Полдник генералов

Виан Борис

Одюбон(встает). Господа, это приказ.

Гробовое молчание.

Июль. Вы все берете на себя?

Одюбон. Все.

Оторви. На таких условиях я согласен. (Знаки одобрения.) Но все же это очень досадно. Налейте мне анисовки, я что-то разволновался.

Одюбон. У меня есть кое-что

получше. (С загадочным видом.) Пастис. (Встает и начинает искать бутылку.)

Июль. Какая замечательная идея!

Дюпон. Мой дорогой Вильсон, мне кажется, вы делаете успехи. (Хихикает.) Еще две-три войны, и вы станете настоящим солдатом.

Одюбон. Вы все такой же язвительный! (Разливает пастис.) Достаточно воды? Столько? (Остальные смешивают каждый по-своему. Одюбон наливает себе и садится.) Господа, у меня к вам одна просьба: не говорите об этом моей матери.

Июль. О войне! Конечно, не скажем!

Одюбон. Нет, не о войне, это пустяки, ее-то в любом случае я буду с ней обсуждать, я имею в виду пастис. (Смущенный.) Она мне запрещает его пить. (Хитро.) А я тихонько попиваю. Прямо проказник какой-то, честное слово.

Дюпон(в сторону). Я был не прав. Он клинический идиот.

Оторви. Скажите мне, вы точно обо всем подумали?

Одюбон. Ммм... Вам надлежит продумать детали, не так ли... мы рассмотрим проблему в общих чертах... Один вопрос надо решить немедленно: на что мы можем рассчитывать?

Июль. Как на что?

Одюбон. Я, например, не представляю себе численности войск. Сколько у нас сформированных дивизий? К примеру, в вашей армии, Дюпон?

Дюпон. Хм... Видите ли, на самом деле, дивизия — понятие растяжимое... Я, со своей стороны... Ммм... Да... У меня должно быть не то две, не то девять дивизий... а теперь со всеми увольнениями, демобилизациями, велосипедными гонками и прочим наскребется, я думаю, тысяч двенадцать.

Одюбон. В каждой?

Дюпон. Нет! Всего!

Одюбон. Ай-ай-ай, не густо. Ничего, до поры до времени... а там, глядишь, уладится.

Дюпон. Как это до поры до времени? До какого, собственно говоря, времени?

Одюбон. Не знаю, вам решать. Вы ведь Генеральный Штаб. В любом случае, по мнению Плантена, чем раньше, тем лучше.

Оторви. Плакаты готовы?

Июль. Какие плакаты?

Оторви. О всеобщей мобилизации.

Одюбон. Ой! Правда! Еще это! Кошмар! Впрочем, должны быть готовы.

Дюпон.

Плакаты нужны.

Одюбон. С другой стороны, с помощью плакатов мы могли бы пополнить армию.

Оторви. Да, но на это клюют только любители. Какая война противная. Налейте мне пастиса.

Одюбон(обращается к Оторви). А у вас, Оторви, сколько имеется в данный момент?

Оторви. Не имеет значения, я всегда выкручусь. Самолеты, знаете ли, обычно во вторую очередь...

Одюбон. Я того же мнения. Зря на пехоту наговаривают, она классно смотрится, черт бы ее побрал! Что я такое говорю! (Берет бутылку.) Ну что, друзья, еще разочек по кругу? (Все знаком выказывают согласие. Июлю.) А у вас, Июль, как обстоит с танками?

Июль. Моими танками? (Хихикает.) Благодарю вас, все в порядке. В прежнем состоянии. Абсолютно ржавые.

Одюбон. Как, все те же?

Июль. Да, собранные в сорок пятом с полигонов. Есть, само собой разумеется, опытные модели, но мы ждем, что будут делать другие. Во всяком случае, на данный момент нет ни одного танка, который мог бы уцелеть после применения противотанкового оружия, следовательно, не имеет смысла их проектировать. Старые отлично сгодятся... Без лишних расходов обойдемся. Обсудим это с промышленниками, им решать.

Одюбон(оптимистично). Таким образом, все выглядит не так уж плохо?

Дюпон. Несомненно! Я бы даже сказал, что все выглядит лучше некуда.

Одюбон. Впрочем, все сводится к образованию, не так ли? В конечном счете исход войны решает пехота, а у французских прапорщиков образование — слава Богу, можно только позавидовать. (Потирает руки.) Теперь, когда мы выяснили суть проблемы, хорошо было бы перейти к частностям. Перед лицом общественного мнения мы окажемся в щекотливом положении... Войны ведутся столь часто, что люди просто не обращают внимания; нужно придумать нечто новенькое, выигрышно представить ситуацию... Короче говоря, пропаганда тоже нужна.

Июль. Тут мы можем положиться на журналистов. Они всегда отводили нам самые жирные заголовки. Что их, понятно, устраивает, меньше для писанины остается.

Одюбон. Так-то оно так, но, надо сказать, никто газет и не читает; впрочем, все это ерунда; то, что я подразумеваю под пропагандой, не газеты, а оплачиваемая реклама. Здесь надо людей заинтересовать... Есть над чем поработать.

Дюпон. Как бы то ни было, есть один момент первостепенной важности, я хотел бы убедиться, что вы тут со мной заодно; так вот, я полагаю, нам абсолютно необходима поддержка архиепископа.