Полное собрание сочинений. Том 3

Толстой Лев Николаевич

«Не было случая».

«Какъ можно, чтобы не было случая; н тъ, скажите лучше, что не можете р шиться; я знаю, истинная, а въ особенности первая любовь стыдлива. Это нехорошо».

«Кузина нынче об щала представить меня», — сказалъ молодой челов къ д тски-заст нчиво улыбаясь.

«Н тъ, позвольте мнЊвасъ представить, любезный сынъ; пов рьте, что я это сд лаю лучше, ч мъ ваша кузина; и посмотрите, съ моей легкой руки, — прибавилъ онъ, над вая шинель и шляпу. — По демъ вм ст ».

«Для того, чтобы им ть усп хъ у женщинъ, — продолжалъ онъ докторальнымъ тономъ, проходя къ двери, не зам чая ни поклоновъ Мосьё Шарля, ни улыбочки «demoiselle de comptoir», ¹¹⁹ слушавшей его, — для того, чтобы им ть усп хъ у женщинъ, нужно быть предпріимчиву, а для того, чтобы быть предпріимчиву, нужно им ть усп хъ у женщинъ, въ особенности въ первой любви; а для того, чтобы им ть усп хъ въ первой любви, нужно быть предпріимчиву. Видите, «cercle vicieux». ¹²⁰

II.

Молодаго челов ка звали Сережей Ивинымъ. Онъ былъ прекрасный мальчикъ, съ душой юной, неотуманенной еще позднимъ сознаніемъ ошибокъ, сд ланныхъ въ жизни; сл довательно, съ св тлыми мечтами и благородными побужденіями. Окончивъ курсъ въ Училищ ...... совершеннымъ ребенкомъ душою и т ломъ, онъ

прі халъ въ Москву къ своей матери — мил йшей женщин стараго в ка и любившей его такъ, какъ можетъ любить мать единственнаго сына, которымъ гордится.

Прі хавъ въ Москву, онъ какъ-то невольно и незам тно для самаго себя очутился какъ дома въ добродушномъ и — ежели можно такъ сказать — фамильномъ московскомъ св т , въ который люди съ изв стнымъ рожденіемъ, несмотря на ихъ внутреннія качества, принимаются во вс хъ отношеніяхъ какъ свои и родные; въ особенности-же — дов рчиво и радушно, когда они, какъ Ивинъ, не им ютъ еще для этаго св та неизв стнаго прошедшаго. Трудно сказать, было-ли это для него счастіемъ или н тъ; съ одной стороны св тъ доставлялъ ему много истинныхъ наслажденій, a ум ть наслаждаться въ ту пору молодости, когда каждое отрадное впечатл ніе съ силой отзывается въ юной душ и заставляетъ дрожать св жія струны счастія, уже большое благо; съ другой-же стороны св тъ развивалъ въ немъ ту страшную моральную заразу, прививающуюся къ каждой части души, которая называется тщеславіемъ. — Не то св тское тщеславіе, которое никогда не довольно т мъ кружкомъ, въ которомъ оно живетъ, a в чно ищетъ и добивается другаго, въ которомъ ему будетъ тяжело и неловко. Московскій св тъ особенно милъ и пріятенъ т мъ, что онъ друженъ и самостоятеленъ въ своихъ сужденіяхъ; ежели челов къ разъ принятъ въ немъ, то онъ принятъ в зд , обсуженъ вс ми одинаково, и ему нечего добиваться: живи, какъ хочешь и какъ нравится. Но у Сережи, несмотря на то, что онъ былъ умный и энергическій мальчикъ, было тщеславіе молодости. См шно сказать, онъ, — лучшій московскій танцоръ, — мечталъ о томъ, какъ-бы ему попасть въ скучную партію — по полтин — Г. О., о томъ, какъ бы ему, невинному и стыдливому какъ д вушка, — попасть на скандалезныя вечера Гжи З. и сойдтись на ты съ старымъ, сально-развратнымъ холостякомъ Долговымъ. Прекрасныя мечты любви, дружбы и см шныя планы тщеславія съ одинаковою прелестью неизв стности и силою увлеченія молодости наполняли его воображеніе и какъ-то странно путались въ немъ.

На балахъ нын шней зимы, которые были для него первыми въ жизни, онъ встр чалъ Графиню Ш"oфингъ, которую Князь Корнаковъ, дававшій вс мъ прозвища, называлъ почему-то милымъ дебардеромъ. Одинъ разъ онъ танцовалъ противъ нея, глаза его встретились съ простодушно-любопытнымъ взглядомъ Графини, и взглядъ этотъ такъ поразилъ его, доставилъ столько наслажденія, что онъ не могъ понять, какъ прежде не былъ безъ памяти влюбленъ въ нее, и внушилъ, Богъ знаетъ почему, столько страха, что онъ сталъ смотр ть на нее какъ на существо необыкновенное, высшее, съ которымъ онъ недостоинъ им ть ничего общаго, и поэтому н сколько разъ уб галъ случаевъ быть ей представлену.

