Политическая история Римской империи
Шрифт:
Император принял полномочия проконсула не только по отношению к провинциям, как это было со времен Августа, но и к Италии, что давало ему возможность командовать войсками и здесь. Этим был сделан важный шаг к уравнению статуса Италии и провинций. Преторианская гвардия была реорганизована и увеличена, впредь она должна была формироваться из наиболее отличившихся воинов провинциальных легионов, и такое ее пополнение уничтожило привилегии италиков и давало возможность воинам легионов провести часть службы не на далеких границах, а в благоприятных условиях столицы. Естественно, что первыми новыми преторианцами стали солдаты Севера, отличившиеся в гражданской войне. Одновременно он па треть увеличил солдатское жалованье, не увеличивавшееся со времени Домициана, хотя стоимость жизни за это время значительно выросла[129], сверх этого не раз раздавал воинам деньги. Победы над внешними и внутренними врагами приносили богатую добычу, и значительная часть ее попадала в руки солдат.
Север стал активно привлекать профессиональных военных к службе в гражданских учреждениях.
Субъективно этим актом Север хотел, вероятно, не только отблагодарить воинов за поддержку, но и увеличить привлекательность военной службы. Хотя римская армия со времени Августа стала полностью профессиональной, формировалась она на добровольной основе. С течением времени желание римлян и италиков служить в армии иссякало. Легионерами все больше становились провинциалы, причем уроженцы наименее романизованных провинций из наиболее низких социальных слоев. Для этих людей военная служба являлась практически единственной возможностью вырваться из заколдованного круга все увеличивавшейся нищеты. Для них путь в элиту Империи был полностью закрыт. Дарование права ношения золотого кольца таким лишь слегка романизованным воинам давало им ощущение равенства с природными римлянами и возможность реального включения в имперскую элиту. Объективно этот шаг Севера вел не только к милитаризации правящего слоя Империи, но и к его варваризации. Конечно, центурионы, прослужившие в армии большую часть жизни, и даже рядовые солдаты за время службы не только усваивали латинский язык и римский, хотя и армейский, образ жизни, но и проникались римским духом, правда через призму солдатского восприятия.
Другим важным шагом Севера была легализация солдатского брака. До этого времени связь солдата с женщиной, как было сказано, считалась простым сожительством, не дававшим сторонам никаких прав, а их дети были незаконнорожденными. Теперь эта связь была легализована, солдатские жены получали все необходимые права, а сыновья становились наследниками отцов и римскими гражданами, особенно если они вступали в военную службу. Семейным солдатам император разрешил жить не в казармах, а в особых поселках — канабах и арендовать участки на лагерной земле. Это привело к возникновению солдатских средних хозяйств размером до 400 югеров, т. е. 100 га. Армия стала более оседлой и меньше зависимой от центра, усилились ее экономические связи с окружающим населением. Этот акт Севера тоже был направлен на повышение привлекательности военной службы. Но его долговременные последствия оказались весьма тревожными. Став более оседлой и связанной в большей степени с окружающим миром, армия могла потерять (а позже фактически и потеряла) чувство причастности к Империи в целом. Происходит регионализация армии. В общеисторическом же плане создание солдатских поселений на принципах, близких к античным, должно было помочь выйти из кризиса путем распространения античных структур на легионные земли, ранее изъятые из социально-экономических связей. В том же направлении должны были идти такие мероприятия Севера, как продажа на льготных условиях земельных участков из государственного фонда.
Наконец, вручение командования тремя вновь созданными легионами префектам всаднического ранга означало первый шаг к разделению военной и гражданской службы на высшем уровне и к профессионализации высшего военного командования.
Из верхушки всадничества, армейских верхов и личных друзей и земляков Север фактически формирует новую знать, оттесняющую старую сенатскую.
Септимий Север положил начало созданию res privata. Под ним подразумевалось личное имущество императора, отделенное от государственного. Оно формировалось из имущества, конфискованного Севером после победы над своими соперниками. Создавалась специальная служба для управления этим имуществом. Тем самым имущество принцепса как государя отделялось от имущества того же принцепса как частного собственника. Принципат, таким образом, получал собственную экономическую базу, независимую от личности императора.
Основная тяжесть непосредственного управления государством падает на императорский бюрократический аппарат. При Севере он увеличивается, пополняясь за счет всадников и даже простых солдат. Это происходит и на общегосударственном, и на провинциальном уровнях. Создается большое количество разнообразных управлений, в том числе
Таким образом, внутренняя политика Севера при всех ее противоречиях была направлена на создание нового государства как в социально-экономическом, так и политическом плане.
