Пока смерть не заберет меня
Шрифт:
— Очень благоразумно, — усмехнулся Алан, проводив взглядом выскочившую за дверь Кати, которая буквально волоком утащила за собой все еще пребывающего в шоке от удара Илэра. От него по-прежнему короткими сильными толчками, в такт биению его сердца, исходила жаркая сила. — Всегда лучше беседовать, если никто не вмешивается.
Не отвечая, Кристиан взглянул за его спину, на бледного и застывшего в неподвижности на диване Грегора; на одурманенных девушек и юношу, которые едва ли понимали, где и зачем находятся. Алан чуть повернул голову
— Они нам не помешают.
— Пусть они тоже уйдут, — предложил Кристиан, размышляя, на самом ли деле воздух в маленькой гостиной накаляется, или же просто его воображение разыгралось. Никогда еще в присутствии Алана он не чувствовал себя настолько не в своей тарелке. Никогда еще Алан не демонстрировал так явно перед ним свою силу.
Блестя черными глазами, Алан коротко рассмеялся.
— Душка Кристо, добряк Кристо! Повторяю, не обращай на них внимания. Если они остались, то по доброй воле.
— Так же, как Илэр?
— Это упрек? — Алан сложил на груди руки и приподнял черную бровь, весело и как будто удивленно улыбаясь. — Но Илэр сам выбрал меня.
— И никогда не просил отпустить его?
— Я не обязан перед тобой отчитываться, — губы его еще улыбались, но глаза блестели холодно и тускло, как мертвые полированные камни. — К тому же, ты сам отказался от него, прогнал прочь. Помнишь?
— Отдай его мне, Алан, — тихо сказал Кристиан.
На минуту воцарилось молчание.
— Ты предъявляешь на него права? На этого глупого мальчишку, на моего слугу?
— Да.
Слышал бы это Илэр, подумал Кристиан. Мы говорим о нем, как о вещи, как о чем-то, не имеющем свободы воли… Вряд ли это понравилось бы мальчику. Впрочем, ничего тут не поделаешь. Этот разговор нельзя, никак нельзя вести в ином ключе…
— Он действительно тебе нужен? — спросил Алан вкрадчиво. — Нет, Кристо, правда? Этот сопляк, которому следовало бы родиться девчонкой, тебе нужен? Этот мальчишка, готовый лить слезы по любому поводу, этот достойный сынок своей неотразимой — и любвеобильной — мамочки, от которой он унаследовал отнюдь не одно только смазливое личико? Известно ли тебе, что он пытался убить себя, и не один раз? Впрочем, уж наверное, известно. Кому, как не тебе, он побежал бы жаловаться.
— Не приходится долго ломать голову, чтобы догадаться, кто довел Илэра до такого состояния…
Алан быстро выбросил перед собой правую руку, раскрытой ладонью к собеседнику, словно что-то отстраняя.
— Вот только не надо, Кристо. Не надо искать виноватых. Лючио — тот был покрепче, а мальчишка — так, размазня, тряпка. Чуть что, хватается за нож.
— И однако же у тебя до сих пор нет над ним полной власти, — заметил Кристиан.
— Нет — так будет! — быстрым, змеиным движением, Алан подался вперед, и Кристиана обдало горячей волной силы с головы до ног. По всему телу волосы зашевелились и встали дыбом. — Будет. Никуда ему от меня не деться.
— Нет, Алан, не будет, — стараясь сохранять спокойствие — что становилось с каждой секундой все труднее, — проговорил Кристиан. Беспросветная бездна Алановых глаз засасывала, лишая воли, требуя покориться, но отводить взгляд было нельзя,
— За сколько это — "за столько"? За пять лет? Ерунда какая. Я никуда не тороплюсь. Илэр, надо думать, тоже.
— И к чему тебе такая головная боль? У тебя же и без Илэра полно преданных тебе людей… Новая кровь — ладно, но стоит ли она таких усилий?
— То есть, ты все-таки предлагаешь отдать его тебе?
— Да.
— Ну, так попробуй его забрать, — просто предложил Алан.
Подчеркнуто выпрямившись, некоторое время они неподвижно стояли друг напротив друга. Исходящая от Алана сила обжигала кожу, как горячий ветер или даже, как пляшущее на ветру открытое пламя. Кристиан упрямо боролся с желанием прикрыть от нее лицо и гнал от себя мысли о заведомом проигрыше. Что странно, его собственная атака не встречала почти никакого сопротивления, то ли проваливаясь в никуда, то ли попросту обходя Алана, никак его не задевая. Это было непривычно и жутковато, и Кристиан начал понемногу паниковать. Как совладать с противником, который тебя попросту игнорирует?..
— Уезжай по-хорошему, Кристо! — острые черты смуглого лица Алана обозначились еще резче, как будто кости выступили под истончившейся, как пергамент, кожей; узкие губы раздвинулись не то в усмешке, не то в оскале, обнажая блестящие острые зубы; на лбу вздулась и забилась жила. Может быть, он и отводил с легкостью от себя атаки Кристиана, но собственное наступление давалось ему все-таки не без труда. — Право, я не желаю тебе зла, и отпущу тебя безо всяких условий… впрочем, нет, с одним-единственным условием: чтобы ты никогда больше не приезжал в мой город и не искал встреч с моим воспитанником. До сих пор я не вмешивался в твои дела, ну и ты не вмешивайся в мои.
— Да ну? — усмехнулся Кристиан непослушными, пересохшими губами. — Не вмешивался в мои дела? А что же такое было, как не вмешательство, когда вы всей компанией нагрянули ко мне в гости?
— Не передергивай, Кристо, — сквозь зубы отозвался Алан.
Воздух в комнате медленно, но верно накалялся, и становилось ясно, что это не игра воображения. Росло внутреннее напряжение; каждый мускул, каждый нерв натянулся и отзывался дрожью на малейшее движение; все чувства обострились до предела, до безумия — так, самым краем глаза Кристиан сумел разглядеть выступившие на бледном лбу Грегора капли пота, и даже сумел расслышать его учащенное судорожное дыхание: напряжение Алана не могло не отразиться на его слуге, не успевшем или не сообразившем вовремя спастись бегством.
Простояв некоторое время в неподвижности, противники медленно двинулись по кругу, ни на мгновение не нарушая сцепку взглядов; так кружат друг против друга воины, готовясь сойтись в рукопашной; Кристиан дышал все чаще и прерывистее, тяжесть сковывала все тело, а на затылок давила невидимая ладонь, принуждая склониться перед превосходящем силами противником.
— Уйди, Кристо, добром прошу. Мальчишка того не стоит.
Не стоит? — хмыкнул про себя Кристиан. То-то ты сам из-за него едва наизнанку не выворачиваешься!