Графиня Ш"oфингъ соединяла въ себ вс условія, чтобы внушить любовь, въ особенности такому молодому мальчику, какъ Сереж . Она была необыкновенно хороша и хороша какъ женщина и ребенокъ: прелестные плечи, стройный гибкій станъ, исполненные свободной граціи движенія и совершенно д тское личико, дышащее кротостью и веселіемъ. Кром того, она им ла прелесть женщины, стоящей въ глав высшаго св та; a ничто не придаетъ женщин бол е прелести, какъ репутація прелестной женщины. — Графиня Ш"oфингъ им ла еще очарованіе, общее очень немногимъ, это очарованіе простоты — не простоты, противуположной афектаціи, но той милой наивной простоты, которая такъ р дко встр чается, что составляетъ самую привлекательную оригинальность въ св тской женщин . Всякій вопросъ она д лала просто и также отв чала на вс вопросы; въ ея словахъ никогда не зам тно было и т ни скрытой мысли; она говорила все, что приходило въ ея хорошенькую умную головку, и все выходило чрезвычайно мило. Она была одна изъ т хъ р дкихъ женщинъ, которыхъ вс любятъ, даже т , которые должны бы были завидовать.

И странно, что такая женщина отдала безъ сожал нія свою руку Графу Ш"oфингъ. Но в дь она не могла знать, что кром т хъ сладкихъ любезностей, которые говорилъ ей ея женихъ, существуютъ другія р чи, что кром достоинствъ — отлично танцовать, прекрасно служить и быть любимымъ вс ми почтенными старушками — достоинства, которыми вполн обладалъ Г. Ш"oфингъ — существуютъ другія достоинства, что кром той приличной мирной св тской жизни, которую устроилъ для нея ея мужъ, существуетъ другая жизнь, въ которой можно найдти любовь и счастіе. Да кром того, надо отдать справедливость Г. Ш"oфингъ, лучше его не было во вс хъ отношеніяхъ жениха; даже сама Наталья Аполоновна сказала въ носъ: «c’est un excellent parti, ma ch`ere». ¹²¹ Да и чего ей желать еще? вс молодые люди, которыхъ она до сихъ поръ встречала въ св т , такъ похожи на ея Jean и, право, нисколько не лучше его; поэтому влюбиться ей в голову не приходило — она воображала, что любитъ своего мужа, — а жизнь ея сложилась такъ хорошо! она любитъ танцовать и танцуетъ; любитъ нравиться и нравится; любитъ вс хъ своихъ хорошихъ знакомыхъ, и ее вс очень любятъ. —

III.

Зач мъ описывать подробности бала? Кто не помнить того страннаго, поразительнаго впечатл нія, которое производили на него: осл пительный св тъ тысячи огней, осв щающихъ предметы со вс хъ сторонъ и ни съ одной — не кладущихъ т ни, блескъ брильянтовъ, глазъ, цв товъ, бархата, шолку, голыхъ плечъ, кисеи, волосъ, черныхъ фраковъ, б лыхъ жилетовъ, атласныхъ башмачковъ, пестрыхъ мундировъ, ливрей; запаха цв товъ, душковъ женщинъ; звуковъ тысячи шаговъ и голосовъ, заглушаемыхъ завлекательными, вызывающими звуками какихъ-нибудь вальсовъ или полекъ; и безпрерывное сочетаніе и причудливое сочетаніе вс хъ этихъ предметовъ? Кто не помнитъ, какъ мало онъ могъ разобрать подробности, какъ вс впечатл нія см шивались, и оставалось только чувство ¹²² или веселья, все казалось такъ легко [?], св тло, отрадно, сердце билось такъ сильно, или казалось ужасно тяжело, грустно.

Но чувство, возбуждаемое баломъ, было совершенно различно въ двухъ нашихъ знакомыхъ.

