Похождение в Святую Землю князя Радивила Сиротки. Приключения чешского дворянина Вратислава
Шрифт:
Был такожде в то время в Триполе граде ярмарк, где наехалося множество турков и араблян, но токмо плясание и [643] скакание во всех улицах строили, овощу же, которого зде изобилно, разнаго продавано.
Часто ся зде воспоминают друзианы християне, о которых хотя, совершенно летописцы о них пишут, однакоже сие может ся: прилагати (sie moze przyda'c), что паче яко бусурманы во всяком самоволстве живут и от турков ни чим иным рознятся, токмо тем, что не обрезаются; имеют такожде своего особнаго пророка, называют его Изман (Izman), который им запретил обрезание, а подобием Магомета веру зело мерзскую и самоволную вымыслил и, чтобы ее сохранено, приказал. Много их в Дамаск град и в Триполь приходят; и как наши шкоты в корабиях мелкие разные товары на продажу по улицах носят, такоже и ти [644] некакой ковчежец новый кожаной на шии [645] носят, в котором держат несколко оловяных стоканов, четвертин (flaszek) кожаных студеною водою наполнены[х], два или три гребней, щетка на платье и зерцало. И когда есмы им на встречю попали в Галилеи, дали нам той напитися воды. А понеже турки из глав власы снимают, а брады ростят, которые часто извыкли чесать, — у нас они видя на главе и на браде власы короткие, не давали гребни, но зерцала силно тискали в руки, чтоб есмы в них пресмотрелися. И то подавание воды, гребня и зерцала почитают они себе за милостыню, которую [646] и турком и христианом, всякому без розбору, хотя кто и не просит, дают. Вопросил есмь их: вода, понеже жажду утишает, в милостыню восприяти мочно, но зерцало, не зрю, како бы могло быти милостынею? Отвещати на сие не умели. Однакоже един в Триполе (иже возвратился уже был из Иерусалима)
643
ib.: «174 [лист]».
644
На поле поправлено: «и сии».
645
На поле: «на выи».
646
ib.: «175 [лист]».
647
В рукописи ошибка: «розсудителне еже».
Но возвращаемся к прежнему нашему пути.
Когда [648] не возмогл есмь ехати до Апамеи или Алепа града, для Абориса разбойника, который, яко речеся, корабли на мори розбивал, ниже ради войска турскаго, из Европы в Персиду идущаго, путь Константиноградский безопасен был; сверх того, корабли виницыйские и которые в христианские страны шли не нагружены еще были, мене же, кто [649] бы аз таков был, прилежно вопрошали; и занеже жиды мене огласили, намерил тогда есмь путь Египетский вершити. Наял есмь тогда себе легкое судно, нарицаемое дерм (dzerme), к скорому проезду зело способное, кроме когда морские волны востанут, удобно опроврещися и потопитися может, потому что кровли, яко у кораблей или карамузан, не имеет, но от дождей и вихров морских удержатися неудобно. Дне тогда 26 иулиа по обеде шел есмь к кадому (do kadego) и, дав ему дары, молил его есмь, дабы мне некоего янычара придал. И даде мне Агмета именем, который умел словенский язык и служити мне верно обещался. По сем готовился есмь в путь и рухледь свою в корабль виницыйский, в котором приехали были, внести повелев, и оставил при них человека единаго, чтобы тую в нанятой комнатке стерег [и] во Италинскую землю свез; (к ним же) [650] прилучил есмь ему отца Лаврентия [651] Пацыфика и с братом; а иные, которые со мною были в Иерусалиме, взял есмь их во Египет.
648
На поле: «176 [лист]».
649
В рукописи ошибка: «что».
650
Это лишнее.
651
В рукописи ошибка: «Лаврентиева».
Лист [652] первый к тебе писал есмь с мест соляных. Ныне же вторый и доволно пространный посылаю. Убо яко сам зрети можешь, к писанию времени способнаго и места не имел есмь даже от (az oto z) Триполя града, откуду во Египет ехати вседаю. Писано и[с] Триполя сирийскаго града, иулия 29 дне, 1583-го году.
