Пока муж в командировке

Тихонова Карина

– Видишь ли, Мария…

Ювелир умолк. Я тоже молчала, потому что меня охватило неприятное предчувствие.

Феликс Ованесович собрался с силами и завершил фразу:

– В общем, твоего браслета у меня уже нет.

Я ничего не ответила. Наверное, потому, что не удивилась. Таким образом, мы замолчали вдвоем и молчали долго.

– Вы его продали?
– наконец задала я вопрос.

Ювелир беспокойно побарабанил пальцами по столу.

– Не совсем…

– Ну что вы юлите?
–

почти закричала я.
– Подвернулся выгодный клиент, да? Так и скажите!

Феликс Ованесович ничего не ответил. Перестав барабанить по столу, он теперь тоскливо рассматривал свои толстые пальцы.

– Не удержались, значит, - сделала я вывод.
– Ну и к чему было устраивать эту комедию, разыгрывать из себя честного человека? Купили бы сразу браслет за семьсот долларов и не выпендривались! Зачем было подавать мне надежду?

– Маша, - начал ювелир, но я не стала его слушать.

Забрала свои деньги и вышла из кабинета. Меня душили слезы.

Неужели нет на свете порядочных людей?

Следующие два дня прошли, как обычно, в рабочем ритме. А наступивший за ними выходной был полон хлопот.

Утро ушло на походы по магазинам. Я закупила множество необходимых продуктов. Приволокла домой тяжеленные сумки, быстренько собрала передачу для Кати, съездила в больницу. Катерина выглядела так хорошо, что я втайне понадеялась на скорую выписку и очень этому обрадовалась.

– Катя, я ненадолго, - сказала я, ставя пакет с едой на стул у кровати.
– Завтра годовщина, - напомнила я.
– Нужно готовиться.

– А-а, ну да, - сообразила Катя.
– Тогда не теряй время! Может, все-таки попросить девочек тебе помочь?

– Не надо, - отозвалась я на ходу.
– Справлюсь.

– Вот коза упрямая, - с досадой произнесла Катя, но я ей не ответила, чмокнула в щеку и побежала.

Весь день прошел в хлопотах на кухне. Я приготовила большую кастрюлю борща, напекла целую гору блинов. Заранее нарезала сыр, колбасу, ветчину, уложила их в пластиковые контейнеры. Забила морозильник упаковками готовых пельменей, перемыла овощи и зелень. Купила несколько бутылок водки и сухого вина. В общем, сделала все, как полагается.

Вечером я лежала на диване, совершенно обессилевшая. Позвоночник ныл и не разгибался, ломило предплечья. Может, не стоило отказываться от помощи Катиных подруг? Еще придется убирать со стола. Я тихонько застонала, представив себе гору посуду, которую придется перемыть. В памяти всплыла дурацкая рекламная фраза: «Почему Алла Ивановна не боится, что ей придется мыть столько посуды?» Дура, потому вот и не боится!

Я присела на диване, оглядела комнату долгим взглядом. Надо решить, куда я поставлю стол. Впрочем, что за вопрос, конечно, в центре! Да, нужно собрать большой обеденный стол, который хранится

в кладовке. Лучше сделать это прямо сейчас, потому что завтра с утра полагается идти на кладбище.

Я встала и поплелась в кладовку, достала столешницу, упакованную в плотную оберточную бумагу, взяла ножки и фурнитуры. Перенесла все в гостиную и принялась за дело.

Зазвонил телефон, я схватила трубку, не глядя на определитель.

– Машуня, привет.

– Привет, муж, - ответила я, прикручивая ножки к столу.

– Чем занимаешься?

– Стол обеденный собираю.

– Что?
– не понял Пашка.
– Какой? Зачем?

Я вздохнула. Надо же, Пашка забыл.

– У мамы завтра годовщина, - сдержанно напомнила я.

В трубке зазвенела паническая пауза. Потом мужа было трудно остановить.

– Маша! Прости! Я совсем забыл!

– Ничего, - пробормотала я, прикручивая вторую ножку.

– Как это «ничего»?! Свинство это с моей стороны! Машка, как же ты там совсем одна? Господи, я завтра же прилечу…

– Отставить!
– велела я жестко.
– Все уже сделано, никакая помощь мне не требуется.

Пашка замолчал. Потом недоверчиво спросил:

– Наняла официантов, что ли?

– Глупости!
– отрезала я.
– Я сама все приготовила!

– Сама?!
– Пашка поперхнулся.
– А деньги?
– спросил он наконец.
– Откуда деньги взяла?

Я не стала темнить и честно призналась, что продала мамин браслет с бирюзой.

Пашка застонал. Я услышала, как что-то с грохотом упало на пол. Ясно. У мужа приступ позднего раскаяния.

– Продала браслет! Бедная девочка! Маш, я скотина! Забыл про годовщину и не оставил тебе денег… А ты тоже хороша, могла бы напомнить!

– Паш, не кричи, - попросила я.
– У меня и так голова раскалывается.

Муж немного помолчал, подумал и торжественно пообещал, что, как прилетит, сразу выкупит браслет.

– Не получится, - сказала я грустно.

– Что? Говори громче, не слышу!

– Может, ты глохнешь?
– предположила я.
– Тогда тебе нужно масло для глухонемых.

– Что ты сказала?
– снова переспросил Пашка.

– Точно глохнешь, - сделала я вывод.
– Все! Покупаю специальное масло!

– Маш, я ничего не понимаю…

Прикрутив последнюю ножку, я полюбовалась со стороны на дело своих рук. Сколько неожиданных талантов открылось во мне за последние две недели!

– Народу много собирается? Кто-нибудь уже звонил?

Вот ведь странно! Почему никто не звонил? Так я мужу и ответила: мол, никто не звонил.

– Никто?
– изумился Пашка.
– Странно… Должны были позвонить, спросить время.

– А может, нужно было самой гостей пригласить?