Полицейское управление

Каунитц Вильям Дж.

Вошел Занглин в прекрасно сшитой форме заместителя начальника управления. На плечах его блестели две звезды.

— Так какое у вас к нам дело, лейтенант Мэлоун? — спросил Занглин, подходя к своему столу.

Мэлоун ощутил смутное беспокойство: он уже где-то слышал этот голос.

— Я разыскиваю троих полицейских, есть основания полагать, что они приписаны к вашему отряду.

— Зачем они вам?

— Они имеют отношение к расследованию, проводимому моей бригадой.

Занглин начал постукивать по столу карандашом.

— Полагаю, вы не из разведки?

Мэлоун

кивнул.

— Назовите их имена.

— Эдвин Брэмсон, Джозеф Станислав, Чарльз Келли.

Занглин ткнул в его сторону карандашом.

— Таких нет в моем отряде.

Он откинулся на спинку стула, наблюдая за реакцией Мэлоуна.

— А может быть, вы…

— Лейтенант, — прервал его Занглин, — я знаю каждого, кто служит под моим началом.

— Но, может быть…

— В отряде специального назначения не бывает «может быть». Но чтобы вас успокоить… — Он выдвинул верхний ящик стола. — Вот списки всех полицейских отряда на сегодняшний день.

Мэлоун листал страницы, на которых были четко напечатаны имена. Тех, кого он искал, здесь не было.

Внезапно у него пересохло в горле: он вспомнил, где слышал этот властный голос. Положив списки на стол, он молча вышел из кабинета.

Открылась боковая дверь, и в кабинет вошли те, кого искал Мэлоун: Брэмсон, Станислав и Келли.

Занглин взглянул на них.

— Слышали?

— Слышали. — Станислав подошел к окну и увидел, как Мэлоун идет к автостоянке. Брэмсон потер подбородок.

— Андерман предложил Манелли убрать Мэлоуна.

— Вся штука в том, — добавил Келли, — что ни Андерман, ни Манелли не знакомы с истинным положением дел.

Стадион «Шеа», молчаливый колосс, украшенный развевающимися флагами, возник перед Мэлоуном. Он направил автомобиль к воротам для прессы, где стоял ряд телефонов-автоматов. Не заглушая двигателя, вылез из машины и порылся в карманах в поисках мелочи.

— Попросите к телефону командира Занглина, — сказал Мэлоун ответившему дежурному отряда.

— Шеф разговаривает по другому телефону.

— Я подожду.

Стеклянные двери телефонной кабины были разбиты. Стены и полочка испещрены цифрами и именами. На полу — пустые банки, салфетки. Типичное городское рококо. Зажав трубку подбородком, Мэлоун закурил.

— Соединяю с командиром.

— Занглин у телефона.

Мэлоун сказал, приблизив трубку к губам:

— Я узнал ваш голос, «капитан Мэдвик», — и повесил ее.

Занглин смотрел на телефонную трубку, словно не верил своим ушам. Потом взглянул на Станислава.

— Кончайте с Мэлоуном. Используйте друзей Марку с Атлантик-авеню, пусть все выглядит как несчастный случай.

— Мэлоуна трудно застать врасплох. Таких, как он, хитростью в могилу не заманишь.

— Мне наплевать, как вы это сделаете. И надо, обсудить еще кое-что. Сегодня мне звонила Тэа Брэкстон. Они с братцем решили, что стоят гораздо больше, чем им платят. Она считает, что мы, — он сделал широкий жест рукой, — сейчас в таком положении, в котором не можем позволить себе терять друзей, превращая их во врагов.

Станислав, Брэмсон

и Келли переглянулись и весело рассмеялись. Похоже, вскоре им удастся неплохо позабавиться.

Глава 14

Среда, 2 июля, утро

Мэлоун, Хайнеман и Штерн, все трое в тюремных робах, выглядывали из зарешеченного окошка автобуса управления тюрем. Поднимая облако пыли, автобус тяжело объезжал рытвины на дороге. Он остановился в нескольких сантиметрах от ворот открытого стрельбища управления, на которых виднелась огромная красная надпись: «Стой! Предъяви удостоверение и жетон». Рядом с воротами располагалось караульное помещение, за ним — автостоянка с телеграфными столбами в три ряда.

Подошел полицейский с физиономией пропойцы, привстал на носки, вгляделся в лица заключенных в автобусе. Пожал плечами, как бы говоря: «Меня никто не предупреждал», открыл ворота и отошел.

Комплекс стрельбищ разместился в укромном уголке парка Пэлхем-Бей. Пять стрельбищ были оборудованы недалеко от залива Истчестер и окружены высокими земляными валами, предохранявшими яхтсменов от шальных пуль. Стрельбища от «А» до «Г» могли принять до пятидесяти стрелков. Вдоль стрельбища «Г» — питомник для служебных собак, используемых при поисках наркотиков и взрывчатки. Внутри комплекса было место для саперных работ и даже улица, где имитировались столкновения с демонстрантами.

Мэлоун почувствовал вину перед другом детства Томом Маккоули. Они вместе росли, ходили в одну школу, играли в одной команде, увлекались одними и теми же девушками. Маккоули попал на службу в управление исправительных работ спустя год после того, как Мэлоун стал полицейским. Маккоули дослужился до должности заместителя начальника городской тюрьмы Райкерс-Айленд. Заключенные этой тюрьмы занимались уборкой стрельбищ. Их привозили ежедневно в восемь утра и увозили в четыре. Это было единственное уязвимое место в охране. Комплекс постоянно патрулировали джипы, на ночь спускали собак, бункеры были оборудованы сигнализацией. Кроме того, над ним летали вертолеты, пробивавшие мрак мощными прожекторами, лучи которых освещали участок. Но каждый день сюда привозили заключенных, которые собирали мусор и стригли траву. На стрельбище можно было проникнуть под видом заключенных, переодевшись в их робы. Мэлоун отправился к другу детства и попросил: «Окажи мне услугу, старик. Нужен тюремный автобус и несколько роб для заключенных. Надо кое-кого выследить».

Старлинг Джонсон поставил автобус перед стрельбищем «А». Узкие грунтовые дорожки, стойки, неровные ряды закрашенных камней. Купа худосочных деревьев бросала тень на несколько столов для пикников, которыми редко пользовались, поскольку почти все предпочитали съездить за четыре минуты в Сити-Айленд, ибо на стрельбище был сухой закон. Кто-то когда-то решил, что выпивка и оружие несовместимы, но полицейские этому не верили.

Перед классом номер 3 стояла группа инструкторов, обсуждая последнюю модель кольта. Один из них назвал ее шедевром.