Поле под репу
Шрифт:
Догадалась бедняжка, что значат эти изображения, без труда: хотя волшебный переводчик не распространялся на печатную продукцию, большие, яркие иероглифы и возгласы работяг, да и слово «ориентировка» не позволяли предположить, что это, например, афиша выступления или попросту реклама какого-нибудь… ну-уу, ателье свадебных платьев.
— И можно трупами рассчитываться, — донеслось из глубины вагона. Там пара ребят любовно лепила плакаты на стенку. — Но за живых больше дают. Кстати, рекомендовано ловить поодиночке.
С
— О-оо! Послушайте, какие тут меры безопасности насоветаны! Лауретту…
— Не зовут меня так! — истерично взвизгнула гостья. — Лес я, Лес!
— …Лауретту Лесную, — не обращая на стенающую стопщицу внимания, продолжил изгаляться очередной работник, — велено связать посеребрённой волосяной верёвкой, словно не человечка она, а дикий оборотень. — Парень подошёл к девушке и ловко стянул ей запястья блестящим шнурком. Обождал, к чему-то прислушиваясь, и снял путы, покачал головой. — Какая досада, не сестра ты мне по Луне.
Дуня лишь остолбенело наблюдала за ним. Как раз тем, лысым, с острыми ушами.
— А у напарничка, прежде всего, следует отобрать лютню и флейту и переломить.
— Кого? — не поняла несчастная.
— Инструмент, конечно. Преступнику же необходимо заклеить рот, а самого обмотать золотой цепью и завернуть в фольгу. Видимо, способ готовки такой. Интересно, сколько нужно специй добавлять? — Крештен задумчиво огладил бороду, затем выдающееся пузо… И всё-таки не удержал серьёзной мины и расхохотался. Бригада тоже не утерпела.
— Так… вы пошутили? — с надеждой в голосе уточнила девушка.
— Не-еет, — разбил всякие ожидания бригадир. — Вы с этим бесёнком в мировой розыск объявлены.
Странница печально посмотрела на очередного члена своей преступной семьи. Первой мыслью была — за что же Сладкоежка с ней так… А потом, чертыхнувшись, Дуня тяжко вздохнула. За что это она со Сладкоежкой так! Как и перед побегом из замка сэра Л'рута, перед глазами вместо юного защитника стоял заключённый сто сорок четыре. И именно он, а не друг и спаситель, красовался на плакате.
— В чём хоть обвиняют? — смирилась девушка. — Не в убийстве короля?
— А что? — восхитился владелец гитары. — Ты и к такому причастна?
— Нет!!! Никого я не трогала!!! Только одного мужика по черепушке ведром приложила! Но так ведь плохой человек был, наёмник! На людей напал… — Дуня стушевалась.
— Ой, что же мы её кошечкой-то обозвали? Это же — тигрица! — оценил выпад лысый. И вдруг тепло улыбнулся. — Здесь не написано,
Бригадир и Крештен разом кивнули, подтверждая сказанное.
— Но дальше станции не возьмём, — начальство развело руками. — Там для тебя самая опасность. А это… — он протянул один из листов, — тебе на память.
— И… — Крештен заговорщицки подмигнул. — Когда встретишь дружка, задай ему по первое число — от себя и от нас. Нечего девушку свою в такой беде бросать…
— Уж обязательно, — буркнула Дуня. А что ей ещё оставалось? Всё отрицать?
И чего им всем неймётся? Своей женой не смог объявить — так приписал другому. Вот, найти бы этот рог брачного изобилия да подклеить. Надоело уже!
Где-то ближе к закату состав вновь замедлил ход. На этот раз получилось мягко и почти незаметно — то ли машинист сменился, то ли его не пугали незваные «ласточки». Во всяком случае, руководство бригады хмыкнуло одобрительно.
— Плановая. Твоя, — прогудел Крештен и наподдал Дуне пониже спины, подгоняя к двери. Девушка от возмущения взвизгнула. — А, может, на перроне полной остановки обождёшь? — Здоровяк подмигнул. — Там и священник, и нотариус есть. На погрузку пассажиров у нас полчаса намечено плюс десять на замену тягача — как раз успеем, а?
Странница лишь волком зыркнула и поправила изрядно потяжелевшую сумку. В качестве сувенира и символической платы за проезд Дуня оставила одну из шалей, благо самая лучшая всё равно оказалась в лапах менестреля. В ответ получила подарки от добродушных и весёлых работяг. Кружку — а если кто «Ураганку» предложит, а у тебя ёмкости нет? «Набор туриста» — предыдущий гость забыл, мы посмотрели, нам ни к чему. Дуня от чужой косметички нос воротить не стала — в ней имелась пластиковая упаковка с чем-то жидким, то ли шампунем, то ли мылом, и тюбик зубной пасты. Да и другие вещицы были небезынтересны исстрадавшейся по цивилизации девушке. К тому же сам набор явно собирался для женщины — похоже, владелец его позаимствовал у кого-то без спросу.
— Да не за меня, за него, — Крештен ткнул, не глядя, пальцем за спину. Указал на тотчас покрасневшего владельца гитары. — Молодой, сильный, без вредных привычек.
Сватаемая пара обменялась виноватыми взорами — ни того, ни другого семейная жизнь не прельщала, а обидеть хорошего человека не хотелось.
— Ну, нет так нет. Вот уж! Предложить нельзя! — притворно возмутился весельчак, но продолжать не стал, догадавшись, что кто-то может и гитару о его голову разбить, а потом его же обвинить в потере замечательного инструмента. — Готова?