Похититель всего
Шрифт:
И хотя похитители на смогли бы ничего сделать без умения кураторов превращать кровь в эссенцию и без таланта Интерпретаторов превращать разрозненные воспоминания в цельную картину, все было явно не впустую. Скорее всего, целью было не дать крови оказаться в руках тех же Интерпретаторов — из-за того, что они могли бы увидеть в воспоминаниях того человека. Именно поэтому, чтобы завладеть емкостью, неизвестные спланировали и осуществили целый налет, ведь ее содержимое было чрезвычайно важным.
Энсадума могли убить. Наверняка один из налетчиков и собирался сделать это, в то время как второй почему-то проявил великодушие (жалость?
Впрочем, горько усмехнулся Энсадум, у него все еще оставался шанс наверстать упущенное.
За все время его поездки ландшафт вокруг мало изменился. Немного рассеялся туман, каменистая почва перемежалась островками невысоких гор. Эти горы были слишком правильной формы, чтобы считать их природным образованием. Скорее уж, насыпи сделали специально, уложив землю, песок и мелкие камни в подобие невысокого каньона, по “дну” которого и проходили рельсы.
Рельсы шли сплошной прямой. Металл их давно проржавел, но не рассыпался в труху как многое вокруг — неоднократно Энсадум замечал по обе стороны от дороги брошенные металлические остовы, напоминающие скелеты насекомых. Однажды он увидел целый пассажирский вагон — с тем, что осталось от кресел, багажных полок, поручней. Гхуры невозмутимо двигались дальше, а Энсадуму почему-то стало казаться что если он заглянет внутрь этого вагона, то непременно обнаружит там человеческие останки — горстку пожелтевших костей, старый чемодан, истлевшую шляпу, пальто или трость. Возможно, не подвернись ему так удачно караван с гхурами, кто-то, едущий позже, много дней спустя действительно обнаружил бы горку костей, только на этот раз это было бы то, что осталось от самого Энсадума.
Наверняка, если смотреть сверху, насыпи выглядели как лабиринт, внутри которого сплошной нитью змеились железнодорожные пути. В этом лабиринте сам Энсадум, а также весь караван казались бы крохотными букашками отчаянно стремящиеся из него выбраться…
Гхуры шли медленно, и в этом, пожалуй, было больше преимуществ, чем недостатков. Энсадуму, который впервые передвигался подобным образом, эти существа казались на удивление сообразительными. Уже то, что их отправили одних, без возницы и погонщика, говорило о многом. Это были смышленые, хорошо обученные, хотя и упрямые звери. После того, как Энсадум без спроса взобрался в качестве пассажира на тюки с товаром, идущие впереди и позади тяжеловозы громко фыркали, пыхтели, трясли гривами и вообще всячески выражали свое недовольство. Впрочем, они были действительно умнее многих известных Энсадуму животных, поскольку, поняв тщетность своих стараний, смирились.
Звери двигались по железнодорожному полотну не сбавляя шага, не отклоняясь в сторону. Повозки мягко скользили по рельсам. Оно и неудивительно: колеса каждой их них некогда были частью настоящих вагонов.
Получалось что-то вроде живого поезда.
Он и звучал похоже: тики-так, тики-тик, только гораздо медленнее.
Рассматривая насыпи по обе стороны дороги, Энсадум заметил на вершине одной какой-то отблеск. Словно кто-то пытался поймать зеркалом солнечный луч, хотя никакого солнца и в помине не было. Возможно, просто свет отразился от металлической поверхности…
В следующее мгновение сразу несколько фигур возникли на возвышениях по обе стороны от движущегося каравана. Секунду-другую они находились на вершинах, а затем стали сбегать вниз. Это
Сам Энсадум испугаться не успел. В детстве ему часто казалось, будто он соображает медленнее, чем остальные сверстники. Наверняка это отразилось и на его умении быстро пугаться. Хорошо это или нет, Энсадум понятия не имел. Наверное, все же — да, раз в первую очередь в голову приходит подсчитать противников, рассмотреть, какое у них оружие, а уж потом вопить от страха.
Нападавших было около десятка и все они были без оружия. Испугаться Энсадум не успел, зато рассмотреть нападавших, которые спускались с насыпей по обе стороны от каравана — сколько угодно.
Вначале ему показалось, что он вновь стал жертвой нападения тех же самых разбойников, что и накануне вечером. Однако, присмотревшись, понял, что это не так. На этот раз нападавших было больше, и они отличались от всех, кого Энсадум повстречал за эти долгие и богатые событиями сутки.
Как ни странно, среди нападавших не было ни одного, кто мог бы сравняться ростом с Энсадумом. Более того, похоже, все они были малорослыми, почти карликами. Первое время Энсадуму показалось, что он видит перед собой ватагу детей. Вот детвора сбегает вниз по отлогим склонам насыпей, атаковав караван… Атаман что-то кричит остальным, а спустя секунду все выхватывают из-за пояса мечи и размахивая ими точь-в-точь как настоящим оружием, несутся Энасдуму на встречу…. Он и сам так играл не один раз, хотя мальчишек там, где он жил в детстве было немного и едва набралось бы на приличную ватагу разбойников.
Одеты все были в какие-то лохмотья, напоминающие сильно потрепанные, порванные во многих местах накидки. Казалось, что одни и те же длинные лоскуты ткани просто обматывали вокруг тела, пока они не приобретали видимость одежды. У всех нападавших она была одинакового цвета — серо-коричневого, в цвет песка, и Энсадум подумал, что возможно, это было частью маскировки. Лица этих людей также были скрыты под кусками материи. Оставалось лишь небольшая прорезь для обзора — узкая темная щель, в которой поблескивали глаза. Неизвестно почему, но Энсадум решил, по под материей лица нападавших покрыты чем-то вроде краски — уже слишком темной казалась их кожа.
Нападавшие спускались с насыпей, оставляя за собой цепочки глубоких следов.
Не смотря на малый рост нападавших, на их нелепые наряды и отсутствие оружия, Энсадум ощутил укол страха. Похоже, только сейчас он понял достаточно, чтобы испугаться. На караван напали!
Тем временем один из карликов, первым добравшийся до повозок, потянулся к идущему впереди гхуру — и внезапно получил от него копытом в грудь.
Копыто зверя угодило карлику в грудь с оглушительным хрустом. Удар отбросил напавшего на добрых полдесятка метров.
В это время с противоположной стороны объявился второй нападавший. Его рука потянулась к веревке, стягивающей несколько тюков, на которых сидел Энсадум. Недолго думая, практик ударил по этой руке. Гхуры продолжали идти, караван двигался вперед, и второй нападавший остался позади.
Впереди еще один карлик вскарабкался (как недавно и сам Энсадум), на тюки. Сделав это, он принялся танцевать, махать руками и подпрыгивать на месте. То же самое повторили и некоторые другие нападавшие. Все это выглядело бы комично, если бы не ситуация.