Похищенный. Катриона (илл. И. Ильинского)

Стивенсон Роберт Льюис

Эти мои мысли я изложил столь подробно и тщательно в чаянии, что они окажутся полезны молодым людям и послужат для них примером. Но, как гласит поговорка, даже капусту сажают для чего-то,— и этика и религия внемлют голосу здравого смысла. До часа, назначенного Аланом, оставалось совсем немного времени, а месяц зашел. Уходя, я ведь не кликну за собой тех, кто меня выслеживает, и, упустив меня в темноте, они по ошибке займутся Аланом. Если же я останусь, то смогу хотя бы предупредить моего друга и, как знать, не избавит ли это его от верной гибели. Следуя своим желаниям, я поставил под угрозу безопасность других людей, и повторить то же самое в стремлении покарать

себя было бы по меньшей мере глупо. И я вновь опустился на землю, с которой едва поднялся, но уже в совсем ином настроении — дивясь моей прошлой слабости и радуясь теперешней спокойной рассудительности.

Вскоре в чаще раздался легкий треск. Я нагнул лицо к самой траве и просвистел первые две-три ноты песни Алана. Сразу донесся столь же осторожный ответ, и минуту спустя мы почти столкнулись во мраке.

— Это ты, Дэви? Наконец-то! — прошептал он.

— Я самый,— шепнул я в ответ.

— До чего же я заждался тебя! — сказал он.— Уже столько времени я тут! Весь день в стогу сена, где и ладоней своих не видел, а потом два часа на этом, месте высматривал тебя, а ты все не шел! И надо сказать, ты вовремя, я ведь завтра утром отплываю... Завтра? Нет, сегодня.

— Верно, Алан,— сказал я.— Полночь, наверное, давно миновала, и отплывешь ты сегодня. А путь у тебя неблизкий.

— Только прежде мы успеем поговорить как следует,— перебил он.

— Еще бы! И мне надо сообщить тебе много важного,— сказал я.

И я рассказал ему обо всем, что произошло, — вперемешку, но достаточно внятно. Он выслушал меня, почти не задавая вопросов, но порой весело смеялся, и от его смеха в этой тьме, скрывавшей нас друг от друга, на душе у меня становилось удивительно тепло.

— Да, Дэви, ты редкостный чудак,— сказал он, когда я умолк.— Просто неописуемый, и, думаю, больше мне такие не встретятся. Ну, а что до остального, так Престонгрейндж — виг, как и ты, и потому я про него ничего говорить не стану, но, черт побери, по-моему, он был бы тебе неплохим другом, если бы ты только мог доверять ему по-настоящему. А вот Саймон Фрэзер и Джеймс Мор одной со мной породы, и я назову их так, как они заслуживают. Черный дьявол был родоначальником Фрэзеров, это все знают. Ну, а духа Макгрегоров я не терплю еще с той поры, когда толком ходить не научился. Помнится, расквасил я одному из них нос и сам на него повалился, потому что ножонки меня еще плохо держали. В тот день отец, упокой господь его душу, очень мной гордился, и, думаю, не без причины. Робин, не спорю, волынщик отменный,— добавил он,— но Джеймса Мора, по мне, пусть черт заберет, и чем раньше, тем лучше.

— Об одном нам следует подумать,— сказал я.— Прав был Чарлз Стюарт или ошибся? Они только меня выслеживают или нас обоих?

— А ты как думаешь? — спросил он. — Ты ведь теперь человек многоопытный!

— Не берусь судить,— ответил я.

— Вот и я тоже,— сказал Алан. — По-твоему, эта барышня сдержала свое слово? — спросил он затем.

— Да,— сказал я.

— Ну, тут не угадаешь,— заметил он.— А впрочем, это уже все позади: он давным-давно вернулся к остальной шайке.

— А сколько их, как ты полагаешь? — спросил я.

— Тут надо рассудить,— ответил Алан.— Если они охотятся только за тобой, так пошлют двоих-троих парней побойчее, а если и на меня рассчитывают, меньше, чем десятком, не обойдутся.