Юлия Домна. Мюнхен,
глиптотека
Север, как уже было сказано, происходил из Африки. После смерти своей первой жены он женился на знатной сириянке Юлии Домне, так что по своему происхождению и родственным связям был типичным представителем провинциальной знати. Более того, он был первым настоящим провинциалом, занявшим римский трон. И Траян, и другие Антонины, происходившие из Испании или Галлии, являлись потомками италийских колонистов, когда-то перебравшихся в эти провинции. Семья же Севера была романизованной туземной. Приход к власти этого императора можно рассматривать как триумф политики романизации, начатой при республике, активно проводимой Цезарем и неравномерно продолженной императорами. И к власти Север пришел в результате гражданской войны. Чтобы легитимировать свою власть и войти в римскую среду, он, как говорилось выше, после возвращения в Рим из восточной кампании провел свое посмертное усыновление Марком Аврелием и включил в число своих имен имя Марка Антонина, объявив себя братом Коммода. Эта фикция была, естественно, одобрена сенатом. После этого Антонинами считали себя и дети Севера.
Посмертное вхождение в правившую до этого фамилию имело еще одно большое значение. Этот акт должен был снова продемонстрировать непрерывность римской истории. Основатель принципата Август тоже был посмертно усыновлен Цезарем. Правда, то усыновление было все-таки реальным, а не фиктивным. Но после официального акта усыновления Севера Марком Аврелием этот нюанс уже не имел в глазах ни самого Севера, ни, видимо, даже большинства его современников особого значения. С другой стороны, этим актом подчеркивалась непрерывность не только Рима, но и правящей династии. И с этой точки зрения никакой разницы между Севером и, например, Адрианом уже не было. Объявив себя родственником и Марка Аврелия, и Пертинакса, Север демонстрировал, что, кроме очень кратковременного и, с его точки зрения, незаконного правления Дидия Юлиана, никакого перерыва в правлении одной фамилии в Империи не было. Династический характер императорской власти был, таким образом, резко подчеркнут.
Резко поднимая императорскую власть над обществом, Септимий Север не только удовлетворял свое честолюбие, но и видел в этом ее усилении единственное средство стабилизации внутреннего положения в государстве. А оно было довольно тревожным. Как говорилось выше, гражданская война запустила маховик инфляции. На треть сократилось содержание серебра в денарии, и даже золотой аурей, о качестве которого император особенно заботился, ибо он предназначался преимущественно для даров военным, потерял не менее 9 %, хотя в целом соотношение между золотой и серебряной монетой, установленное еще Августом, сохранилось. Это, естественно, повышало стоимость жизни и ухудшало положение низших слоев населения. Гражданская война и последующие репрессии, приведшие к массовому перераспределению собственности, имели неизбежным следствием разорения, грабежи, убийства. Несмотря на все старания правительства, обстановка оставалась нестабильной, развивался бандитизм. На севере Италии некий Феликс Булла организовал разбойничий отряд, и на его разгром пришлось направить целую армию. Вспыхивали восстания в Малой Азии, Африке, Галлии. Для их подавления тоже использовались порой целые легионы. Волнения происходили на Дунае. Были они связаны с новыми варварскими вторжениями или чисто народными выступлениями, неизвестно.
Внешняя политика Севера в целом была оборонительной. Уже создание более оседлой и менее подвижной армии обрекало империю на такую политику, поэтому большое внимание уделял император укреплению границ. Была проведена модернизация существовавших валов и отдельных укреплений в Германии, на Дунае и в Африке. Это позволило стабилизировать положение на Рейне и Дунае, бывших самыми опасными во времена Марка Аврелия. Теперь же более опасным стал Восток.
Во время войны между Севером и Нигером парфянский царь Вологез V поддерживал Нигера, что привело к военным действиям между римлянами и парфянами после разгрома последнего. Римляне одержали победу, но прочного мира это не принесло. В 197 г. Вологез решил использовать войну Севера против Альбина, которая, как он думал, затянется, и вторгся в римские владения. Вопреки ожиданиям парфянского царя Север быстро закончил войну на Западе и сразу же снова отправился на Восток[131]. Армия была пополнена новыми легионами и под командованием самого императора вторглась в Парфию. Римляне овладели многими городами Месопотамии, в том числе парфянской столицей Ктесифоном, где устроили среди населения кровавую бойню, но полностью разгромить парфян не смогли, так как те упорно уклонялись от решительного сражения.