Лист 3
По написанию и (к) пос(ы)ланию к тебе листа моего, ехал есмь из Триполя града иулиа 30 числа 23 часа ладиею до караблей, чтобы есмь вещи, потребные к пути Египетскому, приготовал. Тамо егда приплыл есмь, столь великий ветр востал, что возвратитися мне невозможно было, но ночевати принужден был. Скоро тогда о полунощи ветр утише; аз же, собрав потребное, плыл есмь до дермы [653] , в которую в самую зорю вошли есмы. Но понеже в ней людей зело много было, их же безопасно подъяти не могла, а я ее токмо для себе нанял был, того ради араплянин корабелшик изгнал их и по сем, ровно со днем, отошли и выехали на море. В тое время силной ветр, между западным и полунощным средний, востал с боку (италиане нарицают его поненте маестро, ponente maestro), для которого (когда инако быти не могло) пустилися есмы к Кипру [654] , и в шесть часов ни какой видели болши земли. Взял был есмь с собою из Триполя [655] арапа единаго, для толмачения; купно же нанял есмь янычара, где нас всех было в той ладии четыредесять человек. Трудный нам тот был день и для ветра и для вервей, ис кож дактылового древа соделанных, которые водою морскою обливаны смердели нестерпимо, чего ради втораго дня принуждены есмы были платок, во оцте моченый, держати безпрестанно у носа, последиже и спящи. Той же вихр пребывал чрез всю тую нощь, даже до утренней восходящей зари.
652
На поле: «177 [лист]».
653
На поле пояснено: «судно легкое».
654
На поле: «путь во Егпет».
655
ib.: «178 [лист]».
Перваго дне сего же месяца августа рано, узрели есмы Кипр град, а о полудни минули Фамагуста (Famauguste) град, который однакоже, для отстояния далнаго места, явственно видети не могли. К вечеру, понеже ветр престал, и мы такожде у брега стали, где, мало прохладився (sie przechodziwszy), возвратилися паки в дерму или легкое судно. А понеже всегда летом и зимою ветр от того острова суды изганяти обыкл нощию, чего ради не мало уехали нощию и приплыли в Ламик (do Lamiki) град, где соль (как прежде сего воспомянулося) собирают. Опасно же зде было изыти, ради каддего, в тое время маслочника, и для гречан магометчиков, которые в первый путь нам трудность чинили; того ради шли есмы в судно, а в нощи при легком ветре плыли [656] есмы. В утрие же о полудни стал корабленик у брега, при церкви некакой грецкой разореной, где вечеряли и ночевали. Но в нощи понеже ветр был добропогодный, ехали и рано приплыли есмы в Лемису (do Lemissu) град [657] , где и ветр смирился, мы же, многих знакомых торговых людей обретше, осталися тамо весь день. В том же месте карамузан карабль с двадесятию странники, которые во Иерусалим шли, застали есмы, которые тремя днями прежде нас съехали были из Триполя града. Между ними был каплан [658] некто ксендс Симон Албимонтан, поляк, о котором ниже речено будет. После запада солнца, паки ехал корабленик. А понеже в Кипре граде сие наипаче оберегают, дабы из острова тамошняго никтоже выезжал, тоея ради вины и сам подпаша (podbasza) существенно (obecny) пребывах на брегу. Посем карабль карамузан с странники шел ко Иопе граду, а мы шли есмы по брегу даже (az) до горы нарицаемыя Каподелегаты (capo delle Gatte [659] ). И сего зде не оставлю, как егда карамузан карабль о первом часу в нощи рушился на море, мы же при брегу плыли в судне, корабленик наш, [по]ссорився с товарыщи своими, с места того далее ехать не хотел. Чего ради янычару приказал есмь, чтобы его напоминал (napominal), дабы время добропогодное не оставил и всуе не медлил. Но понеже упрям был и ехать не хотел, пришло между ими [660] к безчестным словам, тако-что и янычар того карабленика ударил в лице, что и чалма ему (mu) со главы спала. По сем скочили к оружию, и тако разъярилися были, что едва есмы мы их розняли. Карабленик же (янычаре бо зде
656
ib.: «179 [лист]».
