Полковник Гуров. Компиляция (сборник)

Макеев Алексей Викторович

– Мы с Ленькой договорились, что как он нужного человека найдет, так я сам с Колькой поговорю, потому что у меня, наверное, единственного с ним еще более-менее нормальные отношения сохранились, а вот со всеми остальными он только по делу и общался. А повод и искать не надо было: у Кольки с желудком беда – язва, а он ее и не лечил толком.

– Ну да, – подтвердил Погодин. – Димку бы он послушался. На то и весь наш расчет был. Вот и искал я того единственного, кто нам гарантированно поможет. Вон, Сашке спасибо великое и поклон земной! – Он показал подбородком на Александра. – Это он Кольку спас. Если бы не он, то ничего бы не получилось.

– Значит, это вы его нашли? – Гуров повернулся к Александру.

– А чего его искать, если я Костю больше двадцати пяти лет знаю, – пожал тот плечами. – Он меня в свое время от смерти спас и выходил, – и начал рассказывать: – На меня в тайге дерево сухое упало, прямо на ногу. Ну, скинуть-то я его с себя скинул, благо бог силушкой не обидел, а вот потом… В общем, дотронулся я до ноги, и оказалось,

что кость в ней в мелкие осколки превратилась, – вспоминая это, он даже поежился. – А это же тайга! Больницы там не предусмотрены! До ближайшего жилья километров двести! И, даже если там врача не будет, то люди-то есть, а они обязательно помогут – у нас в Сибири народ отзывчивый. Стал я думать, как мне до него добираться. Ползком? Двести километров? Чушь собачья! Решил я себе сделать из двух молодых деревьев подпорки вроде костылей, благо топорик у меня был. Высмотрел я подходящие деревца, но только к ним пополз, как тут же от боли сознание потерял. Я вообще-то мужик крепкий, не чувствительный, но ведь всякий организм свой предел имеет. Добрался я кое-как до ближайшего дерева, спиной к нему прислонился и принялся думать, что делать. Продукты у меня с собой кое-какие были, вода во фляжке – тоже, но ведь надолго этого не хватит, а что потом? Хорошо хоть дело летом было, так что замерзнуть я не мог. Честно вам скажу, исключительно от отчаянья стал я орать во весь голос, хотя и понимал, что без толку это. А затем стрелять в воздух начал. Один патрон на всякий случай отложил, чтобы в лоб себе пустить, потому что, пока стреляешь, звери к тебе не подойдут, а вот потом… Пусть уж они лучше мое мертвое тело на части рвут, мне-то уже без разницы будет. В общем, все патроны я расстрелял, горло себе надорвал от криков, и тут чувствую – жар у меня начинается. Ну, все, думаю, пора! Зарядил я ружье последним патроном, а сам горю, как в огне, и перед глазами все уже плывет. Наверное, отключился я, потому что вдруг увидел, что три волка неподалеку от меня сидят. И понял я, что очень вовремя все сделал. Стал я ружье поднимать, и тут один из волков залаял, а за ним и два других. А волки-то не лают! Значит, помесь это с собакой, и они так хозяина зовут. И до того я тогда обрадовался, как, ей-богу, никогда в жизни больше не доводилось! А через некоторое время и Костя на их лай пришел. Посмотрел я на него и подумал, что у меня глюки начались. Гляжу, стоит старичок с ноготок, который ростом мне и до плеча не достанет. Сам лысый, как яйцо, седая бороденка до пояса, но такая реденькая, что все волоски в ней пересчитать можно. Лицо, словно кора у дуба, что цветом, что фактурой, а вот глаза, хоть и маленькие, и почти бесцветные, но такие пронзительные, будто он тебя насквозь видит. А на самом валенки с резиновым низом, что заключенным выдают, штаны ватные и телогрейка. И это летом! Уже потом я увидел, что худой он, как щепка, но жилистый и довольно сильный, несмотря на возраст, и зубы у него все свои. А сколько ему лет, он, наверное, уже и сам не помнит, но, я так думаю, что под сто есть, если не больше.

– Давайте за него, – предложил Погодин. – Святой он человек! И тебе жизнь спас, и Кольке помог!

– За него надо! – дружно поддержали мужики.

