Пока мы не исчезнем
Шрифт:
Дэй кивнул. Он последовал за мной через кротовую нору и теперь сидел в своем любимом патио-кресле, когда бывал у меня в ВР, с моей кошкой Спайк на коленях и кофе в руке. «Теории?» — спросил он.
«У каждой кротовой норы есть пара станций или спутников, и каждый из них выровнен по галактической оси. Так что это сделано намеренно. Логика подсказывает, что они удерживают кротовые норы открытыми с помощью какой-то отрицательной энергии или чего-то в этом роде. Логика также подсказывает, что они предоставят идентификационные данные».
«Которые
«Заткнись. И нет. Но у нас есть, сколько? Триста сорок два отдельных образца для работы? Если мы вообще сможем вызвать ответ от спутников, у нас не должно возникнуть проблем с извлечением огибающей, полезной нагрузки и идентификации».
«Или мы пульнем радиосигналом в спутник, а он сочтет это атакой и собьет нас с небес».
«Конечно. Или так». Я сделал паузу. «Впрочем, радио — хорошее начало. Оно направленное; мощность сигнала быстро падает, что делает его идеальным для выборочной активации. Держу пари, это даже не должен быть сложный запрос».
«Отличная теория, — ответил Дэй, — но если бы любой случайный сигнал мог вызвать ответ, спутники постоянно реагировали бы на случайные звездные флуктуации, тебе не кажется?»
Потребовалось несколько часов экспериментов, чтобы обнаружить частоту, на которую обращали внимание спутники — частоту, что неудивительно, не совпадающую со спектром излучения ни одного элемента из периодической таблицы, и поэтому не генерируемую естественным путем. И механизм был прост. Направь эту частоту на спутник более чем на пять миллисекунд, и он в ответ излучал нечто похожее на сетевой пакет.
Я посмотрел на окно, отображавшее ответ в шестнадцатеричном формате. «Хорошо. Я несколько раз отправлю запрос на ту же станцию, чтобы выделить временные метки и тому подобное, пока ты попробуешь кучу разных, чтобы сопоставить изменения, которые, вероятно, являются полезной нагрузкой».
«Есть, капитан», — ответил Дэй. Кротовые норы были распределены по орбитам, начинающимся чуть дальше одной а.е., так что ему пришлось бы совершить полет с использованием двигателей, чтобы опросить все спутники. Чтобы сделать это должным образом, потребовалось бы около двух дней.
Как только Дэй завершил круг, мы обновили мою карту данными «уличных знаков». Судя по результатам, эта цивилизация использовала десятибитный байт и пятибайтовое слово. Не так уж много, но это все равно помещало диапазон числовых значений в квадриллионы, что, вероятно, было достаточно для одной галактики. Проблема, конечно, заключалась в том, что у нас не было способа интерпретировать адресную информацию.
«Дэй, сделай одолжение, вернись в домашнюю систему и получи адресные данные от тамошних кротовых нор».
«Без проблем. Сейчас вернусь».
Пока он этим занимался, я начал согласованный анализ всех данных о кротовых норах, которые у меня уже были. Возможно, полезная нагрузка данных
Конечно, ничего никогда не бывает так просто, но я быстро выделил полезную нагрузку и определил временную метку. Поскольку я пялился на шестнадцатеричный дамп, я чувствовал, как мои глаза хотят расфокусироваться, когда Дэй хмыкнул.
Он развернул окно, над которым работал, чтобы я мог его видеть. Пара полей была обведена. «Эти поля имеют одинаковые значения, только поменяны местами на кротовой норе, которая привела нас сюда, и ее паре на этой стороне. Источник и пункт назначения?»
«Полагаю, ты прав. Мы можем проверить это, отправив дроны через несколько других кротовых нор и получив данные об адресах на той стороне. Если мы также потратим время на определение галактических местоположений, мы могли бы определить их стратегию отображения».
«Если только это не что-то произвольное, вроде «Главной улицы».
«С тобой одно удовольствие работать, Дэй — тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил это?»
«Постоянно».
Я фыркнул и вызвал управление дронами. «Давай начнем обследование».
Триста сорок два туннеля к другим звездам. Это была мечта трекки. Или была бы, если бы это было менее утомительно. Физические путешествия заняли всего около трех недель. Дрон пролетал, считывал адресные данные со спутника, делал сферический снимок для установления навигационной привязки, сканировал на наличие других кротовых нор и возвращался. Было невероятно трудно сохранять дисциплину и не исследовать каждую звездную систему. Единственной уступкой любопытству было разрешение дрону прослушивать радиообмен во время съемки.
Я уставился на электронную таблицу в окне. Значения медленно заполнялись по мере того, как наши приложения определяли местоположения различных систем. Мы извлекли все поля данных, которые смогли идентифицировать из их пакетов, и поместили их в столбцы электронной таблицы с предварительными названиями.
Дэй протянул руку мимо меня и указал на две строки. «Мы знаем, что эти системы находятся на одинаковом расстоянии от галактического ядра, основываясь на наших собственных измерениях. Видишь эти значения?»
Я кивнул. «Тогда это радиальное значение. Думаешь, они используют ту же систему координат, что и мы?»
«Ну, тот же стиль. Сомневаюсь, что у них триста шестьдесят градусов в круге».
Я отмахнулся от возражения. «Серьезно, существует не так уж много способов отслеживать местоположения в галактическом диске, и всем им нужны три координаты. Радиальное расстояние, угол от произвольной нулевой точки и расстояние над или под галактической плоскостью, которое может быть углом или значением расстояния — если только они не мыслят совершенно иначе, это имеет смысл».