Сережа быль такъ сильно взволнованъ, что зам тно было, какъ скоро и сильно билось его сердце подъ б лымъ жилетомъ, и что ему отчего-то захватывало дыханіе, когда онъ всл дъ за К[няземъ] Корнаковымъ, пробираясь между разнообразною, движущеюся толпою знакомыхъ и незнакомыхъ гостей, подходилъ къ хозяйк дома. Волненіе его еще усилилось въ то время, когда онъ подходилъ къ большой зал , изъ которой ясн й стали долетать звуки вальса. ¹²³ Въ зал было и шумн е, и св тл е, и т сн е, и жарче, ч мъ въ первой комнат . Онъ отъискивалъ глазами Графиню Шофингъ, ея голубое плать , въ которомъ онъ вид лъ ее на прошедшемъ бал . (Впечатл ніе это было такъ еще св же въ его воображеніи, что онъ не могъ себ представить ее въ другомъ плать .) Вотъ голубое платье; но это не ея волосы; это какіе-то дурные рыжіе волосы, и какіе плечи и грубыя черты:

какъ могъ онъ такъ ошибиться? Вотъ вальсируетъ женщина въ голубомъ; не она ли? Но вотъ вальсирующая пара поровнялась съ нимъ, и какое разочарованіе! Хотя эта женщина очень недурна; но ему она кажется хуже гр ха смертнаго. Такъ трудно какой бы то ни было красот выдержать сровиеніе съ развившимся въ его воображеніи во всей чудной прелести воспоминанія образомъ его любви. Неужели ея еще н тъ? Какъ скучно, пусто на бал ! Какія у вс хъ несносныя скучающія лица! И зач мъ, кажется, собрались они вс ? Но вотъ кружокъ, отд льный отъ вс хъ другихъ; въ немъ очень немного д йствующихъ лицъ; но зато какъ много зрителей, смотрящихъ съ завистью, но не проникающихъ въ него. И странно, почему эти зрители, несмотря на сильн йшее желаніе, не могутъ переступить эту границу, этотъ волшебный кругъ. Сережа пробирается въ середину кружка. Тутъ у него больше знакомыхъ, н которые издалека улыбаются ему, другіе подаютъ руки; но кто это въ б ломъ плать съ простой зеленой куафюркой на голов стоитъ подл высокаго К[нязя] Корнакова и, закинувъ назадъ русую головку, наивно глядитъ ему въ глаза и говоритъ съ нимъ? Это она! Поэтическій образъ женщины въ голубомъ плать , который съ прошлаго бала не выходилъ изъ его воображенія, мгновенно зам няется образомъ, который кажется ему еще прелестн е и жив е — той-же женщины въ б ломъ плать и зеленой куафюрк . Но отчего-же ему вдругъ д лается неловко? Онъ не знаетъ хорошенько: держать ли шляпу въ л вой или въ правой рук , съ безпокойствомъ оглядывается вокругъ себя и отъискиваетъ глазами кузину или хорошаго знакомаго, съ которымъ-бы онъ могъ заговорить и скрыть свое смущеніе; но на б ду вс окружающіе его лица ему незнакомы, и ему кажется, что въ выраженіи лицъ ихъ написано: «comme le petitIvine est ridicule!» ¹²⁴ Слава Богу, кузина подзываетъ его, и онъ идетъ вальсировать съ ней. — Князь Корнаковъ, напротивъ того, также спокойно, раскланиваясь знакомымъ мущинамъ ¹²⁵ и женщинамъ, проходилъ первыя комнаты, входилъ въ большую залу и присоединялся къ отд льному кружку, какъ-бы онъ входилъ въ свою спальню, и съ т мь-же предзнаніемъ того, что онъ долженъ встр тить, съ которымъ чиновникъ, приходя въ Отд леніе, пробирается въ знакомый уголъ къ своему столу. Онъ такъ хорошо знаетъ каждаго, и его вс такъ хорошо знаютъ, что у него для каждаго готово занимательное, забавное или любезное словечко <о томъ, что интересуетъ его>. Почти съ каждой есть начатой разговоръ, шуточка, общія воспоминанія. — <Для него ничто не можетъ быть неожиданностью: онъ слишкомъ порядочный челов къ й живетъ въ слишкомъ порядочномъ кругу, чтобы съ нимъ могло случиться что нибудь непріятное; ожидать же удовольствія отъ бала онъ давно уже отвыкъ.> Ему не только не тяжело и не неловко, какъ Сереж , проходить черезъ эти 3 гостиныя, наполненный народомъ, а несносно вид ть все одни знакомыя лица, давно оц ненныя имъ, и которыя, ¹²⁶ что бы онъ ни д лалъ, съ своей стороны никакъ не перем нили бы о немъ мн ніе, къ которымъ, однако, нельзя не подойдти и, по какой-то странной привычк говорить, не сказать неинтересныхъ ни для того, ни для другаго словъ, н сколько разъ уже слышанныхъ и сказанныхъ. Онъ такъ и д лаетъ; но всетаки скука — преобладающее въ его душ чувство въ эти минуты. ¹²⁷ Даже единственный интересъ челов ка, какъ Князь, не принимающаго прямаго участія въ бал , т. е. не играющаго и не танцующаго, — наблюденія, ни въ какомъ отношеніи не могутъ представить ему ничего ни новаго, ни занимательнаго. Подойдетъ-ли онъ къ разговаривающимъ групамъ въ гостинныхъ, они составлены все изъ т хъ-же лицъ, канва разговора ихъ все та-же самая: вотъ Д., им ющая репутацію московской красавицы, платье ея, лицо, плечи, все прекрасно безукоризненно; но все то-же пошло-безстрастное выраженіе во взгляд и постоянной улыбк , и ея красота производитъ на него впечатл ніе досады; около нея, какъ и всегда, увиваются: молодой М., про котораго говорятъ, что онъ, правда, дуренъ, но за то чрезвычайно остроум[енъ], милъ; онъ въ душ находитъ, что Д. самая несносная женщина въ мір ; но волочится за ней только потому, что она первая женщина въ московскомъ св т ; петербургскій щеголь Ф., который хочетъ смотр ть свысока на московскій св тъ и котораго за это никто терп ть не можетъ, и т. д. Вотъ миленькая московская барышня Annette З., которая, Богъ знаетъ почему, не выходитъ столько времени замужъ, сл довательно, тутъ-же гд -нибудь и посл дняя ея надежда, баронъ со стеклушкомъ и дурнымъ французскимъ языкомъ, который ц лый годъ сбирается на ней жениться и, разум ется, никогда не женится. Вотъ маленькій черномазый адъютантикъ съ большимъ носомъ, который въ полной ув ренности, что любезность въ нын шнемъ в к состоитъ въ томъ, чтобы говорить непристойности, и помирая со см ху разсказываетъ что-то старой эманципированной д в Г... Вотъ старая толстая Р......, которая такъ долго продолжаетъ быть неприличною, что это перестало быть оригинальнымъ, a сд лалось просто гадко <и вс отшатнулись отъ нея>; около нея вертятся еще, однако, какой-то армейскій гусаръ и молоденькій студентъ, воображающіе, б дняги, подняться этимъ во мн ніи св та. Подойдетъ ли къ карточнымъ столамъ, — опять на т хъ-же м стахъ, что и 5 л тъ тому назадъ, стоятъ столы и сидятъ т же лица. <Бывшій откупщикъ не похуд лъ нисколько, играетъ также хорошо и неучтиво. Старый Генералъ какъ и всегда платитъ дань маленькому сухому челов чку, который сгорбившись надъ столомъ> Даже пріемы тасовать, сдавать карты, сбирать взятки [ 2 неразобр.] и говорить игорныя шуточки каждаго давно изв стны ему. Вотъ старый Генералъ, съ котораго берутъ постоянную дань, несмотря на то, что онъ сердится и кричитъ на всю комнату, особенно сухой челов чекъ, который, сгорбившись, молча сидитъ передъ нимъ и только изр дка изъподлобья взглядываетъ на него. Вотъ молодой челов къ, который т мъ, что играетъ въ карты, хочетъ доказать, что все ему надо ло. Вотъ три старыя барыни поймали несчастнаго партнёра по 2 коп йки, и б дный готовъ отдать вс деньги, что у него есть въ карман , — отступнаго.

