Полный карман песка

Лейтон Мишель

Мои соски сжимаются от первого прикосновения его большой головки к моему входу. Коул стонет и напрягается, его глаза закрыты. Я чувствую себя могущественной и чувственной, более женственной, более нормальной, чем когда-либо раньше.

Я опускаюсь на него, всего немного, прежде, чем двинуться обратно. Я чувствую улыбку на своих губах. Желание, свернувшееся внутри меня.

Глаза Коула внезапно распахиваются, словно он тоже это чувствует. Он тянется к моей груди, крутит соски между пальцев, тянет и сжимает их. Я в изнеможении откидываю

голову назад, влага затопляет то место, где соединились наши тела. И затем, обвив одной рукой мою талию, терзая губами грудь, Коул толкает меня вниз, на него, одновременно приподнимая бедра.

И пронзает меня.

Я таю, сидя на Коуле.

Он двигается во мне.

Громкий стон срывается с моих губ, и его рука притягивает мое лицо к его собственному, глотая звуки моей покорности, моего тела, полностью подвластного ему. Я сверху, но контроль не за мной. В данный момент он владеет мной. Обладает. И я с радостью это позволяю.

Его губы поглощают мои, пальцы искушают и дразнят. Коул двигает меня на себе. Все быстрее, все неуклоннее. Все выше.

И я снова на вершине. Падаю с обрыва. Лечу по воздуху тысячей крошечных птиц.

Прихожу в себя только когда чувствую, что он переворачивает меня на спину, затем его тяжесть и тепло снова накрывают меня. Он не перестает меня целовать. Вызывать во мне дрожь. Пронзает меня снова и снова, пока я не начинаю ощущать тяжелую пульсацию его члена. Жар наполняет меня, и я обхватываю его всеми конечностями, удерживая рядом, во мне. Я хочу получить все, что он может дать. Каждое слово, каждый звук, каждую каплю. Я хочу его всего.

– Такая прекрасная, - шепчет он, в то время как его движения замедляются, становясь блаженно-апатичными.
– Такая прекрасная…

Обессиленно свернувшись в объятиях мужчины, я погружаюсь в мирный сон. Мужчины, который превратил сегодня девочку в женщину. Нормальную женщину.

Глава 19

Иден

Я просыпаюсь от самого восхитительного запаха. Бекон, одно из моих любимых блюд. Поворачиваюсь на бок, чувствуя легкость и расслабленность во всем теле. Улыбаюсь, не в силах сдержаться.

Мои глаза ищут Коула. Я знаю, что он все еще здесь. Чувствую глубоко внутри, в душе, как теплый бриз.

Улыбка становится шире, когда я его вижу. Коул стоит у кухонной плиты, омываемый лишь светом свечей и слабым голубоватым отсветом газовой конфорки. Он обнажен, лишь вокруг талии повязан передник. В принципе, это все, что я замечаю. Не могу отвести глаз от его невероятной задницы. Боже, она великолепна! Твердая и узкая, с красиво очерченными ягодицами и чуть заметными ямочками с обеих сторон. Мужское совершенство в чистом виде.

Я слышу хлопок и шипение горячего жира. Принимаю сидячее положение и откидываюсь на пятки. Не уверена, к чему меня тянет сильнее - к бекону или мужчине, что его готовит.

Мое тело

горит, словно я приближаюсь к плите, к Коулу. А я всего лишь смотрю на него и…

С губ срывается неконтролируемый стон. Практически вылетает, когда я сжимаю ноги, силясь подавить пульсирующее желание.

Коул поворачивает голову, останавливая на мне взгляд. Темный, пламенный. Он тоже голоден.

Вытянув ленточки бекона со сковороды, он кладет их на бумажное полотенце, чтобы обсушить. Потом несет все блюдо, вместе с рулоном бумажных полотенец, в гостиную.

Я улыбаюсь, когда вижу его перед, укрытый фартуком. Натянувшимся фартуком. Щеки обжигает румянец. Не могу поверить, что нечто подобного размера было внутри меня.

И тут же приходит воспоминание о том, каково это - полностью слиться с ним, об ощущениях, что вызывает его плоть, беспощадно врезаясь в мое тело.

– Если не прекратишь, весь этот бекон пропадет зря, и мы умрем голодной смертью, - предупреждает он бархатистым голосом. Лишь один его голос мог бы заставить меня возбудиться.

Я пытаюсь сдержать энтузиазм.

– А зачем передник?
– спрашиваю я, беря предложенное блюдо.

– Не хотел забрызгать свою «штучку» горячим жиром. Ты меня осуждаешь?

Кажется, он шокирован. Я смеюсь.

– Полагаю, что нет. Честно говоря, я даже не думала об этом.

– Потому что в опасности была не твоя «штучка», - объясняет он, снимая передник и бросая его на стул прежде, чем сесть рядом со мной и взять полоску бекона.

Откусив часть ломтика, он предлагает мне оставшийся кусочек. С готовностью открываю рот, слегка трепеща, когда его взгляд останавливается на моих губах.

Не хочу, чтобы он так на меня смотрел.

Желаю, чтобы он не отводил взгляда.

Это смущает. Но и заставляет смягчиться, вызывая путаницу в чувствах. И мне это нравится.

Мы смотрим друг на друга, жуя соленое мясо. Коул тянется за другим ломтиком, проводя хрустящим лакомством по моему соску. Я резко втягиваю воздух; хорошо, что смогла не подавиться кусочком бекона.

Его глаза неотрывно следуют за движением рук, вновь темнея и наполняясь предвкушением. Я чувствую себя главным блюдом в меню. И не желаю ничего другого.

– Тебе нравится мой бекон?
– хрипло спрашиваю я, чувствуя возрастающее желание.

– Это самый великолепный бекон, что я когда-либо пробовал. Если не буду осторожен, могу пристраститься к нему, как к наркотику.

– Всегда пожалуйста, - отвечаю я, стараясь подавить стон, когда Коул проводит по соленому соску пальцем, а потом берет в рот.
– У меня его очень много.

– Уверена? У меня огромный… аппетит.

Он подносит кусочек бекона к моим губам, и я позволяю положить его на язык.

Когда я смыкаю губы вокруг плоского ломтика, Коул склоняется между моих ног и скользит пальцем внутрь. Вкус у меня на языке, его мягкое прикосновение… непередаваемая смесь ощущений, подчеркивающих друг друга.