Гуров, хотя и выпил вместе со всеми, но эти воспоминания были ему совсем неинтересны, но, как он понял, рассказывались они исключительно для него, а может, и для Крячко, потому что все остальные эту историю наверняка знали. Да и несколько уязвленным почувствовал себя Лев Иванович оттого, что не он оказался в центре внимания, пусть и временно.

– Увидел он меня и только головой покачал. «Глюпый человек! Зачем один тайга ходить? Зачем зверь обижать? Это ты зверский бог наказать!» – с непонятным акцентом, улыбаясь, процитировал он неведомого Гурову Костю.

– Он что, не русский? – спросил Лев Иванович.

– Нет, скорее всего, китаец или кореец, да я его и не спрашивал. Говорит-то он по-русски плохо, но все понимает, – ответил Александр и продолжил свой рассказ: – А тогда он разрезал на мне сапог и штаны, на ногу посмотрел и только головой покачал. Развел он костерок, в котелке моем какую-то траву заварил и меня напоил. Чувствую, жар уходить начал, и в голове, и в глазах посветлело. А потом он принялся без всяких там операций, на ощупь, все осколки в моей ноге воедино собирать. Боль была такая, что я опять сознание потерял, а когда очнулся, смотрю, он ногу мне какими-то листьями обкладывает, потом корой сосновой – она же от смолы липкая, а сверху все это веревкой обвязал. Сделал он мне, как я сам собирался, двое костылей и сказал: «Ходи меня, глюпый человек!» Вот я за ним и пошкандыбал, хорошо хоть, что до его дома недалеко оказалось, километров пятнадцать, не больше.

«Ну да! – мысленно усмехнулся Гуров. – Пятнадцать километров для них не расстояние».

– Вот я полгода в таком «гипсе» у него в доме и провел. И за это время насмотрелся, кто к нему приезжал и как и от чего он лечил. Можно сказать, мертвых с того света возвращал. Ну, и ворожбой не брезговал, заговорами всякими, но только людям на пользу. Поначалу смешно мне это казалось, а как увидел, что из этого выходит, понял я, что сила ему дана необыкновенная. К нему раз парня привезли, наркомана законченного, у него по рукам дороги такие, что на «БелАЗе» проехать можно, а он ему руки свои на голову положил, пошептал что-то и все, вылечил парня, потому что его родители потом приезжали и в ноги Косте кланялись. Денег

Костя никогда не берет, так ему продукты и вещи привозят, инструменты всякие, стройматериалы – он же в глухой тайге живет, до него добраться только на вездеходе можно, да и то не на всяком, или на вертолете, как я, когда стал к нему наведываться. Да и то от поляны, где мы что-то вроде посадочной площадки сделали, еще пехом топать с десяток километров. Раньше-то там бурелом был, да мы что-то вроде дороги прорубили. Сколько раз ему еще при мне – ну, то есть когда я у него с ногой валялся – предлагали нормальную дорогу к его дому проложить, да он запретил. Сказал, что тогда вообще никого лечить не будет, а сам в другое место уйдет. А народ к нему постоянно ходит. Кстати, это он и мазь Кольке составил, чтобы шрамы свести. Колька сначала пользовался ею постоянно, а как с этой стервой связался, так перестал. Кстати, Костя и Димку лечит.

– Значит, его-то вы и привезли? – спросил Гуров.

– Привез! – хмыкнул Александр. – Да я бы его на руках принес, коль потребовалось бы! Когда Ленька до нас все-таки достучался и доказал, что никакая это не великая любовь Кольки к этой стерве, а самый настоящий приворот в чистом, то есть грязном, виде, я к Косте и бросился. Передал ему все, что мне Ленька говорил и что сам знал, и Костя подтвердил, что Колька действительно не по своей воле с этой тварью живет, что испортили его, как он выразился. И пообещал он Кольку вылечить, мозги ему на место поставить, если мы его к нему привезем. А как? Колька же на это никогда не согласился бы! Он же себя нормальным считает! Что нам было делать?

– Я тогда Кольке позвонил и, как мы с Ленькой и договаривались, сказал, что для его язвы хорошего знахаря нашел, но только ему самому к нему ехать надо. А Колька мне на это, что он и таблетками обойдется, – сказал Дмитрий.

