыльцу На Крыльях. Но бабушка выбрала имя Kuwanyawna – Бабочка, Раскрывающая Красивые Крылья. Она дождалась рассвета и отнесла Kuwanyawna знакомиться с духами.