Полное собрание сочинений. Том 3

Толстой Лев Николаевич

«Ахъ, какъ я вамъ благодаренъ! Я никогда не былъ такъ счастливъ», — отв чалъ онъ съ жаромъ сжимая его руку. —

VII.

А она могла бы быть счастл[ива].

Прі хавъ домой, Графиня по привычк спросила о Граф . Онъ еще не возвращался. Въ первый разъ ей было пріятно слышать, что его н тъ. Ей хот лось хоть на н сколько часовъ отдалить отъ себя действительность, показавшуюся ей съ нын шняго вечера тяжелою, и пожить одной съ своими мечтами. Мечты были прекрасныя.

Сережа былъ такъ мало похожъ на вс хъ т хъ мущинъ, которые окружали ее до сихъ поръ, что онъ не могъ не остановить

ея вниманія. Въ его движеніяхъ, голос , взгляд лежалъ какой-то особенный отпечатокъ юности, откровенности, теплоты душевной. Типъ невиннаго мальчика, неиспытавшаго еще порывовъ страстей и порочныхъ наслажденій, который у людей, неуклоняющихся отъ закона природы, долженъ бы быть такъ обыкновененъ и к несчастью такъ р дко встр чающійся между ними, былъ для Графини, жившей всегда въ этой неестественной сфере, называемой св томъ, <но неутратившей въ ней, благодаря своей счастливой, особенно простой и доброй натур , любви ко всему истинно-прекрасному — былъ для нея> самою увлекательною прелестною новостью.

По моему мн нію, въ ночномъ б ломъ капот и чепчик она была еще лучше, ч мъ въ бальномъ плать . Забравшись съ ножками на большую кровать и облокотившись ручкой на подушки, она пристально смотр ла на бл дный св тъ лампы. На хорошенькомъ ротик остановилась грустная полуулыбка. —

«Можно взойдти, Лиза?» — спросилъ голосъ Графа за дверью. —

«Войди», — отв чала она, не перем няя положенія.

«Весело-ли теб было, мой другъ?» — спросилъ Графъ, ц луя ее. —

«Да».

«Что ты такая грустная, Лиза, ужъ не на меня-ли ты сердишься?»

Графиня молчала, и губки ея начинали слегка дрожать, какъ у ребенка, который собирается плакать.

«Неужели ты точно на меня сердишься за то, что я играю. Успокойся, мой дружокъ, нынче я все отъигралъ и больше играть не буду....»

«Что съ тобой?» — прибавилъ онъ, н жно ц луя ея руки <зам тивъ слезы, которыя вдругъ потекли изъ ея глазъ>. —

Графиня не отв чала, а слезы текли у нея изъ глаз. Сколько ни ласкалъ и ни допрашивалъ ея Графъ, она не сказала ему, о чемъ она плачетъ; а плакала все больше и больше.

Оставь ее, челов къ безъ сердца и сов сти. Она плачетъ именно о томъ, что ты ласкаешь ее, что им ешь право на это; о томъ, что отрадныя мечты, наполнявшія ея воображеніе, разлет лись, какъ паръ, отъ прикосновенія действительности, къ которой она до нын шняго вечера была равнодушна, но которая стала ей отвратительна и ужасна съ той минуты, какъ она поняла возможность истинной любви и счастія.

VIII.

Знакомст[во] со вс м[и] уважаем[ымъ] барин[омъ].

«Что, скучаешь? любезный сынъ», — сказалъ Князь Корнаковъ Сереж , который съ какимъ-то страннымъ выраженіемъ равнодушія и безпокойства ходилъ изъ комнаты въ комнату, не принимая участія ни въ танцахъ, ни въ разговорахъ.

«Да, — отв чалъ онъ улыбаясь, — хочу у хать».

«По демъ ко мн , — nous causerons». ¹³⁵

«Над юсь, ты зд сь не остаешься ужинать, Корнаковъ?» — спросилъ проходившій въ это время съ шляпой въ рукахъ твердымъ, ув реннымъ шагомъ черезъ толпу, собравшуюся у двери, толстый, высокій мущина л тъ 40, съ опухшимъ, далеко некрасивымъ, но чрезвычайно нахальнымъ лицомъ.

