Политическая история Римской империи
Шрифт:
Одним из следствий создания всеобщего гражданства явилось изменение в судебно-правовой сфере. Одним из старинных прав римского гражданина было ius provocationis — право обращения в случае несогласия с вынесенным приговором. Во времена республики гражданин обращался к народу, во времена империи — к императору, который и выносил окончательный приговор[138]. Но когда численность граждан достигла десятков миллионов человек, реальное осуществление этого права стало немыслимым. И для граждан, живших в провинциях, оно фактически было отменено, и право окончательного решения передавалось провинциальным наместникам. Другим следствием стала частичная, по крайней мере, унификация налоговой системы. Конечно, она была неполной, ибо не учитывать местные особенности при сборе налогов было невозможно, но все же разнообразие в этой области было сокращено.
Создавая практически вместо римского общеимперское гражданство, constitutio Antoniana тем не менее не отменяла вовсе местное гражданство.
Глубинной целью издания эдикта, явно не осознаваемой самим императором, была новая попытка выйти из кризиса путем расширения сферы античного уклада на территории внутри империи, ранее находившиеся вне ее. Но этой цели эдикт, конечно, не достиг, ибо в социальном отношении многие окраинные народы, такие как испанские васконы или африканские берберы, были очень далеки от античного общества. Более того, разрушая имманентно свойственный античному обществу принцип ограничения гражданства, эдикт наносил новый удар по античному строю, углубляя его кризис.
Вскоре после издания эдикта Каракалла отправился в поход против германских племен. Он стремился приобрести славу полководца и сильнее сблизиться с армией. Это было тем более необходимо ему, так как среди гражданского населения он приобрести опору так и не смог. Римский плебс его не любил. Сенат терпел и повиновался, но при этом глухо ненавидел. Еще при устранении сторонников Геты было казнено много сенаторов, что не прибавило любви этого сословия к императору. Упиваясь своей властью, Каракалла порой делал жесты, явно оскорблявшие римское сознание. Так, направляясь на Восток, он оставил практическим правителем Рима евнуха Семпрония Руфа, которому полностью доверял, но такое назначение не могло быть воспринято в Риме иначе, как пощечина. В этих условиях роль армии как поддержки императора становилась все более значимой. Она по-прежнему находилась в центре внимания императоров. Каракалла еще раз на 50 % увеличил жалованье солдатам, что, естественно, подняло его авторитет в легионах. Поведение императора, своим простым и близким к солдатскому образом жизни всячески подчеркивавшего связь с армией, тоже способствовало укреплению его популярности. Каракалла стал любимцем армии. Под его командованием римские войска перешли границу в Реции и двинулись по германской территории параллельно Рейну. Среди германских племен, с которыми Каракалла воевал, впервые упоминаются аламаны, позже ставшие одними из самых опасных врагов Рима. Аламанский племенной союз возник в результате перегруппировки и объединения нескольких германских племен и теперь впервые выступал на исторической арене. В этом походе победы чередовались с поражениями, но Каракалла, возвратившись, представил его как грандиозную победу, присвоил себе титул Германского, сам уверился, что он — новый Александр Македонский, и задумал повторить поход своего кумира и подчинить Парфию. Для начала он вызвал в Рим царей Эдессы и Армении и арестовал их, а затем в сопровождении матери отправился на Восток.
Для финансирования этого грандиозного похода нужны были немалые средства, каких явно не хватало. В денарии содержание серебра снизилось до 50 %. В большой степени обесценился и золотой аурей, ставший стоить вместо прежних 25 денариев только 17 (и это при обесцененном денарии). Долговременная нестабильность в нижнедунайском регионе привела к уменьшению поступления золота из Дакии. Серебряные рудники Испании истощались. Денег в казне становилось все меньше, а требовалось их все больше. В результате в 215 г. Каракалла стал выпускать новую монету — антониан. Официально было установлено, что он равен двум денариям. Но серебра там было меньше, чем было объявлено, и реально антониан стоил полтора денария. Такая нехитрая операция позволила императору выпустить довольно большое количество новых монет, чтобы обеспечить свое предприятие. Было многократно увеличено и число монетных дворов, особенно в Сирии, дабы успешнее и легче финансировать восточный поход. Но все это привело к новому витку инфляции. Каракалла пытался выйти из затруднительного финансового положения и другим способом, издав специальный эдикт, согласно которому все вымороченные имущества обязательно поступали в фиск. Это делалось и раньше, начиная, по крайней мере, с Тиберия, но каждое такое действие рассматривалось как конкретный случай. Теперь же это становилось практикой.
