Пока смерть не заберет меня
Шрифт:
— Простите, если покажусь невежливой, — Мэвис на половине фразы оборвала свою импровизированную лекцию, — но все же не могу удержаться и не спросить: вы христианин?
— Нет, — удивился Кристиан.
— Тогда почему вас так интересует наша церковь?
Кристиан не сразу нашелся, что ответить. Довольно долго он молча смотрел в детски ясные светло-голубые глаза девушки, с первого же мига заворожившие его исходящим из них светом. Мэвис улыбнулась его замешательству.
— Илэр не выносит всех этих разговоров, — сказала она, расправляя на коленях юбку. — Потому и убежал.
— Может быть, — пробормотал Кристиан, удивляясь собственному смущению. Эта девушка, уже далеко не дитя — двадцать семь лет, сказал Илэр, возраст вполне зрелый, — казалась одновременно и много старше и много моложе влюбленного в нее молодого человека. В ней таилась и детская светлая открытость миру, и мудрость пожившей женщины. Это странное сочетание делало ее необычайно привлекательной, особенно для того, кто умел заглядывать глубже внешней оболочки. Что до внешности, то, на взгляд Кристиана, она была довольно обычной: симпатичная девушка, и не более того. Такая не привлечет внимания в толпе… если только не смотреть ей в глаза.
— Вы давно знаете Илэра?
— Всю его жизнь. Мы с его отцом дружили еще с университетских времен.
— Значит, вы должны понимать его лучше, чем я, — Мэвис задумчиво коснулась пальчиком подбородка. — С самого дня знакомства — вы знаете, при каких обстоятельствах мы познакомились? — меня не оставляет уверенность, что Илэр угодил в крупную неприятность, впутался во что-то нехорошее, но я ничего не могу узнать. Мы знакомы три года, но он упорно не пускает меня в свою жизнь. Он очень закрытый и очень тревожный человек, внутри у него затаилась и копится какая-то горечь, которую он не хочет или не может выпустить, и это меня беспокоит.
— Вы хотели бы ему помочь? — серьезно спросил Кристиан, немного подавшись вперед.
— Да, — просто ответила Мэвис. — А вы ведь тоже за этим приехали, верно?
— Верно.
Мэвис энергично кивнула.
— Хорошо. Возможно, Илэр доверяет вам больше, чем мне. Вы знаете, что с ним происходит?
— Знаю, — после небольшой заминки ответил Кристиан.
— Расскажите, — попросила Мэвис.
Но Кристиан молчал, опустив голову. Если он выдаст тайну Илэра, не будет ли это предательством по отношению к молодому человеку? Ведь сам он ни за что не желал открыться, опасаясь оттолкнуть любимую. Но что же делать? Невозможно выжидать и тянуть до бесконечности. Да Илэр и сам понимает, что время идет, добавляя Мэвис месяцы и годы, слишком быстро для живущего сотни лет носферату подталкивая ее к старости и к смерти. Очевидно же, что через десять лет Мэвис станет уже зрелой женщиной, прожившей почти половину жизни, тогда как Илэр по-прежнему будет выглядеть свежим юношей. Даже если он сумеет удержать любимую рядом, ничего ей не рассказывая, — что маловероятно, — у нее неизбежно возникнут подозрения… Но как сказать девушке, что ее друг — носферату, существо наполовину нечеловеческой природы, кровопийца и, возможно, убийца? Когда-то Кристиан решился открыться своей невесте, и тем самым подготовил ее гибель. Сто лет спустя он женился на другой женщине, только уверившись, что наверняка не вызовет каких подозрений и что, вследствие многолетнего отказа от употребления крови, стареет как положено обычному человеку. Но и этот брак был неудачным и окончился разводом…
Так что же сказать Мэвис? И, главное, как?
Кристиан поднял голову и встретился взглядом со спокойными и светлыми глазами девушки.
— Позвольте задать вам нескромный вопрос, Мэвис. Насколько важен для вас Илэр? Что он, кто он для вас?
Выражение лица Мэвис нисколько не изменилось, только пальцы вновь неосознанным движением порхнули к ямке между ключиц.
— Он человек, который нуждается в помощи и поддержке.
— И это все?
— Что вы имеете в виду, господин Лэнгли?
— Вы любите его? — в упор спросил Кристиан. — Только, пожалуйста, не надо этих отговорок насчет христианской любви к ближнему своему и всего такого прочего. Что для вас значит Илэр вне концепции вашей веры?
Нежное личико Мэвис посерьезнело и стало строгим.
— Какое вы имеете право спрашивать меня о вещах, которые вас не касаются?
— Это касается Илэра, а значит, и меня тоже.
— Вы говорите так, как будто представляете интересы Илэра в суде, — попыталась улыбнуться Мэвис, но улыбка получилась бледноватой.
— Вы знаете, что Илэр вас любит? — продолжал наступать Кристиан.
Золотистые пушистые ресницы затрепетали и опустились на зардевшиеся щеки; но уже спустя секунду Мэвис подняла глаза и прямо взглянула на собеседника.
— С чего вы взяли?
— Илэр сказал мне.
— Мне он ничего об этом не говорил.
— Он не решался.
— И поручил вам сказать это за него?
— Вовсе нет. Не думаю, что он обрадовался бы, если б услышал, о чем мы разговариваем.
— В таком случае, не разумнее и вам было бы промолчать об этом?
— Нет, — отрезал Кристиан. — Время уходит, Мэвис. Еще немного, и Илэр может погибнуть.
— Погибнуть? — светло-голубые глаза Мэвис расширились. — В каком смысле?
— Погибнуть не физически, но нравственно, — пояснил Кристиан.
— Я вас не совсем понимаю, господин Лэнгли.
— Что бы вы сказали, если бы узнали, что Илэр принадлежит к некоей организации, которая, скажем так, нелегальна?
— Какого рода эта нелегальность?
— Скажем, деятельность этой организации носит незаконный и в некотором роде мистический характер.
— Мистический? — повторила Мэвис в замешательстве, во все глаза глядя на Кристиана. — Я все еще не понимаю. Илэр — сатанист? Потому вы и спрашивали, к какой церкви я принадлежу?
— Почему же сразу сатанист, — несмотря на серьезность разговора, Кристиан не мог не улыбнуться. — Скажите, Мэвис, вы верите в истории о магии, призраках, вампирах и оборотнях?
— Если говорить о магии и чудесах как о проявлениях деятельности высших сил — то да, пожалуй, — после небольшой паузы ответила она. — Что до остального, то, конечно, нет, не верю.
— То есть в вампиров и оборотней вы не верите? — спросил Кристиан, а про себя подумал: Илэр меня убьет, когда узнает. То есть, «убьет» — фигурально выражаясь. На деле, как бы мне не приобрести заклятого врага на всю жизнь. Может быть, прекратить этот опасный и безумный разговор, пока не поздно?
— Есть, вероятно, больные люди, которые воображают себя подобными сверхъестественными существами, — пожала плечами Мэвис.
— Они действительно больны, но совсем не в том роде, в каком вы думаете, — тихо сказал Кристиан.