«Ты кончилъ ужъ партію?»

«Слава Богу, усп лъ до ужина и б гу отъ фатальнаго маіонеза съ русскими трюфелями, тухлой стерляди и тому подобныхъ любезностей»... кричалъ онъ

почти на всю залу. —

«Гд ты будешь ужинать?»

«Или у Трахманова, ежели онъ не спитъ, или въ Новотроицкомъ; по демъ съ нами. Вотъ и Аталовъ детъ». —

«Что, по демъ, Ивинъ?» — сказалъ Князь Корнаковъ. — Вы знакомы?» <прибавилъ онъ толстому Господину.> —

Сережа сд лалъ отрицательный знакъ головою. —

«Серг й Ивинъ, сынъ Марьи Михайловны», — сказалъ Князь.

«Очень радъ, — сказалъ толстый господинъ, не глядя на него, подавая свою толстую руку и продолжая идти дальше. — Прі зжайте же скор й». —

Я полагаю, что ни для кого не нужно подробное описаніе типа толстаго Господина, котораго звали Н. Н. Долговымъ. В рно, каждый изъ моихъ читателей, ежели не знаетъ, то видалъ, или по крайней м р слыхалъ про Н. Н., поэтому достаточно н сколько характеристическихъ признаковъ, чтобы лицо это во всей полнот своей ничтожности и подлости возникло въ его воображеніи. По крайней м р это такъ для меня. Богатство, знатность, ум нье жить, большія разнообразныя способности, погибнувшія или изуродованныя праздностью и порокомъ. Циническій умъ, не останавливающiйся ни передъ какимъ вопросомъ и обсуживающій всякій въ пользу низкихъ страстей. Совершенное отсутствіе сов сти, стыда и понятія о моральныхъ наслажденіяхъ. Нескрытый эгоизмъ порока. Даръ грубаго и р зкаго слова. Сладострастіе, обжорство, пьянство; презр ніе ко всему, исключая самаго себя. Взглядъ на вещи только съ 2-хъ сторонъ: со стороны наслажденія, которое они могутъ доставить, и ихъ недостатковъ, и дв главныя черты: безполезная, безц льная, совершенно праздная жизнь и самый гнусный развратъ, который онъ не только не скрываетъ, а какъ будто находя достоинство въ своемъ цинизм , съ радостью обнаруживаетъ. Про не[го] говорятъ, что онъ дурной челов къ; но всегда и везд его уважаютъ и дорожатъ связями съ нимъ; онъ это знаетъ, см ется и еще бол е презираетъ людей. И какъ ему не презирать того, что называютъ доброд телью, когда онъ всю жизнь попиралъ ее и всетаки по своему счастливъ, т. е. страсти его удовлетворены и онъ уважаемъ. —

Сережа быль въ необыкновенно хорошемъ расположена духа. Присутствіе Князя Корнакова, который очень нравился ему и им лъ на него почему-то особенное вліяніе, доставляло ему большое удовольствіе. И короткое знакомство съ такимъ зам чательнымъ челов комъ, какъ толстый господинъ, пріятно щекотало его тщеславіе. Толстый господинъ сначала мало обращалъ вниманія на Сережу; но по м р того, какъ козакъполовой, котораго, прі хавъ въ Новотроицкой, онъ потребовалъ, приносилъ заказанныя растегаи и вино, он становился любезн е и, зам тивъ развязность молодаго челов ка, сталъ съ нимъ говорить (такіе люди какъ Долговъ ничего такъ не нелюбятъ, какъ заст нчивость), ¹³⁶ трепать по плечу и чокаться. —

Мысли и чувства влюбленнаго такъ сильно сосредоточены на одинъ предметъ, что онъ не им етъ времени наблюдать, анализировать людей, съ которыми встр чается; а ничто такъ не м шаетъ короткости и свобод ¹³⁷ въ отношеніяхъ, какъ склонность, въ особенности очень молодыхъ людей, не брать людей за то, ч мъ они себя показываютъ, а допытываться ихъ внутреннихъ, скрытыхъ побужденій и мыслей. —

Кром того Сережа чувствовалъ въ этотъ вечеръ особенную охоту и способность безъ мал йшаго труда быть умнымъ и любезнымъ.