657
На поле: «Лемис град».
658
На поле пояснено: «поп».
659
В польском тексте: az do Felis promontorium, ktore Wlosi capo delle Gatte zowia.
660
На поле: «180 [лист]».
Прежде выезда моего из Кипра и то тамо видел есмь, что хлопчатую бумагу (bawelne) сеют [661] , отколе на всякий год дивное множество казны прибывает. Убо корабли оттоле ничтоже ино кроме соли, воспринимают (яко уже [662] о ней речеся), такоже хлопчатую бумагу, якоже и овый корабль, нарицаемый Торнелиан (Tornelianow), имже прибыли есмы, песок извергше, везде бумагою тою хлопчатою наложено, в Триполе граде частию на шкарлаты (szkarlat) пременено, частик) на готовые (gotowe) денги продавано, и, посем бархатов (axamitow) и иных заморских товаров накупив, поехано. Как хлопчатую бумагу сеют и как ее собирают, уже иные о том писали. Токмо аз сие прилагаю, что, единожды посеяв [663] , даже (az) до третияго году безпрестанно (ustawicznie) родится и собирают ю всегда. Деется то от сих причин, что егда бумагу ту собирают, семя ее выпадывает на землю, и тако родится, но что-год (co-rok) мнее (mniey) даже (az) до четвертаго; ащели же восхощеши собирати, имаши паки посеяти.
661
На поле: «хлопчатую бумагу сеют в Кпре».
662
В рукописи ошибка: «ниже».
663
На поле: «единощи на три лета сеют».
И сие требствует видети, яко Кипр не имеет вин белых; Иерусалим же красных не имеет. Ащеже когда в обоих местех инако прилучится, тогда зело скудно обретается, разве паче ягоды виноградныя к снедению, а не к выжиманию пития способны бывают. Вина красныя кипрския, белыя же иерусалимския добрыя суть; обаче же толь жестокие (przykro cisnace), яко аще их и водою разтворяеши, обаче не тако суть вкусны, яко красныя, сладчайшия, но кореннейшия (korzennieysze). А понеже в Кипре ни каких погребов несть, ни коими меры до других вин их содержати не можно (белые суть к тому из Египта способнейшие), аще не своим промыслом. Убо прежде нежели младое неквашеное вино (muszcz) в бочки вливают, бочки же некоею тамородною смолою (gumma albo zywica) мажут и подкуривают, чего же ради те вина всегда тою смолою смердят, которое однако тоя же смолы ухание (zapach), яко здешние жители твердят, здраво есть главе, понеже и крепость вина унимает и в непременении оное сохраняет. Мне же и тамо со мною сущим показалися те вина зело смердящие, но занеже тое ухание (zapach), толь зело крепкое [664] , главе паче вредит, нежели помоществует. Виноградные ягоды в Родосе [665] и болшие и вкуснейшие суть, но ащели тако бочки подкуривают — не вем, яко бо пития того не вкушал. Овощей всяких доволен есть Кипр: дыни на три четверти лактя (б'oлших не видел есть инде), изрядно добраго и приятнаго вкуса.
664
На поле пояснено: «острое».
665
На поле поправлено: «в Роде».
Целый день пребыхом плавающе к горе преждереченной Каподелле-Гате, ветр отвсюду приемлюще, еже легкому судну [666] обыкновенно и к скорости зело полезно, разве ащели буря наступила — удобно может изврещися. В вечеру минули есмы то место, а в другом часу нощи пустилися есмы ко Егпту чрез море прямо в град Домиаты, от горы тоя четыреста верст (mil dobrych o'smdziesiat).