– Что нам оставалось делать? Связать его и силком к Косте в тайгу привезти? – обращаясь к Гурову, спросил Погодин, как будто Лев Иванович мог ему на это что-то ответить.

– Я перед Костей, вот вам истинный святой крест, – Александр размашисто перекрестился, – на коленях стоял! Чуть опять себе горло не сорвал, объясняя, что невозможно Кольку к нему привезти. Золотые горы ему обещал! Что цистерну чистейшего медицинского спирта ему привезу, чтобы он настойки свои мог делать! А еще цистерну самого лучшего бензина для пилы! Что дом его до потолка продуктами завалю! А он только головой качает – не надо, мол, мне этого ничего. Я из сил выбился, уже всякую надежду потерял. Встать с колен я сразу не мог – ноги затекли, я же перед ним часа два стоял, так я прямо на пол и сел, смотрю на него и с тоской спрашиваю: «Костя! Ну ты сам скажи, что тебе надо? Я знаю, что ты никогда, ни у кого ничего не просил, но, может, тебе хоть что-нибудь все-таки нужно, чего тебе никто не догадался привезти? Я тебе клянусь, что хоть из-под земли это достану!» Он глаза прикрыт, а потом тихо так ответил… Гуров, вот как ты думаешь, что ему требовалось?

Лев Иванович, глядя на то, как посмеиваются мужики, уже знавшие ответ, сначала пожал плечами, а потом, пораскинув мозгами, сказал:

– Наверное, рыбок. Или кошку. Или и то, и другое, но скорее все-таки рыбок.

Судя по тому, какая мертвая тишина установилась в столовой, Гуров угадал. Мужики переглянулись, а потом Виктор, откашлявшись, обратился к Александру:

– Кажется, Сашка, ты зря из сил выбивался, чтобы Костю привезти. Гуров его и сам бы мог вылечить. Он же и мысли читает, и насквозь видит. Ну просто бабка-угадка!

– Нет, Гуров, ты скажи, как ты это понял? – вцепился в Льва Ивановича Александр. – Я же когда это от него услышал, то сначала ушам своим не поверил, думал, что не разобрал или ослышался. Переспросил его, а он мне громче повторил, и тут уж я совсем обалдел! Так как ты-то это понять сумел? Сказать-то тебе об этом никто не мог! – Он посмотрел на мужиков, и те, как один, отрицательно покачали головами.

– Просто поставил себя на его место, – ответил Гуров и начал объяснять: – В быту он неприхотлив, все необходимое у него есть. Электричества нет, генератора – тоже, иначе вы пообещали бы ему бензин еще и для него, или солярку. А это значит, что вся бытовая и прочая техника отпадает. Живет он один и давно. Собаки у него есть, но они наверняка живут на улице, а вот в доме он один. Так что же человеку нужно, чтобы не чувствовать одиночества? Птички? Но в лесу вокруг него их и так много. Вот и получается, что кошку, чтобы она к нему на колени забиралась, мурлыкала и вообще ластилась. А поскольку по-русски он говорит плохо, то родился явно за границей и в Сибирь перебрался уже в солидном возрасте. И если он из Китая, что вполне вероятно, то устои и традиции той свой жизни, естественно, хорошо помнит. Лет ему сейчас уже немало, как бы хорошо он ни выглядел, возвращаться на родину ему, наверное, уже не к кому или просто опасно по какой-то причине, но воспоминания-то никуда не денешь, и одолела его ностальгия. Вот ему и захотелось рыбок в аквариуме – это же в их традициях. Так что же он захотел получить? Кошку или рыбок?

– Змей ты, Гуров! – не удержался Александр. – Он действительно захотел аквариум и рыбок, только специальных каких-то. Я людей тут же напряг, и ему их прямо из Китая уже привезли, и аквариум, и все, что в него ставят. Так что получит он все, как только домой вернется.

– Нет, ну как все просто оказалось, – обалдело сказал Юрий.

– Это потом, – сказал Погодин, – просто выглядит, а сначала до этого додуматься надо!

– Да, Гуров! – никак не мог успокоиться Александр. – Ты сила!