Корнаковъ подходитъ къ столамъ, желаетъ выигрывать; одни не зам чаютъ его, другіе не оглядываясь подаютъ руки, третьи просятъ прис сть....... Пойдетъ ли въ залы, гд танцуютъ: вотъ вертятся 5 или 6 студентовъ, два прі зжихъ Гвардейца и в чные недоросли, молодые по л тамъ, но состар вшіеся на московскомъ паркет — Негичевъ, Губковъ, Тамаринъ, два или три устар вшіе московскіе льва, которые уже не танцуютъ, а только любезничаютъ, или ежели р шаются пригласить даму, то д лаютъ съ такимъ выраженіемъ, которое можно перевести такъ: посмотрите, какъ я р звлюсь.

Вотъ въ кругу кавалеровъ стоятъ какъ и всегда неизв стные, неподвижные фраки, зрители, которые, Богъ одинъ знаетъ зач мъ, прі хали сюда; только изр дка между ними зам тно движеніе, показывается смельчакъ, робко, или слишкомъ см ло проходитъ черезъ пустой кругъ, приглашаешь, можетъ быть, единственную знакомую ему даму, д лаетъ съ ней, несмотря на то, что ей это весьма непріятно, н сколько туровъ вальса и опять скрывается за ст ной стоящихъ мущинъ. Вообще въ московскомъ св т мущины разд ляются на два разряда: или на недоученных мальчиковъ, смотрящихъ на св тъ слишкомъ серьезно, или на устар лыхъ львовъ, смотрящихъ или показывающихъ, что смотрятъ на него, слишкомъ свысока. ¹²⁸