Находясь на Востоке, Каракалла не сразу выступил в поход. Парфянский царь Вологез, помня свое недавнее поражение, был готов к любым переговорам. Император этим воспользовался, чтобы провести некоторое время в разъездах по различным городам. Побывал он и в Египте, где сурово расправился с александрийцами, в свое время поддержавшими его брата. Возможно, те были также недовольны его эдиктом, с одной стороны, нарушившим их правовую традицию, а с другой — даровавшим такие же
Перезимовав в Эдессе, Каракалла весной 217 г. двинулся в новый поход. На парфянском троне находился уже не Вологез, а свергнувший его Артабан V. В ожесточенном сражении парфяне было разбиты. В это время в штабе Каракаллы возник заговор, направленный против него. В нем участвовали префект II Парфянского легиона Трикциан, командир флота Марций Агриппа и некоторые другие. Руководителем заговора стал префект претория ?. Опелий Макрин. Но во время одного из переходов — 8 апреля 217 г. Каракалла был убит своим телохранителем Марциалом. После убийства Макрин какое-то время выжидал, не зная, как отнесется к этому армия. Одновременно он направил отдельным частям письма с просьбой об их содействии в провозглашении его императором. 11 апреля, получив, по-видимому, поддержку некоторых воинских частей и увидев спокойствие остальных, Макрин объявил себя императором, и армия это признала. Сенат покорно передал ему все полномочия принцепса. Узнав об этих событиях, мать Каракаллы и вдова Септимия Севера Юлия Домна покончила с собой.
Макрин и последние Северы. Макрин стал первым императором, не принадлежавшим к сенаторскому сословию. Происходил он из Африки и был романизованным бербером. Свою карьеру он начал под покровительством Плавциана, но Макрина спас Цилон, и на дальнейшей его карьере катастрофа покровителя не отразилась. Он продолжал занимать ряд всаднических должностей, пока не достиг высшей из них — префектуры претория. Деятельность Септимия Севера и Каракаллы привела к тому, что начало формироваться новое качество политического устройства Империи, отразившееся в признании всадника Макрина императором. Правда, он, следуя своей политике консолидации общества, попытался установить новые отношения с сенатом. Придя к власти, он направил специальное письмо в сенат, обещая сенаторам полную безопасность и заверяя их, что в государстве будет царить не единовластие, а некий вид аристократии. Были прекращены процессы по обвинению в оскорблении величества, являвшиеся юридической формой преследования прежде всего сенаторов. Чтобы успокоить солдат, любивших покойного императора, Макрин объявил, что он намерен добиться обожествления Каракаллы. Став императором, он назначил новых префектов претория. Это были Юлиан Нестор и Ульпий Юлиан. Оба они входили в окружение Каракаллы, как и сам Макрин. Нестор при этом руководил тайной полицией Каракаллы. Не исключено, что они участвовали в заговоре, приведшем к убийству последнего.
В течение всего года своего правления Макрин ни разу не был в Риме, находясь постоянно в Антиохии. И ничего неизвестно о том, представлял ли кто-либо его особу в столице, как незадолго до этого Каракалла оставил в Риме править от его имени своего друга Матерниана.
Нестор находился в Сирии вместе с Макрином. Юлиан же вскоре умер и был заменен Басилианом, занимавшим до этого пост префекта Египта. Судя по ходу дальнейших событий, тот так и не успел прибыть в Рим. Возможно, что в это время сенат на деле осуществлял в какой-то форме руководство государством, что, правда, не мешало сенаторам свысока смотреть на «выскочку» и выражать свое недовольство приходом к власти всадника. Население Рима привыкло, что прибытие нового императора сопровождалось щедрыми дарами и денежными раздачами, и столь долгое отсутствие Макрина, а следовательно, и ожидаемых даров вызывали его возмущение. Во время одного из цирковых представлений римляне довольно громко выражали свое недовольство. Стремясь закрепить трон за своей семьей, Макрин объявил своего 9-летнего сына Диадумена соправителем и дал ему титул цезаря. Одновременно он включил в набор имен сына имя Антонин, показывая этим свое стремление войти в семью убитого Каракаллы и явно подражая Септимию Северу, посмертно введшему себя в дом Антонинов.
Враги Макрина распространяли слухи о нежелании императора прибыть в Рим из-за любви принцепса к роскошной жизни в Антиохии. В действительности же столь долгое пребывание его в этом городе было вызвано, вероятнее всего, сложным положением на Востоке. Сначала он продолжил парфянскую кампанию. Но скоро стало ясно, что она будет тяжелой и неплодотворной. Амбиций Каракаллы Макрин не имел, и весной 218 г. он заключил мир, не изменивший существовавшую границу. При этом он выплатил парфянскому царю 200 млн сестерциев и восстановил независимость Армении, сделав ее царем Трдата II. После этого ему было нужно решать внутренние дела.