Похищение
Шрифт:
Клатч отирается возле белых, как выбившаяся из ткани нитка. Тощий бледный парень с кривыми зубами и россыпью веснушек на лице. Взгляд его прикован к баскетбольному мячу. Время от времени тело его дергается в воображаемой игре. Какой-то негр прыгает за мечом, но промазывает. Мяч отскакивает от стены и, прокатившись мимо охранника, подлетает ко мне. Клатч наклоняется и, подхватив его, вертит на пальце. Потом делает две подводки, и всякий раз мяч как заколдованный приклеивается к его руке.
– Эй, дурак, мяч верни! – приказывает Блу
Клатч озирается по сторонам, но мяч не выпускает. К площадке направляется Слон Майк, и Блу Лок говорит:
– Скажи своей сестрице, чтобы не выпендривалась, а то получит.
Майк подходит к Блу Локу вплотную.
– С каких это пор ты указываешь мне, что делать?
К ним приближается надзиратель.
– Разошлись! – приказывает он.
– Эй, чувак, да мы просто…
Слон Майк выбивает мяч из рук Клатча.
– Иди помойся. И не прикасайся ко мне, пока не смоешь всю малафью.
Мяч летит в сторону Компактного, но я перехватываю его и бросаю Клатчу. Тот автоматически принимает подачу и кидает трехочковый. Когда мяч проскакивает в корзину, Клатч улыбается. Впервые за три дня, что я за ним наблюдаю.
– Это же игра, – говорю я. – Пусть покрутит.
Блу Лок делает шаг вперед.
– Ты это мне говоришь?
Его успокаивает Компактный:
– Да остынь. Идем отсюда.
Игра продолжается – еще быстрее, еще неистовее. Надзиратель возвращается на свой пост у стены. Когда Слон Майк уходит, Клатч смотрит на меня:
– Почему ты меня защитил?
Я пожимаю плечами.
– Потому что ты не мог защититься сам.
Уважения представители всех рас добиваются одинаково, а именно: никогда не проявляют слабость. Помогай своим братишкам. Не подпускай женщин к важным делам. Смотри опасности в лицо. Облапошивай систему при каждом удобном случае.
Не злобствуй понапрасну.
Держи слово, потому что ничего другого у тебя здесь нет.
Компактный пробует свой самогон. Насколько я понял, у него есть несколько бутылок на разных стадиях ферментации; и таким образом он, полагаю, обеспечивает себе стабильный доход.
– Ты когда-нибудь задумываешься о том, что происходит снаружи?
Он оглядывается через плечо.
– А я знаю, что там происходит. Сидят дураки, пялятся в телек и лезут не в свои дела.
– Я имел в виду, по-настоящему снаружи. В реальном мире. Компактный садится, упершись локтями в колени.
– Это и есть реальный мир, старик. Иначе почему мы каждое утро в нем просыпаемся?
Прежде чем я успеваю ответить, в дверях нашей камеры появляется Клатч. В руке у него бутылка шампуня, и он дрожит с головы до пят.
– Что стряслось?
Его, похоже, вот-вот вырвет.
– Не могу! – наконец выдавливает
И тут я замечаю у него за спиной Слона Майка.
Майк выхватывает бутылку у Клатча и сжимает ее. Меня обдает струей фекалий.
– Хочешь быть ниггером – на, разотрись!
Дерьмо у меня в волосах, во рту, в глазах. Я задыхаюсь от ужасной вони, пытаюсь вытереться, а в это время Компактный кидается на Слона Майка. Не проходит и секунды, как в камеру вбегают надзиратели. Они растаскивают дерущихся.
– Глупый поступок, Компактный, – кричит офицер. – Еще одна промашка – и угодишь прямиком в спецотсек!
Другой офицер хватает меня за руку и выводит из камеры.
– Вас нужно продезинфицировать. Я принесу вам новую робу.
Обернувшись, я вижу, как первый надсмотрщик упирается коленом в спину Компактного, чтобы застегнуть на нем наручники.
Я понимаю, что они считают виновным в случившемся Компактного. Еще бы, ведь черному пареньку наверняка хочется избавиться от белого сокамерника. И они предположили, что Слон Майк – белый – пришел мне на выручку.
– Погодите, – кричу я, – это Майк! Майк это сделал!
Компактный, с трудом приподнявшись, оборачивается на мой голос. Глаза его превратились в щелки, челюсти сжаты.
– Спросите Клатча! – выкрикиваю я. И пока меня тащат к душевой, заключенные вскидывают головы, заслышав это имя.
Вот как мы называем друг друга: Сорок Унций, Малыш Джи, Будда, Си-Боун, Полуживой, Двойка, Снеговик, Плот, Бродячий Кот, Гнилой, Демон, Кроха, Таво, Колотун, Гав-Гав, Кретин, Бу-Бу, Ихавод, Чикаго Боб, Питбуль, Слим-Джим, Крепкий Орешек.
В тюрьме все изобретают себя заново. Обращаться к людям можно только так, как они сами представляются, – в противном случае они могут вспомнить, кем были раньше.
После на тюрьму словно набрасывают покров. Когда гаснет свет, почти никто не разговаривает. Компактный лежит на верхней койке.
– Майка упрятали на целую неделю, – говорит он.
«Упрятали» означает подвергли дисциплинарному взысканию. Мало того, что его заперли в одиночной камере и лишили всех привилегий, его теперь еще и кормят так называемыми «кирпичами» – питательными брусками, в которых спрессована не только еда, но и напитки. Так наказывают за самые суровые проступки: нападение на персонал, ношение самодельного оружия и обливание кровью или другими телесными выделениями.
– Как это вышло?
Компактный переворачивается на бок.
– Клатч подтвердил твои слова. И теперь, наверное, отсчитывает семь дней вместе с Майком. Потому что на восьмой день ему крышка.
В этом обществе вознаграждают не за правду, а за ложь, сказанную кому надо.
– Надзиратель сказал, что тебя могут перевести в другой блок, – немного помолчав, говорю я.
Компактный вздыхает.
– Ну и хрен с ним. Они уже пару раз находили мою самогонку, когда обыскивали камеру.