Политическая история Римской империи
Шрифт:
Место римского народа как политического института фактически заняла армия, однако за это время она изменилась. Создание профессиональной армии совершенно естественно привело к возникновению и армейской корпоративной морали. Солдаты, являвшиеся римскими гражданами, всегда считали себя частью гражданского коллектива, но частью лучшей и противопоставленной невоенному населению. Штатские люди платили солдатам той же монетой. Чем дальше шло время, тем больше расходились пути армии и гражданского общества. Солдаты, разумеется, были преданы Риму и Империи, но их отношение к отечеству преломлялось через преданность своему полководцу и в конечном итоге императору как верховному главнокомандующему. Однако в случае конфликта между императором и генералом солдаты, как правило, выступали на стороне последнего.
Античное общество и власть, осуществлявшая руководство этим обществом, были основаны на противопоставлении сравнительно ограниченного гражданского коллектива другим слоям населения. Но управлять огромной державой, сохраняя гражданские
Хотя успешная романизация вела к практическому уравниванию провинций и Италии, официально последняя занимала в Римской империи особое положение. Если в провинциях вся власть, в том числе юридическая, практически принадлежала наместнику (только в случае смертной казни живший в провинции римский гражданин мог обратиться к суду императора), то юриспруденцию в стомильной зоне вокруг Рима осуществлял префект Города, а на остальной территории — префект претория. Однако такое положение часто делало судопроизводство малоэффективным, поэтому Адриан ввел должности четырех консуляров, занимавшихся судопроизводством в определенной части Италии. Антонин Пий отменил этот акт, но Марку Аврелию пришлось вернуться к нему. Он ввел должности iuridici. Такой iuridicus отправлял гражданское и уголовное правосудие, принимал жалобы на решения муниципальных властей, что ставило местные общины под его контроль, а также занимался некоторыми административными вопросами. В какой-то степени такой глава определенного италийского округа походил на наместника провинции. Высокое положение этих iuridici подчеркивалось их принадлежностью к сенаторскому сословию и пропреторским рангом. Принцепс же стоял вообще над всем свободным населением, как гражданами, так и негражданами.
Все это настолько усиливало императорскую власть, что, в принципе, могло придать ей самодержавный характер. Однако наличие сената и старых полисно-республиканских институтов сдерживало этот процесс. Кризис принципата становился неминуем.
С убийством Коммода запустился механизм кризиса.
IX
КРИЗИС РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
В ночь на 1 января 193 г. был убит император Коммод, и это событие послужило началом кризиса. Его первым выражением стала новая гражданская война.
Гражданская война 193–197 гг. Была ли у заговорщиков сразу кандидатура на трон, точно сказать трудно, хотя это и очень вероятно. После убийства Коммода власть предложили старому другу и зятю Марка Аврелия Тиб. Клавдию Помпеяну. В правление Марка он прославился своими военными успехами, а после смерти императора некоторое время считался чуть ли не главным советником юного Коммода. Но довольно скоро тот полностью вышел из-под влияния Помпеяна, а когда выяснилось, что племянник последнего Квинтиан участвовал в заговоре против императора, Помпеян, хотя и остался в живых, потерял свое недавнее влияние. Выдвигая кандидатуру Помпеяна, заговорщики, вероятно, пытались установить связи со «старой гвардией» Марка Аврелия и с поддерживавшими ее сенаторами. Однако Помпеян, никогда не питавший никаких особо честолюбивых стремлений, решительно от предложения отказался. Впрочем, совсем не исключено, что заговорщики и рассчитывали получить отказ, а само предложение явилось лишь публичным жестом или, скорее, отвлекающим маневром с целью легче провести заранее намеченную кандидатуру. Если это так, то такой кандидатурой был 66-летний П. Гельвий Пертинакс. Рассказывают, что он совершенно был не в курсе событий и, когда к нему пришли посланцы, решил, что его явились убивать, а вместо этого его призвали на трон. Если учесть, что Пертинакс, очень вероятно, сам был участником заговора, эта разыгранная сцена была столь же лицемерна, как и речи Августа и Тиберия в начале их правления, и преследовала ту же цель — легализовать свою власть. Важно было и то, что Пертинакс оставался одним из немногих живых ближайших соратников Марка Аврелия.
Он уже прославился на военном поприще и поэтому вполне мог быть принят армией. Пертинакса прежде всего привели в лагерь преторианцев, которые в обмен на обещание денежного подарка в 12 тыс. сестерциев каждому согласились признать его августом, а затем и сенат одобрил это решение. Демонстрируя свою признательность преторианцам, Пертинакс избрал паролем, какой давался каждую ночь преторианцам, слово militemus — «мы вместе сражаемся».
