Поле битвы - Берлин. ЦРУ против КГБ в холодной войне

Бейли Джордж

Эти изменения в органах госбезопасности ГДР отражали последовавшие за смертью Сталина аналогичные изменения в органах государственной безопасности в Москве, где внешняя разведка и контрразведка были переподчинены МВД СССР. В это время IWF, возглавляемый Вольфом, стал Пятнадцатым Главным управлением во вновь созданном Секретариате госбезопасности. Мильке, протеже Ульбрихта, остался начальником контрразведки. Отношения Мильке и Вольфа никогда не были хорошими, а со временем ухудшились, и в них оказались втянутыми советские менторы.

7. СТАЛИН ПРЕДЛАГАЕТ МИР, НО «ХОЛОДНАЯ ВОЙНА» ПРОДОЛЖАЕТСЯ

На первый взгляд, 1952 год был годом, когда Иосиф Сталин сделал несколько предложений западным странам, цели которых заключались в создании единой и нейтральной Германии [357] . Ответы западных союзников,

каждый из которых требовал общегерманских свободных выборов, рассматривались многими как отказ «от последнего шанса» воссоединения. Другие считали, что Советы предлагают очередной пропагандистский трюк, направленный на затягивание, в первую очередь ратификации соглашений союзников с Западной Германией, и интеграции Западной Германии в западную оборонительную структуру. В мае ЦРУ расценило предложения Сталина следующим образом: «Кремль наверняка считает, что свободные выборы завершатся отклонением коммунизма в Восточной Германии... и не удовлетворится, даже если единая Германия, пожелай она выйти из-под советского контроля... не будет перевооружаться и угрожать СССР» [358] .

357

Wettig Gerhard. Stalin and German Reunification: Archival Evidence on Soviet Foreign Policy in Spring 1952. — The Historical Journal 37, № 2 (1994); pp. 411—419. В основе этой статьи документы, хранящиеся в ВПАРФ. Согласно записи от 10 марта 1952 г., «заключение германского мирного договора создаст стабильные условия для мирного существования немецкого народа, что постепенно приведет к утверждению единой, независимой, демократической, миролюбивой Германии, соответствующей Потсдамским решениям».

358

CIA National Intelligence Estimate, NIE — 53-1, published 1 May 1952, CIA-HRP.

Немецкие ученые, имевшие возможность поработать в архиве советского МИДа, писали в 1994 году, что инициатива Советов и в самом деле была пропагандистской [359] . Перевооружение Западной Германии стало результатом Берлинской блокады 1948—1949 годов, а также северокорейского вторжения в Южную Корею, и Советы жаждали повернуть эту тенденцию вспять, предлагая возможность воссоединения. В этот период советская внешняя разведка всеми силами добывала информацию, поддерживающую такую политику.

359

Wettig. Stalin and German Reunification.

Тем временем наращивание военных сил набирало силу с обеих сторон, ибо обе стороны ожидали худшего. В январе 1952 года берлинская резидентура МГБ в сообщении о декабрьском совещании руководства Свободной демократической партии (СвДП) в Западном Берлине процитировала заявление лидеров партии: «Мы не должны терять время, потому что неизвестно, не ударят ли русские первыми» [360] . 26 января берлинская резидентура доложила Сталину, что Аденауэр намерен ускорить милитаризацию Германии [361] .

360

361

Ibid., pp. 103—105. В этом докладе о совещании, происходившем 18 декабря 1951 г., вероятно, цитируется записка министра транспорта Зеебома земельному президиуму СвДП от 23 декабря 1951 г., в которой эта мысль развивается следующим образом: «Аденауэр зайдет в ужасный тупик, поскольку немецкий народ был бы удовлетворен, если ремилитаризация не состоится».

Примерно такой же аналитический доклад был послан Сталину 26 марта 1952 года «малым» Комитетом информации (созданным внутри Министерства иностранных дел после расформирования первого КИ), и в нем были описаны приготовления к созданию «агрессивных вооруженных сил Западной Германии». Добытый по дипломатическим каналам, этот доклад является великолепным примером информации, распространявшейся «малым» КИ. В сопровождающей его памятной записке, предназначенной Сталину, замминистра иностранных дел Валериан Зорин заявлял, что демократическое движение немецкого народа против милитаризации страны и за объединение Германии и мирный договор станет одним из самых важных факторов в американских расчетах по выполнению своих агрессивных планов в Европе [362] . Выделение милитаристских аспектов в западногерманском перевооружении продолжалось весь 1952 год.

