Пока мы не исчезнем

Тейлор Деннис

Никто не спорил, но и в глаза мне никто не смотрел. Некоторые мельком показали мне свои клыки. Похоже, это одна из тех вещей, которые никогда не будут решены.

«Все в порядке, Эноки», — сказала Тереза, погладив мою лапу. — «Я ясно изложила свои пожелания. Проблем не будет». Последнее предложение было сказано с выразительным взглядом на ее ближайших родственниках, и я с удивлением увидел, как они немного съежились. Старейшины в квинланском обществе пользовались большим уважением, и у Терезы за плечами была целая жизнь достижений, чтобы

гарантировать отсутствие споров. Плюс, я полагаю, целая жизнь общения со строптивыми студентами.

Она вздохнула и закрыла глаза, казалось, измученная даже этим небольшим проявлением власти. Я повернул лапу ладонью вверх и взял ее, и она улыбнулась и сжала ее, не открывая глаз.

Это было ее последнее действие. Через несколько минут ее дыхание замедлилось, а затем остановилось.

Я несколько дней готовил себя к этому моменту, и у меня было дополнительное преимущество: я знал, что она скоро снова будет в строю как репликант, но у меня все равно навернулись слезы. Собравшиеся родственники затянули тихий похоронный плач, и самый старший из выживших начал погребальную песнь. Медленно остальные подхватили песнь, и я снова вспомнил, насколько их музыкальные способности были лучше, чем у людей.

Я встал и взял сканер, который положил на пол. В духе «технологии не стоят на месте», сканеры мозга теперь были меньше тех сушилок, которые раньше можно было увидеть в парикмахерских в фильмах 1950-х годов. Колпак, надеваемый на голову, соединялся с основанием размером с небольшое ведро. Даже не нужно было точно размещать колпак — пока не было движения, электроника сканировала всю голову и даже больше. Это больше не было разрушительным. В принципе, если бы субъект мог быть оживлен, он был бы совершенно не затронут сканированием. Однако он все еще не мог точно сканировать функционирующий мозг. Результат в этом случае был аналогичен попытке сфотографировать движущийся объект с длинной выдержкой — бесполезное размытое пятно.

Песнь прервалась, пока я возился со сканером, но никто не возразил и не попытался вмешаться. Я не был уверен, что бы я сделал, если бы кто-то это сделал. В этом был аспект, который ощущался так, будто я пытался компенсировать свою неспособность спасти Архимеда, и я не был полностью уверен, что буду совершенно рационален перед лицом сопротивления.

К счастью, вопрос был спорным. Загорелся маленький синий огонек, указывая на то, что сканирование завершено, и я снял колпак с головы Терезы.

«И это все?» — спросил один из Квинлан.

Я кивнул. «Она будет первой Квинланкой в Квиннете, и она будет активно участвовать в решении того, как он будет выглядеть для любого из вас, кто решит последовать за ней, когда придет ваше время».

«И мы сможем с ней поговорить?»

«Как только мы ее активируем». Я оглядел группу. «Что бы вы об этом ни думали, помните, что она будет верить, что она все еще Тереза, и будет действовать и реагировать так же, как Исходная Тереза».

Я на мгновение ускорился и отправил запрос

АНЭК. «Загрузка прошла успешно?»

«Подтверждаю», — ответил он. — «Можете отправляться, когда вам будет удобно».

Я вернулся в реальное время и кивнул группе. «Да пребудет с вами благословение Отца». Взяв сканер с собой, я оставил семью Сикорски оплакивать свою потерю наедине.

Это была безликая серая комната. Ни мебели, ни окон, ни двери. АНЭК стоял тихо, как только может компьютер, ожидая, пока я что-нибудь скажу или сделаю.

«Э-э… немного пустовато».

«Преуменьшение? Сарказм?» АНЭК склонил голову. «Я предпочитаю учиться на вашем опыте в этом вопросе. Это виртуально, так что все возможно, конечно».

«Ах». Я немного удивился нежеланию АНЭК брать на себя обязательства. Интересно. Был ли здесь замешан страх неудачи? Он был правительством Небесной Реки несколько сотен лет. Может быть, он перенял некоторые взгляды.

«Что также означает, что это можно изменить позже, или отдельные Квинланы могут создать свою собственную среду». Я сделал паузу, больше из вежливости, чем из чего-либо еще. Я не хотел показаться слишком безапелляционным. «Как насчет чего-нибудь в духе сцены из Небесной Реки?»

АНЭК не выказал никакой реакции, но окружение изменилось на сцену прямо из топополиса. Птицы кружили и метались в небе, а облака плыли в том странном полутрубчатом узоре, к которому я никак не мог привыкнуть. Поблизости лениво текла большая или маленькая река, а посередине покачивались водоплавающие птицы.

Я медленно развернулся на 360 градусов. Это могла бы быть Земля, если не присматриваться слишком внимательно к растениям и животным. На заднем плане даже раздавался звук, похожий на цикаду, усиливая впечатление летней жары.

«Мило. Теперь добавь небольшое здание. Со вкусом, но довольно нейтральное, с открытой аркой наружу. Там будут просыпаться репликанты».

АНЭК кивнул — действительно кивнул, а не квинланским эквивалентом. По-видимому, он работал над усвоением человеческого поведения. Он продолжал проецировать себя ростом около шести футов, и я заметил, что он, возможно, самый худой Квинлан, которого я когда-либо видел. Я задался вопросом, какова была мотивация этого. Делал ли он это для своей пользы или для нашей? Была ли здесь какая-то психологическая игра?

Я мысленно встряхнулся. Похоже, у меня была склонность с легкостью подозревать АНЭК. Было ли это потому, что он был инопланетянином, или потому, что он был ИИ? Так ли биосы рассматривали репликантов? Это была тема для размышлений, когда у меня будет время.

Пока все это проносилось у меня в голове, АНЭК создал здание, смутно напоминающее греческий храм. Жиловатый мрамор, каннелированные колонны и плиточный пол были определенно элегантны, хотя, возможно, немного стерильны. Но это соответствовало моему предложению. И это напоминало фойе транзитных станций Небесной Реки, так что, вероятно, Квинланам это было бы привычно.