Полковник Гуров. Компиляция (сборник)
Шрифт:
– Все у нее получилось! – со злостью сказал Антипыч. – Парень как тень стал, ходил за ней собачонкой побитой и все в глазки заглядывал. А она его то приблизит, то прогонит. Игралась она с ним! Вот и доигралась!
– Почти доигралась! – поправила супруга пожилая женщина. – Понимаешь, Иваныч, тут как раз Гришка приехал, и в этот раз они с Лариской поженились. А Матвеюшка, как узнал об этом, так руки на себя наложить хотел. Хорошо, что мать увидела, как он с веревкой в сарай пошел и заперся там. Кричала она, звала его, а он молчит. Тут уж она к нам за помощью кинулась, благо через дом от нас живет.
– Вот этими самыми
– И мужчины не попытались как-то вмешаться? – удивился Лев Иванович.
– Ох, Иваныч! – глядя на Гурова, как на дитя несмышленое, усмехнулся старик. – Когда бабы в таком озверелом состоянии, мужикам лучше им под руку не попадаться, а по домам сидеть и нос на улицу не высовывать, а то ведь и сами под раздачу попасть могут, как мои внуки говорят.
– Помогло? – спросил Гуров.
– Помогло, оклемался Матвеюшка, – кивнула старуха. – Веселее стал на жизнь смотреть, поправляться начал, вес набирать, а то ведь худой был такой, что все ребрышки пересчитать можно. А Стеша все ему напоминала, что если б не отец наш с сыновьями, так не видеть бы ему больше белого света.
– Вот под сурдинку мы его на Тоньке и женили, – радостно сообщил Антипыч. – Ничего! Живут – не жалуются! Трех внуков мне уже наплодили и еще готовятся.
– А что же Лариса? – спросил Лев Иванович – эта особа интересовала его все больше и больше.
– Да собрались мы все дружно и потребовали, чтобы духу ее больше в нашей деревне не было, – пояснил старик. – А коль появятся, так порешим обоих! И Матрена нас поддержала!
– А Гришку-то за что? – удивился Гуров.
– А за компанию, – махнул рукой Антипыч. – Вот они и съехали!
– Не сразу съехали! – поправила супруга старуха. – Сначала Гришка себе новый паспорт выправил, где у него и отчество, и фамилия новые, да неудачно вышло. За паспортами-то им нужно было в райцентр ехать, а он на том берегу, вот на обратном пути у них лодка и перевернулась, так что пришлось им вместе уже новые паспорта получать.
– А как же они себе место рождения изменили? Ведь из Стародольска оба? – спросил Лев Иванович.
– Что ты хочешь, Иваныч? – усмехнулся Антипыч. – Деревня – она деревня и есть, хоть и райцентром называется. И историю эту там не хуже, чем у нас, знали, так что пошли им навстречу, только бы они умотали отсюда поскорее. Да и побаивались, наверное, Лариску. Вот потом уж они и съехали. И больше ни он, ни она здесь не появлялись, слава тебе господи! – И старик широко перекрестился и жена вслед за ним.
–
– Вторая, – поправила его старуха. – Тамарка это. Она Игнатова была, а как за Генку замуж вышла, стала Шалая. Ничего так они жили, только детей им бог не дал, а уж кто в том виноват, не знаю: может, он, а может, она. Тамарка баба, конечно, скандальная, но за Матреной исправно ходила – у той рак нашли, так она ее и мыла, и кормила, и горшки из-под нее таскала. Потому как, наверное, одна понимала до конца, что она их в свое время от детдома спасла.
– А Геннадий что собой представляет? – поинтересовался Лев Иванович.
– Да тот же Гришка, только помоложе, да, может, не такой подлый, но не работник, – осуждающе покачал головой Антипыч. – У меня старший внук таких мутными зовет. Они отсюда тоже съехали не так чтобы давно. Дом Матрены продали, и поминай, как звали. Да их, честно говоря, никто и не поминает.
– Значит, никаких родственников у Ларисы здесь не осталось? – уточнил Гуров.
– Ну, если только Матрена на кладбище, – пожала плечами старуха.
– Спасибо вам большое за рассказ, пойду я, – Гуров стал подниматься со своего места, когда Антипыч ехидно спросил его:
– И куда же ты, Иваныч, собрался, если автобус в Тамбов только вечером? – а потом велел: – Садись обратно, сейчас пироги поспеют, а мясные у матери получаются такие, что пальчики оближешь. Кстати, мать, а чем это пахнет? Уж не пироги ли горят?
– А, батюшки! – всполошилась та и побежала спасать пироги.
Во время обеда все эта большущая и дружная семья собралась в саду – в доме бы не поместилась, и Гуров с большим интересом посматривал в сторону Матвея, самой обычной внешности здорового мужика. А тот с аппетитом уплетал пироги, подшучивал над женой, что она диверсантка и готовит ему четвертого сына, хотя он заказывал дочку – та была в положении, – и вообще выглядел совершенно здоровым и довольным жизнью.
– Вот таким путем, – сказал Гуров, закончив эту часть своего рассказа.
Все время, пока он говорил, мужики тихонько, себе под нос, комментировали его слова в самых непечатных выражениях, но вот сейчас, когда он замолчал, стало абсолютно тихо, все как-то примолкли и смотрели на Погодина.
– Ну, мужики, – сказал тот, – и кто прав оказался?
– Ты, Ленька, – со вздохом признались они.
– А кто мне не верил? Кто себя в грудь кулаками бил? Кто в голос орал, что приворотов никаких на свете не существует и все это хрень собачья? – спросил он, обводя товарищей взглядом.
– Мы, – отводя глаза, пробормотали мужики.
– Вот и не спорьте больше со взрослым дядей! – веско сказал Погодин.
– И где же вы, Леонид Максимович, такого специалиста нашли, который Николая Степановича вылечил? – поинтересовался Гуров.
– Да я его все пять лет искал, всю Сибирь и Дальний Восток облазил. Но тут ведь какое дело! Шарлатанов развелось видимо-невидимо, а попытка у нас с Димкой могла быть только одна-единственная! А вдруг я напал бы как раз на проходимца какого-нибудь? И он бы ничего сделать не смог, а? Второго шанса нам Колька не дал бы, – объяснял Погодин. – Один раз Димка еще смог бы уговорить Кольку, чтобы якобы врач его посмотрел, а вот больше – не получилось бы.