Пока муж в командировке

Тихонова Карина

– Говоришь, Ванька отдал тебе деньги за проданные копии?
– переспросила она хмурясь.

– Ну да! Представляешь, сам пришел и отдал!…

– Не представляю!
– отрезала подруга.
– Чему ты радуешься, глупая? Не мог Тепляков просто так отдать деньги!

Я перестала смеяться. Подумала и согласилась:

– Значит, его кто-то заставил. Или что-то заставило. Так?

Подруга покрутила пальцем у виска:

– Совсем не соображаешь? Помнишь, что он тебе напел про

покровителей? Улавливаешь?

Я в растерянности смотрела на Катю и ничего не улавливала.

– В дело вмешались люди, которых Тепляков боится до обморока, - подсказала Катерина внушительным шепотом.
– Не догадываешься, что это могут быть за люди?

Я молча покачала головой. Не догадываюсь. Катерина приподнялась на подушке, поманила меня к себе и шепнула мне прямо в ухо:

– Люди, связанные с той историей…

Мы отодвинулись друг от друга. Минуту я смотрела на Катьку, ничего не соображая. У меня отчего-то пересохло во рту.

Почему я сразу не подумала о такой простой вещи? Конечно, Ванек не мог просто так отдать мне деньги. Да еще такую огромную сумму! Ясное дело, что его кто-то заставил! И ясно, что он этих людей боится!

Тут меня посетила еще одна мысль, и я поспешила ею поделиться:

– Кать, а зачем этим людям защищать мои интересы? Скорее, они должны вымогать у меня деньги. Может, они для этого и подбросили мне труп?! Чтобы потом шантажировать?

Я позабыла, где нахожусь, и повысила голос. Катерина быстро дернула меня за руку. Я спохватилась и умолкла.

– Это странно, - признала подруга.
– Странно, что они заставили Теплякова вернуть деньги. Значит, ты считаешь, что этот… потерпевший… не отравился в твоей квартире? Думаешь, его убили, а тело подбросили тебе?

– Я в этом уверена, - ответила я твердо.

– С чего такая уверенность?

Не хотелось рассказывать о своих последних открытиях здесь, в присутствии трех свидетелей. Я пообещала, что все расскажу, когда она поправится.

Катька снова цепко схватила мою руку, заглянула в глаза.

– Во что ты ввязалась, пока меня не было? Признавайся, Машка! Думаешь, не вижу, какие у тебя хитренькие глазки!…

– Потом поговорим, - оборвала я подругу, метнув многозначительный взгляд на соседние койки.

– А-а-а, - сообразила Катька. Подумала и признала: - Да, так будет лучше. Ладно, постараюсь выкарабкаться отсюда через недельку. Да-да, через недельку!
– повторила Катерина, грозно сверкнув глазами.
– И не спорь со мной! Я и так себе места не нахожу, все время беспокоюсь: что с тобой происходит?

Я наклонилась и поцеловала подругу. Пожала ее руку, сказала:

– Пойду, пожалуй. Продержишься два дня? Я боюсь, что тебе продуктов не хватит. Давай я быстренько

в магазин сгоняю?

– Мария, нас тут кормят!
– перебила Катерина.
– Не домашними сырниками, конечно, но вполне съедобно! Так что не волнуйся и занимайся своими делами.

Прежде чем отправиться домой, я решила заглянуть к Феликсу Ованесовичу. Благодаря подозрительной совестливости Теплякова у меня образовалась внушительная сумма в долларах. И я могла выкупить мамин браслет, не дожидаясь окончания оговоренного месяца.

Я приготовила семьсот пятьдесят долларов, положила их во внутренний карман куртки и двинулась к ювелирному магазину. Вошла в магазин, поздоровалась с продавщицей, попросила позвать директора.

Продавщица, уже знавшая меня в лицо, приветливо кивнула и отправилась в служебное помещение. Отсутствовала она так долго, что я заволновалась. Феликс Ованесович не хочет меня видеть? А! Наверное, он решил, что мне не хватило семисот долларов и я пришла просить еще. Ничего, сейчас я его приятно удивлю.

Ювелир появился в зале через двадцать минут. Его полное лицо почему-то было багрового цвета.

– Феликс Ованесович!
– встревожилась я, забыв поздороваться.
– Что с вами? Вы болеете?

– Э-э-э… Нет, не болею, - проблеял в ответ мой знакомый.

Я похлопала глазами. Что происходит?

– Может, я не вовремя?
– спросила я.
– Вы заняты?

– Э-э-э… Да, то есть нет. Не занят.

Я не переставала изумляться все больше и больше. Ничего не понимаю. Почему старый знакомый нашей семьи не смотрит мне в глаза? Может, он на меня за что-то сердится? Я не стала строить догадки и спросила прямо:

– Феликс Ованесович, я вас чем-то обидела?

Ювелир наконец бросил на меня настороженный взгляд.

– Ничем.

– Тогда почему вы так странно разговариваете?

Феликс Ованесович взял себя в руки, отворил дверь, ведущую в подвальчик, и пригласил:

– Прошу.

Мы спустились по ступенькам, дошли до маленького кабинета директора. Хозяин обогнул меня, прошел к своему креслу, тяжело опустился на сиденье. Я осталась стоять.

– Присаживайся, - пригласил ювелир.

– Я ненадолго, - ответила я сухо. Поведение хозяина магазина мне сильно не нравилось, и я решила не затягивать визит.

Я достала из куртки семьсот пятьдесят долларов, протянула их ювелиру:

– Возьмите.

– Что это?
– притворился непонятливым Феликс Ованесович.

– Это деньги за мамин браслет. Семьсот пятьдесят долларов, как договаривались.

Глазки ювелира непрерывно блуждали по комнате, не останавливаясь ни на одном предмете. И меня они пугливо обходили стороной.