Полицейский и философы
Шрифт:
— Я вам уже сказал, что ничего другого нет — и все тут.
— А я не думаю, что это так… — отважился возразить Йеллинг и приготовился к новой вспышке.
— Думайте, что хотите, но это правда, — неожиданно совсем спокойно ответил Лесли Стив и, опустив ложку в тарелку, начал есть.
Вмешался Джереми:
— Нам нет никакого дела до того, верите вы нам или нет.
— Да, все это, может, и так, — сказал, вставая, Йеллинг и пошарил в кармане, в котором лежала зубная щетка. — Но я все равно должен вам совершенно откровенно сказать: вы не можете не согласиться,
— Пусть это странно, но это так, — сказал Джереми. — Отец не может вам сказать того, чего нет, как бы это ни казалось странным.
— Хорошо, — проговорил Йеллинг с таинственным видом, который иногда на себя напускал. Потом извлек из кармана зубную щетку и показал им. Это была обыкновенная щетка, сильно стершаяся от употребления, с тонкой розовой пластмассовой ручкой. — На днях, — сказал он, — я позволил себе взять на время этот предмет. Могу я сейчас положить его на место?
‘ Он быстро обвел взглядом Лесли, Кэрол и Джереми и стремительно подошел к комоду, открыл крайний ящик — тот, на котором было написано «Люси», и водворил на место щетку.
— Извините, — проговорил он, выпрямляясь.
Стивы молча глядели на него. Это было в их обычном духе. Йеллинг большего и не ожидал. Слегка поклонившись, он направился к двери. Уже взявшись за ручку, он обернулся и спросил:
— А мистер Оливер Стив сегодня не придет?
— Нет, не придет, — ответила Кэрол.
Йеллинг поблагодарил ее легким поклоном.
— Мог бы я узнать, где его найти? Может быть, на работе?
— На работе его нет, — ответил Джереми. — Я утром говорил с ним по телефону, и он мне сказал, что уезжает.
— Уезжает? — слегка удивленно переспросил Йеллинг.
— А что, разве он не может уехать? — задал вопрос Лесли Стив, с раздражением глядя на него.
— Вам так кажется? — ответил Йеллинг. — Я только хотел с ним поговорить. Не знаете, когда он вернется?
— Нет, — грубо ответил Джереми.
— Извините, а… куда он уехал?
— Мы не знаем, — еще грубее отрезал Джереми.
— Еще раз извините, — пробормотал Йеллинг.
Вновь слегка кивнув головой, он вышел, медленно притворив за собой дверь.
Солнечные лучи отвесно падали на землю. В доме Стивов было темно, а улицу заливало такое яркое солнце, что Йеллинга ослепил этот резкий переход от темноты к свету. Он быстрым шагом направился к стоянке такси — той самой, где уже был за день до того, и взял таксомотор.
— В «Нитролин», — сказал он водителю.
В машине он на минутку расслабился, чтобы отдохнуть после нервного напряжения, которое его всякий раз охватывало после разговора со Стивами. Надо было как можно скорее найти Оливера Стива, считавшего, что он может вот так легко и беспрепятственно уехать, даже не сказав куда. Ясно было, что он отправился не по служебным делам, — в таком случае брат сразу же это сказал бы. А если не в командировку, то что заставило
Разыскать следы Оливера в этот час было не так легко. Времени было половина второго, и в «Нитролине» он застал лишь сторожей и рассыльных, так как служащие возвращались после перерыва к четырем. Йеллинг навел справки и узнал, что прямой начальник Оливера Стива — Льюис Андерсон и живет он на Нью-Парк, 27. Он направился домой к этому Андерсону, который спал после обеда. Нарушив его послеобеденный отдых, он задал ему несколько вопросов.
— Мистер Оливер Стив, возможно, уехал по какому-нибудь служебному делу?
Заспанный Андерсон, раздраженный тем, что его неожиданно разбудили, слегка испуганно ответил:
— Нет, нет… Он взял полагающийся ему отпуск…
Йеллинг, подумав, задал следующий вопрос:
— Его отпуск начинался именно сегодня, или он попросил отпустить его пораньше?
Льюис Андерсон с удивлением на него уставился:
— А откуда вы знаете? — спросил он. — Он должен был уйти в отпуск в середине сентября, но вдруг сегодня утром попросил дать ему отпуск с сегодняшнего дня…
Расхаживая взад-вперед по затемненной прохладной гостиной мистера Андерсона, Йеллинг продолжал напряженно соображать. И спросил:
— В котором часу он ушел со службы?
— Около одиннадцати… Без десяти одиннадцать.
— Благодарю вас. Извините.
Йеллинг стрелой вылетел на улицу и велел таксисту отвезти его в Центральное полицейское управление. В своем кабинете он заглянул в железнодорожное расписание. Поездов, уходивших из города в одиннадцать с чем-то, было только два. Один — в Чарлзтаун, другой — в Буффало. Зайдя к Сандеру, он обзвонил от него все полицейские участки в городках вдоль обеих линий следования поездов, сообщив приметы Оливера Стива и дав распоряжение установить за ним наблюдение, как только его обнаружат, но, однако, не подвергать задержанию.
— Что это с вами? — спросил Сандер, когда он кончил звонить. — С чего вы вдруг охотитесь за Оливером Стивом? Вы что-то нашли насчет него?
— Нет. Но он хочет смыться, — ответил Йеллинг. — Это не простая поездка, я чувствую. Слишком уж внезапно. А кроме того, у Оливера Стива нет денег. Если уж он решил потратиться на поездку, значит, у него для этого серьезные причины.
Целый день Йеллинг безвыходно просидел у себя в кабинете, ожидая донесений. От волнения не мог найти себе места. Стрелки часов, казалось, застыли на месте. Раскалившая стены здания жара проникала внутрь, превращая служебные кабинеты в душные парилки и делая еще невыносимее ожидание.
В пять часов Йеллинг решился, будь что будет, выпить пива. Он послал за пивом полицейского и несколькими глотками осушил бутылку. Пиво было ледяное и тяжелым грузом давило на желудок, словно он проглотил кусок мрамора. Однако он чуточку успокоился. И как раз, когда он действительно был уже совсем спокоен и готов ждать еще хоть целые сутки, его вызвал к себе Сандер.
— Ваш подопечный в Чарлзтауне. Сейчас звонил начальник местной полиции. В гостинице он дал свое настоящее имя. По-моему, он не скрывается.