Полицейское управление (сборник)
Шрифт:
Глава 19
Суббота, 4 июля, утро
Мэлоун открыл глаза и едва не закричал от боли. Сначала он почувствовал боль в шее, потом в ребрах. И еще страшную пульсирующую боль в голове. Вынув из-под простыни руку, кончиками пальцев осторожно провел по марлевой повязке. Падая, он ударился головой, и теперь там была рваная рана.
— Пришлось наложить шестьдесят восемь швов, чтобы вас залатать, — тихо произнес Гас Хайнеман.
Мэлоун уставился на стоявших у его постели
— Где я? — глухо пробормотал он.
— В госпитале Нассау, — ответил Дэвис. — Опасность миновала, вы поправитесь.
— Замбрано? — спросил Мэлоун без всякой надежды.
Их мрачные лица сказали ему все. Его охватила неукротимая жажда мести. Воздаяния по жестоким законам улицы. Детективы сделали вид, будто не заметили, как он провел рукой по лицу, вытирая слезы. Потом он с трудом приподнялся, сел и откашлялся.
— Что у вас нового?
Хайнеман открыл блокнот и начал читать рубленые фразы полицейского рапорта:
— «Тягач был брошен на Гини-Вудс-роуд. Полиция округа Нассау искала отпечатки пальцев, результат отрицательный. Эта машина была угнана вчера с рынка „Хантс-Пойнт“, заявление об угоне номер 14061-52. Рядом с тягачом обнаружены следы шин, указывающие на то, что там ждала другая машина. Полиция Нассау сняла отпечатки рисунка протекторов. Опросили всех водителей, попавших в затор на месте происшествия. Результат — двадцать восемь имен и столько же разных описаний аварии. Тип, которого вы прикончили, опознан как Ахмад Хамед, въехавший в страну по туристической визе из Ливии 12 мая 1976 года. Осмотр места происшествия проводил прибывший туда капитан Маккормик из Сто пятого участка. Он подготовил два доклада по официальным формам: „Необычные обстоятельства“ и „Ранения, полученные при исполнении служебных обязанностей“. На их основании — по статье „Применение огнестрельного оружия“ — Маккормик делает заключение, что вы применили оружие в пределах, допустимых уставом. На месте побывали полицейский комиссар и начальник оперативного отдела».
Хайнеман оторвал глаза от блокнота.
— Это все.
Мэлоун вспомнил, что в одной из докладных по пятой форме, полученной от детективов Харригана, говорилось о том, что Станислав посетил овощную лавку на Атлантик-авеню, принадлежащую человеку по имени Ахмад Хамед:
— Долго я был без сознания?
— Около двенадцати часов.
Мэлоун со стоном спустил ноги с постели. Сел и, согнувшись, обхватил себя руками за бока, пытаясь унять боль.
— Как Пэт? — со стоном выдавил он.
— Полагают, что он выживет, — сказал Дэвис, содрогаясь при виде мучений лейтенанта, — но с работой покончено. Отправят в отставку.
Мэлоун глубоко вдохнул и медленно, с присвистом, выдохнул.
— Что еще?
— Вы на первых страницах. Прессе выдали обычную чушь, что расследование ведется. Вы лежите здесь под другим именем. Чтобы не дать им совершить еще одно покушение.
Снова заговорил Дэвис:
— Джейку и Старлингу удалось проникнуть в гараж Станислава и прикрепить на днище его автомобиля «жучок». Троица
— А как телефон-автомат, который рядом с квартирой Брэкстона?
— К нему никто не подходил.
Мэлоун сидел и разглядывал свои ноги.
Продолжал Хайнеман:
— Командование в ваше отсутствие взял на себя сержант Харриган. Нам приказано вас охранять. Остальные ведут слежку за подозреваемыми. Я разговаривал с сержантом несколько минут назад. Он сказал, что намечается какая-то встреча. Все они, и те трое, и Олдридж с сестрой, мечутся по городу, проверяя, не следят ли за ними.
— Джейк — парень что надо. — Мэлоун начал подниматься с кровати.
Дэвис и Хайнеман, взяв его под руки, помогли встать.
— Где моя одежда?
— Вам нельзя выходить. Врач сказал…
— Мою одежду, — оборвал Мэлоун.
Дэвис пожал плечами, как бы говоря, что вынужден подчиниться, и пошел к шкафу.
— Я съездил к вам домой и привез кое-какую одежду. То, в чем вас доставили, уже не наденешь.
Дэвис достал коричневые вельветовые брюки, белый пуловер и легкую спортивную куртку. Нагнувшись, вытащил ботинки и белье.
Развязывая пояс просторного больничного халата, Мэлоун спросил:
— Мой жетон и револьвер?
— В Сто пятом участке, — ответил Хайнеман.
Мэлоун медленно, морщась от боли, натянул брюки.
— Кто сообщил жене Замбрано?
— Комиссар и католический капеллан.
— Как она это восприняла?
— Говорят, очень тяжело.
Встав на колено, Дэвис помог Мэлоуну натянуть носки и взглянул на искаженное болью лицо лейтенанта.
— Эрика Соммерс звонила каждый час. Она очень волновалась за вас. Мы, конечно, не сказали ей, где вы находитесь.
— Хотите, мы наберем ее номер? — предложил Хайнеман. Мэлоун посмотрел на телефон, стоявший на белом больничном столике, и сказал:
— У меня есть более важные дела.
В голосе его прозвучала затаенная угроза.
Волна теплого воздуха овевала лицо Олдриджа Брэкстона, стоявшего на переходе на Йорк-авеню. Он был уверен, что слежки нет. И все-таки, когда загорелся зеленый свет, перешел на другую сторону улицы и постоял на тротуаре, оглядываясь. Лишняя предосторожность не повредит.
Полный мужчина средних лет вышел из-за угла на другой стороне Йорк-авеню. На нем были солнечные очки, какие носят летчики, в руке — желтая соломенная шляпа. Шел он неторопливо, разглядывая витрины магазинов, как человек, собирающийся сделать покупку. Потом он подошел к цветочнику, заставившему своим товаром половину тротуара. Нагнулся, разглядывая цветы, поднял глицинию и подержал перед собой, восхищаясь душистыми красными бутонами. Потом перевел взгляд на мужчину, стоявшего в полуквартале от него. Держа горшок с глицинией в одной руке, другой нажал кнопку спрятанной в шляпе «уоки-токи».