Похождения Павла Ивановича Чижикова
Шрифт:
– Чижиков, ты ли это? – спросил банкир Трефф с порога приемной.
– Я, – ответил Чижиков.
Они обнялись и три раза, по-московски, поцеловались.
– Какими судьбами, брателло, заходи. Чаю или сразу коньяку?
– Чаю.
– Давай по коньяку. Такое, понимаешь ли, событие.
– Я не пью с утра, – Павел Иванович не любил, когда ему навязывали алкоголь, потому что сам спаивал деловых партнеров во время переговоров.
– Ну да, новые веяния. Спорт, фитнес. Здоровье бережем. Не куришь, небось?
– Не курю.
– Молодец,
– Типун тебе на язык.
– Ладно, твое личное дело, можешь не говорить.
– Я жениться собираюсь. Есть у меня одна на примете, – соврал Павел Иванович и перевел разговор на другую тему: – Ты бы табличку, что ли, сменил.
– Зачем?
– Почто такой траур?
– Ты, я так понимаю, не за этим ко мне приехал.
– Я, – начал Чижиков, стараясь не терять больше времени и в расчете поскорее вернуться назад, – к тебе действительно по делу.
– Ха! Раз так, то сначала тебе придется со мной выпить, иначе никаких дел.
– Пощади.
– Не пощажу. Иначе какие дела? Вот если я к тебе когда приду по делу, тогда ты будешь устанавливать свои порядки.
– Хорошо, только немного.
– Пойдем в библиотеку, там у меня сигарная комната. Там расскажешь.
Они прошли в сигарную. Чижиков искренне удивился таким нововведениям в банках. В сигарной стояли низкий стол, зеленый диван и два под стать ему кресла. На стенах висели портреты Треффа в присутствии, в обнимку или в окружении знаменитостей.
– Все здесь были, – с подчеркнутой гордостью сказал банкир Трефф.
– И Ельцин тоже? – тогда он как президент был в ходу.
– Нет, у Ельцина был я, но это ничего не значит.
Они сели за низкий столик из красного дерева со стеклянной столешницей. Старый товарищ открыл ящик с сигарами. Достал одну и протянул Чижикову:
– На, закуривай!
– Я не курю.
– Сигары – это другое. От них вреда нет, – сказал он и заставил Чижикова взять сигару.
– Вот и молодец. Теперь налью коньяка, и можем приступать к разговору, как деловые, понимаешь ли, люди.
Чижиков нехотя прикурил, неумело причмокивая губами.
– Ну что у тебя, дело на миллион?
– Ну, не на миллион, – поскромничал наш герой. – Так, чтобы только штаны не спадали.
– Ну, ты молодец, я всегда знал, что из тебя будет толк.
– Мне нужен счет у тебя в банке.
– Признавайся, если бы тебе нужен был просто счет в банке, ты бы ко мне в такую даль не потащился.
– Это правда.
– Ну, ты точно жулик.
– Не более, чем все.
– Пройдоха ты, брат.
– Но ты ведь не знаешь, зачем мне надо.
– А я и знать не хочу. Потому что ты прохиндей.
– Но почему же?
– Сто раз прохиндей, и можешь меня не переубеждать. Вот, лучше выпей.
– Мне будет плохо, – нарочно капризничал Чижиков.
– От коньяка
Чижиков с непривычки поперхнулся, и у него выкатились наружу покрасневшие глазищи.
– Возьми у меня кредит процентов под 20. Очень выгодный кредит.
– Ну зачем мне кредит?
– Как зачем, сейчас все берут кредиты. У тебя есть свой бизнес?
– Есть.
– Возьми у меня миллионов сто. Найми себе директора. Договорись с ним за 10 миллионов отступных, чтобы он годок-другой посидел в тюрьме. Остальные переведи себе за границу и живи потом припеваючи, загорай на Канарских островах. Это сейчас так стало модно.
– Мне так не надо. Это же форменный грабеж, – сказал Чижиков. – А тебе-то какой интерес?
– Я получу провизию с этих денег. Наберу таких, как ты, с десяток-другой, пущу банк под откос и присоединюсь к тебе на Канарах.
– На нарах ты присоединишься.
– Смешно сказал. Но я тебе смешнее скажу: в нашем государстве обманывать нельзя. Можно только грабить. Еще помянешь мое слово.
– Нет, я так не хочу.
– Даже под 19 процентов? Это я тебе как другу предлагаю. Другому кому – ни за что.
– Нет.
– А под 18? Неблагодарная ты свинья.
– Нет, не надо.
– Ну ты и жмот, – с явным огорчением сказал Трефф. – Тебе по дружбе предлагают сразу то, чего ты сможешь достичь лет минимум через десять, причем упорным, утомительным трудом и бессонными ночами – с целью нажить копейку и перегнать деньги за границу, чтобы там провести остаток своих дней. Наращивание оборотного капитала ему подавай вместо 90 миллионов в кармане уже сейчас. Ты не жмот, ты, приятель, дурак. Потом помянешь мое слово.
Чижиков покраснел, что было с ним нечасто. Он мужественно сносил оскорбления. Иной раз ему хотелось встать и уйти, но такое малодушие противоречило его убеждению: он всегда стремился довести дело до нужного ему финала, а для этого надо было стерпеть. И это вовсе не факт, что в другом банке его не ожидало бы то же самое. Но самое ужасное заключалось в том, что Трефф был прав. Все его собственные планы сводились к одному – заработать и зажить на широкую ногу за границей. Но не так примитивно и пошло, как предлагал ему банкир. Наш Павел Иванович был в какой-то степени романтиком.
– Так что тебе надо, если не кредит?
– Понимаешь, я хочу открыть счет на себя, но чтобы люди, перечисляя деньги, не знали, что они перечисляют их мне.
– Я же сказал, что ты жулик.
– Я никого не обманываю и не собираюсь. Это будут добровольные перечисления.
– Нашел дураков?
– Я бы сказал, это пожертвования.
– Как, например, на детей Анголы и Мозамбика?
– Ну, что-то вроде того, только без дальнейшего адресата, а будут накапливаться у тебя в банке, пока я их не заберу.