Покоренный ее красотой
Шрифт:
Лицо трактирщика из багровокрасного стало желтоватым.
– У нас не было оснований думать, что она леди, милорд. Ни горничной, ни багажа.
– Неужели кучер ничего не сказал? – Пирс сделал шаг вперед.
Глаза Сордидо метнулись от его трости к его лицу.
– Он был болен, смертельно болен. Он бредил в жару, но то, что мы слышали, не имело никакого смысла. И он вскоре умер.
Глаза Пирса на секунду закрылись. Что он делает, болтая с трактирщиком о Линнет?..
– Отведите меня к ней, – потребовал
Сордидо бросил отчаянный взгляд ему за спину.
– Мол! – крикнул он.
Его жена была чуть почище, чем ее муж, с маленькими, близко посаженными, как у хорька, глазками. Пирса охватила паника. Его кучер, молча сидевший на облучке, спрыгнул вниз, накинул вожжи на столбик для коновязи и встал рядом с Пирсом.
– Его милость приехал сюда в поисках той женщины… – сказал трактирщик и тут же поправился: – Леди, которая лежит больная. Мы ухаживали за ней за собственный счет, – добавил он, сцепив челюсти. – Поскольку у нее не было с собой денег.
Пирс нахмурился. Вполне возможно, что у Линнет не было с собой сумки или она оставила ее в гостиной, когда вылезла через окно. Но у кучера герцога наверняка была некоторая сумма на непредвиденные расходы, даже если он впал в беспамятство сразу по прибытии в гостиницу, как уверяет хозяин…
Жена трактирщика почтительно поклонилась.
– К сожалению, она была тяжело больна. Я только вчера вызывала к ней доктора, и он сказал, что мы сделали все, что в силах простых смертных.
Челюсти Пирса сжались так крепко, что он едва выдавил:
– Отведите меня к ней.
– Как я сказал, если вы подождете минутку в общем зале, моя жена, миссис Сордидо, убедится, что молодая леди готова к приему посетителей.
– Отведите меня к ней.
Миссис Сордидо снова поклонилась.
– Прошу прощения, милорд, но я не могу сделать этого с чистой совестью. Молодая леди не замужем. Я схожу и посмотрю…
Голос Пирса прозвучал в тихом дворе гостиницы, как удар хлыста.
– Отведите меня к ней сейчас же! – Не дожидаясь ответа, он направился к двери, стуча тростью по мощенному булыжником двору, когда его окликнул Булл ер:
– Милорд.
Жена хозяина устремилась рысцой за угол гостиницы, а ее муж беспомощно стоял на месте.
Пирс двинулся за женщиной. Конечно, они не могли разместить Линнет в гостинице. Он сам позаботился об этом, разослав указания о карантине. Они свернули за угол, и миссис Сордидо поспешила вперед. Пирс оглянулся через плечо.
Его кучер, Булл ер, в два счета догнал ее и придержал за локоть.
– Мы войдем вместе, если не возражаете, – сказал он. Булл ер был крупным мужчиной, и его голос, хотя и приглушенный, казалось, испугал ее.
– Это неприлично! – взвизгнула она. – Она не одета для приема посетителей.
Пирс сосредоточился на том, чтобы не оступиться в надвигающейся темноте. Он сознавал, что позади
Хватило пары минут, чтобы добраться до места, хотя казалось, что прошел целый час. Миссис Сордидо не переставала препираться на всем пути, но Буллер крепко держал ее за локоть.
– Это здесь, – сказала она наконец вызывающим тоном.
Пирс в замешательстве молчал. Буллер первым пришел в себя.
– Но это же курятник!
– Это отличный курятник, – заявила женщина. – Достаточно высокий, чтобы не нагибаться. А кур там нет уже несколько месяцев, шесть, если я не ошибаюсь. Мы поместили ее туда, и моя служанка навещала ее каждое утро и вечер исключительно из христианского милосердия, позвольте заметить. И я дважды приглашала к ней доктора. Он сделал все, что в его власти, пиявки и тому подобное, не рассчитывая на оплату.
Пирс застыл на месте. В курятнике не было окон, а дверь болталась на ременных петлях. Строение было сколочено из грубых досок и явно начало разваливаться, судя по деревянным заплатам, прибитым как попало.
– Чем это воняет? – спросил Буллер, понизив голос. Его рука на локте миссис Сордидо, видимо, сжалась, потому что она пискнула.
– Это куриный помет, – сказала она. – У нас не было времени очистить помещение.
Пирс очнулся от паралича и устремился со всей скоростью, на которую был способен, к двери курятника. Одна часть его мозга безмолвно вопила, охваченная паникой, а другая угрюмо сознавала, что он переживает наяву свой ночной кошмар, пытаясь добраться до Линнет… и не успевая.
Позади него раздавались протесты миссис Сордидо и ворчание Буллера. Он добрался до двери и распахнул ее настежь. Петли лопнули, и дверь с грохотом упала на землю.
Внутри было темно, и его глаза сразу начали слезиться из-за пропитанного миазмами воздуха. Он осторожно двинулся вперед, нащупывая путь тростью.
– Линнет, – тихо произнес он. Тихо, потому что в своем сердце он знал правду. Она мертва, и по его вине.
Он сделал еще один шаг вперед и замер, ожидая, пока его глаза привыкнут к темноте и затхлой атмосфере. Нигде не было кровати. Опустив взгляд, он обнаружил, что чуть не наступил на нее.
Женщина у его ног не имела никакого сходства с жизнерадостной красавицей Линнет. Но врач в нем взял верх, оттеснив горе. Уронив трость, он опустился на колени рядом с ней и взял ее запястье.
На мгновение его охватило отчаяние, но затем он почувствовал ее пульс. Прерывистый и слабый, он тем не менее бился.
– Линнет, – промолвил он, видя не воспаленную кожу и спутанные волосы, а овал дорогого лица, слегка повернутого набок, как она всегда делала во сне. Он знал, что любит ее. Так сильно, что его сердце разрывалось.