Ну что с ним поделаешь! Я засмеялся.

— По-моему, ты собственными глазами видел, как я один расправился с такой же оравой, а вернее сказать, с вдвое большей! — воскликнул он.

— Ну, это не так уж важно! —

перебил я.— Мне ведь удалось сбить их со следа.

— Ты думаешь? — сказал он.— А вот я не поручусь, что они не рыщут сейчас здесь. Видишь ли, Дэвид, послали-то горцев! Фрэзеров и Макгрегоров, а я не стану отрицать, что и те и другие — и Макгрегоры в особенности — свое дело знают и опыта им не занимать. Когда человек отобьет на равнине отборное стадо да прогонит его, скажем, миль десять, а черная солдатня ему на пятки наступает, вот тогда он кое-чему выучивается. Я и сам приобрел свою сноровку таким способом. И не спорь! Это получше войны, хотя и война отличное дело, если бы только поменьше всякой бестолковщины на ней случалось. И тут Макгрегоры большие мастаки.

— Бесспорно, это еще один изъян в моем образовании,— сказал я.

— Что верно, то верно, как я всякий раз убеждаюсь,— ответил Алан.— Стоит вам поучиться в колледже, и, странное дело, никто из вас уже не замечает, какие вы все невежды. А про греческий и древнееврейский мне не толкуй: я-то знаю, что не знаю их, и в этом вся разница. Возьмем тебя: повалялся на животе в кусточках и заявляешь мне, что сбил со следа Фрэзеров и Макгрегоров! Нет, вы послушайте! Я, говорит, их так и не увидел! Так они же, дуралей, тем и живут, что их не видят!

— Предположим самое плохое,— сказал я.— Так что мы будем делать?

— Об этом я и думаю, — ответил Алан.— Можем разойтись в разные стороны. Но мне не хотелось бы, да и не было бы хуже. Во-первых, темно, хоть глаз выколи, и почему бы нам не уйти незаметно под носом у твоих благородных молодцов? Если мы будем держаться вместе, так проложим всего один след, а разойдемся — их будет два, и кто-то из нас скорее наткнется на них. А во-вторых, если они нас выследят, дело может дойти до драки и тогда, по правде говоря, мне будет легче, что ты со мной рядом. Да и тебе, я думаю, тоже. А потому я рассудил так: нам надо выбраться из леса сейчас же и идти на восток к Гиллейну, где меня ждет бриг. На этот срок, Дэви, все будет, словно в наши прежние дни, а потом, когда подойдет время, подумаем, как тебе быть дальше. Не хотелось бы мне оставлять тебя тут без меня.

— Ну, так будь по-твоему! — сказал я.— Ты вернешься туда, где прятался?

— Э, нет! — ответил Алан.— Люди они добрые, но, думаю, они огорчились бы, если бы вновь увидели мое прекрасное личико. Ведь по нынешним временам я не совсем желанный гость. Отчего мне вдвойне мило ваше общество, мистер Дэвид Бальфур, лэрд Шоса! Ведь, не считая двух встреч с Чарли Стюартом в этом самом лесу, я слова ни с кем не сказал с того дня, как мы простились в Корсторпайне.

С этими словами он поднялся на ноги, и мы бесшумно пошли по лесу на восток.

 Глава 12

СНОВА С АЛАНОМ

Время, наверное, было между часом и двумя. Месяц (как я уже говорил) успел зайти, а теперь с запада вдруг задул крепкий ветер, гоня тяжелые тучи, и мы пустились в путь в таком непроглядном мраке, о каком мечтают все беглецы и убийцы. Смутная белизна тропы привела нас в спящий городок Бротон, а оттуда — через Пикардию — к старой моей знакомке, виселице с двумя ворами. Затем нам послужил маяком свет в одном из верхних окон Локенда. Держа направление по нему, мы, хотя и брели наугад, то топча колосья, то спотыкаясь на межах и падая, все же благополучно прошли через поля и наконец выбрались на заболоченную пустошь, которая зовется Фиггет-Уинс. Там мы улеглись под кустом вереска и задремали, коротая оставшиеся ночные часы.