Полмира
Шрифт:
Атиль не вставал с одра болезни с прошлого вечера. Поговаривали, что Последняя дверь уже раскрылась перед ним, и отец Ярви не отрицал этого.
– Даже победа в этой битве ослабит Гетланд, – сказал служитель. – И праматерь Вексен знает это. Этот бой – часть ее плана. Она знала, что король Атиль примет вызов. Мы выиграем лишь в том случае, если битвы не будет.
– И что, у тебя наготове какое-то эльфье волшебство, чтобы остановить ванстерцев? – спросила Колючка.
Отец Ярви бледно улыбнулся:
– Надеюсь, немного служительской магии нам поможет.
Колл
– Интересно, Фрор там?
– Вполне возможно, – ответила Колючка.
А ведь они с ним тренировались, смеялись, дрались и гребли на одном корабле.
– А что ты будешь делать, если вы встретитесь в бою?
– Убью, наверное.
– Тогда лучше уж вам не встречаться, – и Колл поднял руку. – Едут!
Гормово знамя в центре двинулось с места, от строя отделился отряд всадников и порысил вниз по склону. Колючка проложила себе дорогу среди отборных королевских воинов и подошла к Лайтлин, но королева жестом отослала ее.
– Держись сзади, Колючка. И капюшона не снимай.
– Мое место рядом с вами.
– Сегодня ты не мой щит, сегодня ты мой меч. Иногда меч лучше не показывать до времени. Когда время придет, ты узнаешь.
– Да, моя королева.
Весьма неохотно Колючка вновь накинула капюшон, подождала, пока королевская свита тронет коней, и, сгорбившись в седле подобно вору, которому не место в песнях о героях, поехала последней. А они скакали вниз по склону, мягкая земля комьями летела из-под копыт. С ними мчались два знаменосца – один с золотым штандартом Лайтлин, второй с серым Атиля. Знамена весело хлопали на ветру.
Ванстерцы все приближались. Двадцать самых славных их воинов – в высоких шлемах, суровых, с заплетенными в косы волосами, с золотыми кольцами в кольчугах. А впереди скакал человек в ожерелье из наверший мечей поверженных врагов, четырежды обернутом вокруг мощной шеи. Человек, который убил отца Колючки. Гром-гиль-Горм, Крушитель Мечей, в полном блеске боевой славы. Слева скакал его знаменосец, здоровенный раб-шенд в усаженном гранатами рабском ошейнике, черное знамя развевалось над ним. А справа ехали двое крепких светловолосых парнишек. Один насмешливо улыбался и вез за спиной огромный щит Горма, а второй презрительно кривил губы и держал здоровенный Гормов меч. А между ними и королем, сжав зубы так крепко, что жилы вздулись на бритой голове, скакала мать Скейр.
– Привет вам, гетландцы!
Копыта гигантского жеребца Горма глухо затопали, когда он придержал коня в болотистой низине. Гром улыбался яркому небу.
– Матерь Солнце улыбается нашей встрече!
– Хорошее предзнаменование, – заметил отец Ярви.
– Для кого из нас? – засмеялся Горм.
– Возможно, для нас обоих? – И королева Лайтлин дала шенкелей своей лошади.
Колючка умирала как хотела двинуться следом – она ж должна защищать королеву! – и с трудом удержалась, чтобы не всадить пятки в бока своему скакуну.
– Королева Лайтлин! Вижу, красота ваша и мудрость не подвержены
– Равно как ваша сила и мужество, – ответила королева.
Горм задумчиво почесал в бороде:
– Когда я в последний раз был в Торлбю, меня не удостоили столь вежливых речей!
– Мой муж говорит: хороший враг – лучший дар богов. Что ж, у Гетланда такой враг есть – Крушитель Мечей.
– Вы мне льстите, и мне, не скрою, это по нраву. Но где же король Атиль? Я так хотел обновить узы дружбы, соединившие нас в Божьем зале!
– Боюсь, супруг мой не сможет с вами встретиться, – сказала Лайтлин. – Сегодня я за него.
Горм недовольно выпятил губы:
– Жаль, такой прославленный воин не сможет участвовать в битве! Но Матерь Воронов никого не ждет, даже великих.
– У нас есть выбор, – и Ярви подъехал поближе. – Мы можем избежать кровопролития. И тем избавить северян от ярма Верховного короля в Скегенхаусе.
Горм заломил бровь:
– Ты не только служитель, но и волшебник?
– Мы молимся одним и тем же богам, поем песни об одних и тех же героях, страдаем от такой же погоды. И все же праматери Вексен раз за разом удается стравить нас. Если сегодня при Амоновом Зубе начнется бой, при любом победителе в выигрыше останется только она. А ведь Ванстерланд и Гетланд, объединившись, могут достигнуть столь многого!
Отец Ярви подался вперед в седле:
– Так давайте же разожмем кулак и протянем открытую ладонь! И заключим союз!
Колючка при этих словах ахнула от удивления – и не она одна. По рядам воинов с обеих сторон пробежал ропот, кто-то выругался, люди обменивались сердитыми взглядами. Но Крушитель Мечей поднял руку, призывая войско к тишине.
– Смелая идея, отец Ярви. Вы, без сомнения, известный своей хитростью человек. И говорите словами Отче Мира, как и подобает служителю.
Горм с недовольным видом пожевал губами, длинно выдохнул через нос и вздохнул.
– Но, боюсь, это невозможно. Моя служительница придерживается иного мнения.
Ярви удивленно заморгал и поглядел на мать Скейр:
– Разве?
– Я говорю о моей новой служительнице.
– Приветствую, отец Ярви.
Гормовы молодые оруженосцы разъехались, чтобы дать дорогу другому всаднику. Укутанному с ног до головы в плащ всаднику на бледном коне. Она опустила капюшон, и ледяной ветер растрепал желтые волосы, а глаза на изможденном лице вспыхнули лихорадочным блеском. Улыбка же ее полнилась такой злобой и горечью, что хотелось отвести взгляд и не смотреть.
– Думаю, вы знакомы с матерью Исриун, – пробормотал Горм.
– Одемово отродье, – прошипела королева Лайтлин – похоже, появление Исриун явно не входило в ее планы.
– Вы ошибаетесь, моя королева, – и Исриун криво улыбнулась. – Моя единственная семья теперь – Община. Так же, как и у отца Ярви. Наша единственная мать – праматерь Вексен. Разве не так, братец? После того, как сестра Скейр не справилась с поручением в Первогороде, праматерь утратила к ней доверие.
У Скейр дернулась щека.