Пертинакс, как уже говорилось, был сыном вольноотпущенника и сделал блестящую карьеру, причем одним из его покровителей, ее обеспечивших, был Помпеян. Ко времени своего провозглашения императором Пертинакс давно был сенатором, а в момент провозглашения занимал пост префекта
Однако это длилось недолго. Став императором, Пертинакс в первую очередь решил заняться финансами, основательно расстроенными при Коммоде. Был организован аукцион по продаже личного имущества бывшего императора, опубликованы списки его вольноотпущенников с суммами денег, ими полученных, и их было рекомендовано вернуть в казну. Принципиально был взят курс на строгое экономное правление в противовес чрезмерной роскоши принципата Коммода. И это принесло некоторые плоды. Пертинаксу удалось добиться повышения пробы серебряной монеты, восстановив стандарт времени Веспасиана. С целью увеличения доходов государства он намеревался пересмотреть таможенные тарифы. Заботясь о снабжении Рима, в начале марта Пертинакс лично посетил римский порт Остию, контролируя поставки в Рим продовольствия. Была разработана целая программа поддержки сельского хозяйства. С целью поднятия земледелия было предложено каждому желающему занять любое количество необрабатываемой в данный момент земли, включая и ту, что была императорской собственностью, и после обработки получить ее в полную собственность.
Другой важной задачей было восстановление дисциплины в армии, особенно преторианцев, также весьма расшатавшейся. Преторианцам это явно не понравилось. К тому же среди них был довольно популярен Коммод. В новогодний день они встали перед фактом — император убит и признали Пертинакса, но недовольство убийством прежнего императора осталось. Уже 3 января они попытались провозгласить новым императором бывшего консула Триария Матерна Ласцивия, но тот бежал из их лагеря и явился к Пертинаксу с рассказом о попытке переворота. Позже недовольством преторианцев пытался воспользоваться Фалькон, и, опираясь на них, он предъявил свои претензии на власть. Однако и эта попытка не удалась. Несколько солдат были казнены, но самого Фалькона Пертинакс, не желая ссориться с сенатом, простил. Однако это помогло ему ненадолго.
28 марта преторианцы подняли очередной мятеж. Лет, которого Пертинакс направил к ним с целью убедить их вернуться в подчинение императора, предал его. Попытка принцепса самому успокоить солдат не удалась — он был убит. И вместе с ним был убит Эклект. Несколько позже Лет был смещен с поста префекта претория. Таким образом, все находившиеся в столице участники заговора против Коммода сошли со сцены. Правление Пертинакса продолжалось 87 дней.
В отличие от убийства Коммода умерщвление Пертинакса не было результатом заранее планировавшегося заговора. За преторианцами в тот момент, судя по всему, не стояло ни одной видной фигуры, и у них не было собственной кандидатуры на трон. И тогда в преторианском лагере начался настоящий аукцион: солдаты без всякого смущения предлагали трон тому, кто больше им заплатит. Таких претендентов оказалось двое — префект Рима Сульпициан и богатый сенатор ?. Дидий Север Юлиан, одно время коллега Пертинакса по консулату. Сульпициан пообещал в случае его провозглашения выплатить преторианцам по 20 тыс. сестерциев каждому, а Дидий Юлиан — по 25 тыс. И это решило дело. Преторианцы объявили императором последнего. Кроме обещания денег их, по-видимому, привлек и лозунг Дидия Юлиана: восстановление памяти Коммода. Сенат беспрекословно ратифицировал этот выбор. Сульпициан в качестве префекта Города имел в своем распоряжении городские когорты, но повести их в бой против преторианцев он не решился, смирившись со своим положением. Эти события показали полное бессилие сената. Хотя теоретически именно он должен был решать вопрос о будущем принцепсе, реально его роль свелась лишь к формальному утверждению выбора воинов столичного гарнизона.
Казалось бы, фигура нового императора должна была удовлетворить различные круги гражданской и военной элиты[126]. Дидий Юлиан тоже принадлежал к «старой гвардии» Марка Аврелия. Воспитанный матерью Марка Домицией Луциллой, он вошел в ближайшее окружение императора. Занимая ряд военных и гражданских постов, он прославился своими победами над германцами. Будучи проконсулом Африки, Дидий Юлиан, возможно, принимал участие в заговоре против Коммода. Однако его кандидатура, в отличие от кандидатуры Пертинакса, заговорщиками явно не рассматривалась, и поэтому убийство Пертинакса и избрание Дидия Юлиана другие участники заговора сочли сигналом к собственному выдвижению.