Полночная луна
Шрифт:
— Это и чертов бриллиант!
По спине пробежал холодок.
— Нам нужен бриллиант?
— А почему, по-твоему, я за ним гоняюсь?
— Из-за его дороговизны?
Мезаро бросил на меня испепеляющий взгляд:
— Умея воскрешать мертвых, думаешь, я испытываю недостаток в деньгах?
И то верно.
Он так быстро преодолел разделявшее нас расстояние, что я не заметила этого, пока мы не оказались лицом к лицу.
— Где он?
— Я не знаю. — В этот раз я ожидала удара и успела перехватить
Я оттолкнула его, и он, спотыкаясь, отступил на пару шагов.
Мезаро был силен, но теперь я ему не уступала. В том, что я стала леопардом-оборотнем, имелись свои преимущества. Если бы не тяга к жестоким убийствам, это могло бы мне понравиться.
— Почему ты злишься? — Мезаро кружил вокруг меня, словно зверь, которым, в сущности, и являлся. — Ты пришла ко мне. Попросила разделить с тобой мою тайну.
Я тоже не безвинна. Однако я считала, что просто из вежливости следует предупреждать человека, прежде чем превращать его в леопарда-оборотня.
— Что именно вы сделали?
— Небольшое проклятье. — Мезаро наклонил голову — жест, свойственный скорее собачьим нежели кошачьим. — Ничего такого, из-за чего стоило бы тревожиться.
— Не помню никакого проклятья.
Правда, после чашки клерена я вообще мало что помнила.
— Скорее зелье.
Ага. Вот почему я плохо соображала, выпив его ром, и осталась вменяемой, выпив свой.
— Из чего оно? — требовательно спросила я.
— Это секрет, передающийся из поколения в поколение.
Судя по ухмылке, рецепт он выдавать не собирался.
— Где-то бегают другие леопарды-оборотни?
— Пока нет. — Мезаро наклонился ближе и глубоко вдохнул. — Ты так вкусно пахнешь, — проурчал он. — Пожалуй, мы могли бы творить себе подобных естественным путем.
— Ага. Мечтайте.
Я толкнула его в грудь. В этот раз Мезаро остался там, куда отступил.
— Ты передумаешь. — Окинув меня взглядом, он облизнул губы. Внезапно я ощутила потребность встать под обжигающе горячий душ и намылиться дегтярным мылом. — Чем дольше ты бегаешь в обличье леопарда, тем больше на него походишь. Скоро ты уподобишься мне. Азарт погони, восторг от убийства — это даже лучше, чем секс.
От его слов я содрогнулась, вспомнив чужие сны, которые видела.
— Я помню то, чего не было.
— Я могу проникать в твои сны, жрица. А ты можешь проникать в мои, если захочешь.
— Я не злая, — прошептала я.
— Станешь, — улыбнулся Мезаро.
— Я убила человека.
— Прошлой ночью? Нет. Я убил. Но в следующем месяце предоставлю это тебе.
— Что, если я не захочу?
— Мы должны отведать человеческой крови в ночь полнолуния, иначе сойдем с ума.
— Но я не пила кровь!
— Нет, пила. Ты просто не помнишь.
Я вспомнила, как проснулась — руки и лицо в крови.
— Мы можем обращаться по ночам, когда вздумается, — продолжил он. — В такие ночи я охочусь забавы ради.
— То есть мы совсем как волки-оборотни.
— Я ничего не знаю о волках-оборотнях, да и не хочу знать.
— Серебро нас не убивает.
— Нам все нипочем.
Почему-то я сомневалась, но подумаю над этим позже.
— Почему зелье, а не укус?
— Мы не заражены, — огрызнулся Мезаро.
— Всего лишь прокляты.
— Я предпочитаю верить, что меня благословили.
— Разумеется.
Я обдумала сказанное бокором. Превращение вызвано не вирусом, а значит Элиза не сможет меня излечить, как не смогла излечить Анри.
Когда я начала размышлять об излечении? Вероятно, когда заметила кровь под ногтями. Нет, ну правда, не могу же я каждое полнолуние обращаться в леопарда, после того как воскрешу Сару. Что скажут соседи?
— Я не обратилась, когда взошла луна, — указала я.
— Подобно солнцу, которое достигает зенита в полдень, луна оказывается в наивысшей точке в полночь. Для первого превращения требуется такая сила. После — сила уже в тебе. — Мезаро потер руки. — Вернемся к бриллианту.
— Я думала, мы всемогущи. Зачем нам камень?
— Бриллиант фокусирует лунную энергию и магию. Его нашли на родине.
Я нахмурилась.
— В Германии?
— Ты слишком много общаешься с Манденауэром. Бриллиант рожден на африканской земле. В каждой грани — многовековая сила. Когда игбо только образовалось, бриллиант был средоточием всего. Вглядываясь в его искрящуюся сердцевину, члены общества познали тайну смены обличья.
Чушь какая-то. Впрочем, как и большинство легенд.
— Хотите сказать, игбо — это общество леопарда, в котором состояли настоящие леопарды?
— А как же иначе рабов держали в узде?
— Пытали?
— Так, конечно, веселее, однако гораздо эффективнее, когда на твоих глазах человек обращается в леопарда, вырывает пару сердец, выпивает немного крови. К тому же существовала реальная угроза, что рабов превратят в зомби.
— Игбо превращали людей в зомби?
— Дорогуша, а с чего, по-твоему, все началось?
Парадная дверь с грохотом распахнулась. Девон Мерфи вошел в дом с двумя чашками кофе и пакетом из булочной. С каких пор он пользуется парадной дверью?
Он не заметил нас с Мезаро в полумраке магазина. Не заметил, что комната разгромлена. Он был слишком занят тем, что пытался захлопнуть дверь ногой и при этом не уронить кофе и пончики.
Мезаро хищно улыбнулся. Его многочисленные зубы, казалось, заострились.
— Может, ты и не знаешь, где бриллиант, жрица, зато он точно знает.