362

АСВР док. 53272, т. 1, с. 162—198. Комментарий

Зорина заставляет предположить, что одной из целей предложения о «мирном договоре» от 10 марта 1952 г. было замедлить или исключить участие Западной Германии в европейской обороне.

19 апреля Сталин получил от МГБ сведения о реакции Аденауэра на советские предложения о мирном договоре с Германией. В начале апреля в «узком кругу руководства ХДС» Аденауэр, как следует из доклада, сказал: «Мы не признаем Потсдамскую декларацию, мы стремимся к европейскому единству и добьемся его. Это создаст противовес, который окажет сильное влияние на· Восточную Европу. Россия не посмеет начать войну» [363] . Еще один доклад МГБ, посвященный Аденауэру, датируется 21 апреля и утверждает, будто он сказал, что советские предложения имели единственную цель — «нейтрализацию Германии».

363

АСВР док. 45513, т. 5, с. 285-288.

11 мая МГБ получает от своих агентов опровергающий анализ «малого» КИ полный текст меморандума на четырнадцати страницах, подготовленного Якобом Кайзером, министром по общегерманским вопросам ФРГ, и председателем комитета по общегерманским проблемам бундестага Гербертом Венером. Документ был распространен среди членов комитета по общегерманским проблемам и комитета иностранных дел бундестага. Кайзер и Венер намекали в нем на возможность компромисса между СССР и Западом: «Если Запад согласится не принимать Германию в Североатлантический пакт, Советский Союз «может проявить готовность к проведению свободных выборов и отказу от коммунизма в советской зоне» [364] .

364

Доклад № 4285/1, И мая 1952 г., АСВР.

Запад продолжал настаивать в вопросе о роли Западной Германии в европейской обороне. Министры иностранных дел западных стран и ФРГ подписали 26—27 мая договор, который вел к созданию Европейского оборонительного сообщества. Но на самом деле это был дипломатический шаг. Предстояло выиграть настоящую борьбу в бундестаге ФРГ за ратификацию договора. 22 октября МГБ доложило Сталину и влиятельным членам вновь созданного Президиума, что Аденауэр все еще против ответа Запада на предложения СССР. Он был уверен в ратификации бундестагом как пактов Союзников с Западной Германией, так и договора о Европейском оборонительном сообществе и желал потянуть время, пока не станут очевидными результаты голосования [365] .

365

На XIX съезде КПСС, начавшемся 5 октября 1952 г., было распущено Политбюро и вместо него создан расширенный Президиум. См. также: АСВР док. 45531, т. 6, с. 192—193. Доклад был подписан Игнатьевым, министром государственной безопасности СССР. Источник не указан.

Одним из наиболее важных донесений органов госбезопасности о реакции на советские предложения от 10 марта, ответе западных стран и об возможности ратификации пактов Союзников с Западной Германией и договора о Европейском оборонительном сообществе был ежемесячный (1 июня 1952 года) доклад Андре Франсуа-Понсе, французского верховного комиссара в Бонне, в Министерство иностранных дел Франции. В докладе говорилось о негативных последствиях советских предложений по поводу программы Аденауэра по ратификации пактов, а также о вероятном затягивании четырехсторонних договоров. Франсуа-Понсе считал, что Аденауэр «преувеличил свое влияние на партии коалиции и недооценил социал-демократическую оппозицию и неустойчивость общественного мнения».

В докладе Франсуа-Понсе подробно анализируется, как проходившие в это время американские президентские выборы влияли на поведение Аденауэра и его расчеты. Автор продемонстрировал великолепное знание политической жизни Германии, описывая движущие силы и цели социал-демократов в их оппозиции Аденауэру. Доклад заканчивался утверждением, что «в ФРГ наметился прогресс во всех направлениях. С каждым днем крепнет уверенность, что благодаря роли, которую она играет в международной жизни, ей можно надеяться на создание сильного государства. Нейтралистское ohne urts [без нас] движение, процветавшее два года назад, теряет влияние. Идея создания германских подразделений в общеевропейской армии больше не встречает сопротивления». Учитывая растущую мощь Германии и ее уверенность в себе, а также страх, пробуждаемый ею у французов, Франсуа-Понсе видел лучший выход во включении новой Германии в Европейское оборонительное сообщество [366] .

366

АСВР док. 45513, т. 6, с. 133-145.