Во утрие же едва Кипр увидели, о полудни же уже его вящши не видети было. Того же дня и тоя же нощи имели есмы ветр добропогодный; но во утрие прииде тишина такая на мори, что и ступити далее не возмогли, паче принуждени были стояти. От полудня паки ветр востал, который между западом и севером веет, пребывал весь день и нощь.
666
На поле объяснено: «дерм».
Августа осмаго дне надеялися-было видети Египет о полудни, но отстояние от брега помешкою было. После в два часа прибыл нам ветр зело добр, чего ради, якобы в девятом часу, узрили есмы землю издалека; вода такожде морская привиделася нам мутная, Нила ради реки впадающей, которую называет Писание: «Реку мутную, которая наводняет Египет» (fluvium turbidum, qui irrigat Aegyptum).
Якобы в двадесят втором часу, вошли есмы во врата Нила (остатняя тая есть якобы отнога (odnoga) от востока), по левой стране море имущи, к Дамиату граду належащие [667] , и ради обороны ея с каменя поставлен есть град четвероуголный, зело крепок, прежде сего было на нем двесте человек, ныне же едва двадесять, войны ради персидски я. Входяще в Нил, видели есмы по правой руце на море несколко кораблей, не само (bardzo) великих, понеже зде великие корабли не ходят, и такожде пристани нет, но токмо стан на время (stanowisko do czasu), даже (az) те легкие суды выпорознят, а потом для безопаства в Нил въезжают. Стояли под самим градом три невеликие корабли, названые карамузаны.
667
На поле поправлено: «[належащ]е[е]».
Едучи по Ниле, великое множество видели есмы аистов (bocianow) на брегах, занеже зде от нас всегда в то время отлетают, се есть во августе, когда Нил, натекая и паки стекая, от согнития по полям ужей неизреченное же число на снедение им оставляет. Уток зеленых и красных [668] на высоких ногах ис которых мне едину дарил был оный епископ в Иопе граде, яко прежде сего изъяснися) по брегах такожде зело много ходили. По левой руке густые сады, овощу изобилно родящие, пачеже сорочинское пшено (ryz), котораго зде зело много при брегах сеют, где отногами тойже Нил в море входит.
668
На поле: «утки разныя».
Пять верст от града сего стоит крепость, от которой в трех верстах в реке видели есмы четыре коня морские [669] , зубрам нашим подобообразные величиною и шерстию, токмо рогов у них несть; вред великий творят в Сорочинском пшене, чего ради великие прекопы окрест вертоградов обведены суть, дабы, понеже те кони ноги ниские имеют, изъити на верх не возмогли бы. Когда человека в огороде обрящут, кусают его и заедают. Стрелилося (strzelilo sie) к ним из неколиких мушкетов, но ащели убили — кто весть: понеже те звери велики и силны суть, их же токмо великое некое ядро (kula) или силное стреление (gwaltowny postrzal) умерщвляти может. Чают некоторые, что их истое есть имя одонтотыранове (odontotyrranowie) яко бы: зубаты туранны [670] (zebowi tyranni). Гречане их называют амфивия (amphibia), сиречь зверь, который водою и воздухом жив, на земли живет и в воде. Пишет Кедрен, что тот зверь толь есть великий, что слона пожрати может; но сие мало к верению подобно. Ибо хотя тамошния страны жители (которые купно с нами в дерме [671] были) единого, паче меры великаго, видели между теми четырмя и дивилися ему, той однакоже болши слона не был, в длину же ему равен. Когда был есмь в Каире граде, единаго такова коня главу [672] (leb), недалече оттоле убитого, принесено было; зверообразный и на воззрение страшный, отверстый рот величиною на полтора лактя, где и зубы страшно великие видети было.
669
ib.: «кони морския яковы»
670
ib.: «дивныя звери».
671
На поле пояснено: «легкое судно».
672
На поле: «глава великая».