Поле Куликово
Шрифт:
"Зачем тогда воину мастерство иметь, коль в железо будет закован. Стой, как столбень и все. Пусть, по тебе бьют. Нет, тут другое надо. Прытью и силой умною брать надобно врага или зверя какого сильного. Да и тяжело то все на себе нести, лошадь устает сильно. А места у нас дремучие, дороги далекие. Надо, чтоб сила их сохранялась."
Так вот оно все и состоялось. И хотя князь сам не воевал ни с кем, но думал по тому много и правильно.
Примерно то же и новгородцы соорудили, правда там начали зарождаться первые щиты не строго круглой формы.
Это
В остальном же одежда та боевая ратная схожая была. Правда, у владимирцев грудь еще небольшая круглая пластина защищала, и в некоторых других местах по телу то же поменьше было поразбросано.
Вобщем, теперь заковались в латы и русичи, чего раньше отродясь не бывало. Были какие-то соломенно-деревянные загородки на теле или вообще ничего.
Потому и говорят, что русичи всегда в бой с голыми руками ходили /без стрел значит/ и без ничего, то есть не было защиты никакой. Только меч в руках, да еще щит из слабого дерева вперемешку с соломой. На головах также ничего не было, за редким исключением перевязи, подобно как у кузнецов, чтоб пот в бою глаза не устилал.
Мечи не особо длинные были, это их потом удлинили, когда впервые с литовцами-рыцарями встретились на том самом озере Чудь, которое до того вообще никак не прозывалось.
Так было сделано для того, чтобы ведра-головы те с размаху сносить. Сила получалась большая от удара такого. Оттого и боялись затем рыцари на русичей идти и аж до времен первой великой отечественной никого в землях русских с западной стороны не было.
Так вот.
Полк тот княжеский, никем не узнаваемый, стал Святиполку опорой в его делах по закреплению и укреплению земли русской. Куда путь держал - там города зачинал, а люди уже потом, как говорят, до ума доводили.
Воссоздал он Чернь-город - Чернигов теперь зовется. От имени одного из людей пошло то. Так и звали человека того Чернь - значит, черный. Голова была у него черная, волосы точнее. Был он там главным, и затем род княжеский черниговский воссоздал опосля Святиполка ухода.
Вобщем, много на свет князь киевский тогда городов пустил. Обо всех говорить долго будет. Потому, пойдем далее по делам и маршруту тому.
Дойдя до Ужгорода, повернул князь строго на юг, да так и отсек тогда границу. Пройдя немного и не встретив по дороге никого, он повернул немного к востоку, да так и шел, то к югу, то к востоку склоняясь. Больше, конечно, в сторону всхода солнца забирая, так как оно неизменно вставало с одной стороны, и они все вместе с ним так и шли.
На местах некоторых, где людей русичей не было, пришлось ему воинов своих оставлять и делать из них заставы. Так и говорил князь:
– Заставлю ими места оные. Коль увидит кто, то поймет, что земля оная уже занята русичами и вперед продвигаться не будет.
Сразу посылал он двух-трех гонцов от того места в сторону земли русской и обряжал их своим словом княжеским так:
– Коль добьетесь
Хлеб, что другое выращивать. Берите зерно на посев, но смотрите, чтоб мне до конца пути хватило. Мыслю я, что долго еще землю объезжать отовсюду буду.
Вот так и велась демаркационная линия, которую признанно обозначают границей территорий.
Тогда же велел князь столбы устанавливать, отесывать их и знаки царапать, к русскому относящиеся. Это и птица могла быть какая, зверь, и просто колос пшеничный или что другое. Из-за этого потом еще споры были, так как и у других то же имелось.
Так вот начали появляться пограничные заставы, столбы и гербы государств или княжеств.
Так продвигался князь Святиполк далее и своим трудом-походом устанавливал границу. Долог был путь его и труден. В голоде и холоде побывал он, на жаре парился, без воды много пребывал, но все ж своего добился.
Дошел аж до булгар, где с ними повстречавшись, границу обозначил, и договор заключил устный. После того повернул к северу и обратно к Киеву подался.
По приезду у него только и осталась горстка тех воинов, в новые наряды облаченных. Где-то около человек тридцати всего.
Люди подумали, что князь в битвах растерял их, и прежде чем сам Стятиполк объяснил киевским, весть ложная разнеслась по земле и сказалась, будто князь в битве с булгарами, половцами рать порастерял.
Еще говорили, что это он на Царьград ходил, да никому не говорил. Думали, что дары какие-то привез в Киев он. По делу сему и слуху пущенному, в Киев гости зачастили со всех земель.
Начал князь всем объяснять: что, да как. Слушали люди, а потом, убедившись, разъезжались обратно, уже весть иную разнося.
Так оно и велось на Руси. Не успеет один слух пуститься, как уже другой вслед ему гонется. Не понимали того люди и всяк дальний или средний плечами пожимал:
– Не понять нам того, что там в Киеве творится. Будем сами по себе жить. Время придет, и нам сообщат более ясно.
Спустя какое-то время князь вновь в поход собрался.
Это в последний раз иду, - сказал он своей Федунье, одарившей его в очередной раз сыном, назвали которого вновь без ведома и по своему Глебом.
Что за имя такое?
– удивлялся князь Святиполк, - сроду не слыхивал.
Божью помощь я почувствовала, когда он рождаться на свет стал, - объяснила жена, -глебный сынок наш, богом помазанный, словно соком каким или росою блестящею. Оттого Глебом и назвала. Памятью мне станет об деле том родовом и сам знать будет, как то все было.
Пусть, будет так,- согласился князь, правда не совсем понимая, о чем жена ему ведала, - дело то ее материнское, - думал он про себя, в пути размышляя, - ей то все понятнее состоит. Может и взаправду Бог ею занимается, раз меня нет, то кто ей помогать будет.