Полдник генералов
Шрифт:
Одюбон(просветленный, думает, затем восклицает). Армия!
Леон. Конечно! Армия чрезвычайно выгодна, ибо потребитель содержит армию, а армия потребляет. Отсюда — постоянная нестабильность, дающая возможность стабилизировать. Поскольку стабилизировать можно только при наличии нестабильности. Это всем понятно.
Одюбон(восхищенно). Видите ли, нам, людям военным, свойственно недооценивать способности государственных деятелей, то есть ваши...
Леон. Вы очень любезны.
Одюбон. Повторяю, крепко сказано. Чуть-чуть анисовки?
Леон. Она-то, наоборот, вовсе не крепкая... впрочем, раз пастиса у вас нет... (Протягивает свой стакан.)
Одюбон(вдруг опомнившись). Однако, Леон! Вы же не хотите сказать!..
Леон. Да. Война.
Одюбон. Война. (Оставляет свой стакан и тяжело опускается на кресло.)
Леон. Ну... ну... бодрее, старина... Вильсон! Право же...
Одюбон. О... Леон... Это невероятно... А... быстро... дайте мне сладкого оршада... вон... там... (Леон оборачивается и протягивает ему стакан с анисовкой. Одюбон пьет залпом, прищелкивает языком.) О... хорошо...
Леон.(Пьет.) Ну! За ваше здоровье, старина... (Пьет.) Боже! Какая мерзость! Опять ваш оршад! А вы выпили мою анисовку.
Одюбон. Тем хуже... хватит скупердяйничать. Устроили вы мне встряску с вашей войной. Больше так шутить не стоит, честное слово...
Леон. Послушайте, Вильсон, это не шутка...
Одюбон. Значит, я сплю!
Леон(холодно). Я с вами дурака валять не собираюсь.
Одюбон. Я тоже.
Леон. Производители на вас рассчитывают. Нужно сориентироваться и взять на себя ответственность.
Одюбон. Если на то пошло, генерал за войну ответственности не несет. И вообще, ее всегда штатские объявляют.
Леон. Чего вы боитесь? За вами будут стоять пять миллионов промышленников.
Одюбон. А впереди кто будет стоять? Толпа народа с ружьями, пушками, саблями, — и вы считаете, что это остроумно.
Леон. В конце концов, вести войну — ваша профессия, черт побери.
Одюбон. Моя профессия — быть генералом, и, поверьте, в подобных условиях это совсем не весело. То ли дело в мирное время: регулярное продвижение по службе, никакой тебе газетной шумихи, молодые не могут тебя обскакать только из-за того, что приняли участие в драке, или по какой-нибудь еще более идиотской причине!... А на войне численный состав вечно меняется, полнейший беспорядок и все такое прочее! Это тяжкий труд, клянусь вам.
Леон. Но за вами будет вся страна!
Одюбон.
Леон. Так тем более! Молчание — знак согласия!
Одюбон. Знаете, что я вам скажу, вы просто сумасшедший.
Леон. Передайте мне анисовку.
Одюбон. Больше нет.
Леон. Тогда пошлите адъютанта, пусть он принесет литровую бутылку пастиса. (Одюбон пытается возразить.) Давайте, плачу я.
Одюбон(зовет). Робер! (Входит Робер.)
Сцена IV
Робер, Леон, Одюбон.
Робер. Слушаюсь, мой генерал.
Леон. Смотри, Робер, тут триста франков, сбегай за бутылочкой пастиса.
Робер. Она стоит восемьсот, господин Председатель.
Леон. Экие вы оба прижимистые! Так ведь и расхочется вам кредиты выбивать. (Дает еще тысячу, остальные деньги забирает.) Вот тысяча, сдачу вернешь!
Робер. Слушаюсь, господин Председатель Совета. (Выходит.)
Сцена V
Леон, Одюбон.
Леон. Мм... так на чем мы остановились?
Одюбон. Я вам сказал, что вы сумасшедший, и в доказательство моей правоты вы попросили у меня анисовки.
Леон. Вашей дрянной анисовки.
Одюбон. Неважно. Мне сдается, что вы совсем потеряли голову. Впрочем, войну любят только те, у кого проблемы с потенцией.
Леон. С миром то же самое, особенно если его любят генералы.
Одюбон(в отчаянии). Вы понимаете, что это, в конце концов, опасно! На последней войне несколько генералов даже погибло.
Леон. Так то немецких.
Одюбон. Но теперь-то мы с немцами союзники. Кое-кого даже в плен взяли, например Гиро, чего раньше никогда не случалось! Дерлана убили, и потом было полно скверных историй — с Эстева, с Гамеленом... он, впрочем... выкрутился, но генералом быть — не подарок. Можно сказать, расплачиваешься собственной персоной.
Леон. Ладно, ладно, есть и такие, кто потом неплохо устроился. Возьмем, к примеру, Июля. Во всяком случае, главное, чтобы вы сегодня же дали мне согласие.