Полное собрание сочинений. Том 3
Шрифт:
«Да какже-такъ?»
«Да также, лаконически отв чалъ капитанъ. А ежели хотите съ нами хать, то сов тую вамъ всякой провизіи взять побольше. Вещи ваши на мою повозку положить можно, <и челов ка даже взять можно».>
Я поблагодарилъ капитана.
«Да не забудьте теплое платье взять. Шуба у васъ есть?»
Я отв чалъ утвердительно.
«То-то, продолжалъ капитанъ, вы не смотрите на то, что зд сь жарко, въ горахъ теперь такіе холода бываютъ, что и въ трехъ шубахъ не согр ешься. Вотъ въ такомъ-то году тоже думали, что не надолго, нич мъ не запаслись...» и Капитанъ сталъ разсказывать уже давно изв стныя мн по
* № 8 (III ред.).
«Зач мъ вы зд сь служите?» спросилъ я.
«Надо же служить», отв чалъ онъ съ уб жденіемъ.
«Вы бы перешли въ Россію: тамъ-бы вы были ближе».
«Въ Россію? въ Россію?» повторилъ капитанъ, недов рчиво качая головой и грустно улыбаясь. «Зд сь я все еще на что нибудь да гожусь, а тамъ я посл дній офицеръ буду. Да и то сказать, двойное жалованье для нашего брата, б днаго челов ка, тоже что нибудь да значитъ».
«Неужели, Павелъ Ивановичъ, по вашей жизни вамъ бы недостало ординарнаго жалованья?» спросилъ я.
«А разв двойнаго достаетъ?» подхватилъ горячо Капитанъ, «посмотрите-ка на нашихъ офицеровъ: есть у кого грошъ м дный? Вс у маркитанта на книжку живутъ, вс въ долгу по уши. Вы говорите: по моей жизни.... что-жъ по моей жизни, вы думаете, у меня остается что нибудь отъ жалованья? Ни гроша! Вы не знаете еще зд шнихъ ц нъ; зд сь все въ три дорога...»
Капитанъ очень понравился мн посл этаго разговора — больше ч мъ понравился: я сталъ уважать его. —
Павелъ Ивановичь жилъ скупо: въ карты не игралъ, кутилъ р дко и курилъ простой табакъ — тютюнъ, который однако, неизв стно почему, называлъ не тютюнъ, a самброталическій табакъ<и находилъ весьма пріятнымъ>.
«Всего бывало», — говаривалъ капитанъ, — «когда я въ 26 году въ Польш служилъ...» Онъ разсказывалъ мн , что въ Польш онъ будто-бы былъ и хорошъ собой, и волокита, и танцоръ; но глядя на него теперь, какъ-то не в рилось. Не потому, чтобы онъ былъ очень дуренъ; у него было одно изъ т хъ простыхъ спокойныхъ русскихъ лицъ, которыя съ перваго взгляда не представляютъ ничего особеннаго, но потому что маленькіе [?] с рые глаза его выражали слишкомъ много равнодушія ко всему окружающему, и въ р дкой улыбк , осв щавшей его морщинистое загор лое лицо, былъ зам тенъ постоянный отт нокъ какой-то насм шливости и презр нія.
Офицеры однаго съ нимъ полка, кажется, уважали его, но считали за челов ка грубаго и чудака. Когда я спрашивалъ о немъ, храбръ ли онъ? мн отв чали <какъ обыкновенно отв чаютъ Кавказскіе офицеры въ подобныхъ случаяхъ>: «То-есть, какъ храбръ?.. Также какъ и вс ». 100
** № 9 (III ред.).
Въ 4 часа утра на другой день капитанъ за халъ за мной. На немъ былъ старый истертый и заплатанный сюртукъ безъ эполетъ, лезгинскіе широкіе штаны, б лая попашка съ опустившимся и пожелт вшимъ курпеемъ 101 и азіятская шашченка черезъ плечо самой жалкой наружности — одна изъ т хъ шашекъ, которыя можно вид ть только у б дныхъ
* № 10 (III ред.).
Мы молча хали по дорог ; капитанъ не выпускалъ изо рта дагестанской трубочки, съ каждымъ шагомъ поталкивалъ ногами свою лошадку и казался задумчив е обыкновеннаго. Я усп лъ зам тить торчавшій изъ-за засаленнаго воротника его мундира кончикъ черной ленточки, на которой вис лъ образокъ, привезенный мною; и мн , не знаю почему, пріятно было уб диться, что онъ не забылъ над ть его.
* № 11 (III ред.).
«И куда скачетъ?» съ недовольнымъ видомъ пробормоталъ капитанъ, щурясь отъ пыли, которая столбомъ поднялась на дорог , и не выпуская чубука изо рта сплевывая на сторону. —
«Кто это такой?» спросилъ я его.
«Прапорщикъ <нашего полка, князь..... ей Богу забылъ. Недавно еще прибылъ въ полкъ. Изъ Грузинъ кажется.> Аланинъ, субалтеръ-офицеръ моей роты. Еще только въ прошломъ м сяц изъ корпуса прибылъ въ полкъ».
«В рно, онъ еще въ первый разъ идетъ въ д ло?» сказалъ я.
«То-то и радёшенекъ.....» отв чалъ капитанъ, глубокомысленно покачивая головой. «Охъ! молодость!»
«Да какже не радоваться? я понимаю, что это для молодаго офицера должно быть очень пріятно».
«Пов рьте», отв чалъ капитанъ медленно-серьезнымъ тономъ, выколачивая трубочку о луку с дла, «пов рьте Л. Н.: ничего пріятнаго н тъ. В дь вс мы думаемъ, что не мн быть убитымъ, а другому; а коли обдумать хорошенько: надо-же кому нибудь и убитымъ быть».
* № 12 (III ред.).
<Батальонный командиръ — маленькій пухленькій челов чекъ въ шапк огромнаго разм ра, сопровождаемый двумя Татарами, халъ стороной и представлялъ изъ себя видъ челов ка, глубоко чувствующаго собственное достоинство и важность возложенной на него обязанности — колонно-начальника. Когда онъ отдавалъ приказанія, то говорилъ необыкновенно добренькимъ, сладенькимъ голоскомъ. (Эту манеру говорить я зам тилъ у большей части колонно-начальниковъ, когда они исполняютъ эту обязанность.)>
* № 13 (III ред.).
Этотъ офицеръ былъ одинъ изъ довольно часто встр чающихся 102 зд сь 103 типовъ удальцовъ, образовавшихся по рецепту героевъ Марлинскаго и Лермантова. Эти люди въ жизни своей на Кавказ принимаютъ за основаніе не собственныя наклонности, а поступки этихъ героевъ и смотрятъ на Кавказъ не иначе, какъ сквозь противор чащую д йствительности призму Героевъ Нашего Времени, Бэлъ, Амалатъ-Бековъ и Мулла-Нуровъ. Поручикъ всегда ходилъ въ азіятскомъ плать , им лъ тысячи кунаковъ нетолько во вс хъ мирныхъ аулахъ, но даже и въ горскихъ, по самымъ опаснымъ м стамъ зжалъ безъ оказіи, <за что не разъ сид лъ на гауптвахт > ходилъ съ мирными Татарами по ночамъ засаживаться на дорогу, подкарауливать, грабить и убивать попадавшихся Горцевъ, им лъ Татарку-любовницу и писалъ свои записки. Этимъ-то онъ и заслужилъ репутацію джигита въ кругу большей части офицеровъ; одинъ чудакъ Капитанъ не любилъ Поручика и находилъ, что онъ ведетъ себя неприлично для Русскаго Офицера.