Полный назад! «Горячие войны» и популизм в СМИ

Эко Умберто

Французская школа неукоснительно светская. И тем не менее в республиканской Франции вызрели многие мощные течения современного католицизма (течения правые и левые, Шарль Пеги и Леон Блуа, Маритен и Мунье [384] , священники-рабочие). Фатима находится в Португалии, но Лурд-то во Франции! От вывода религиозных символов из французских школ французская религиозность не захирела.

В итальянских университетах распятия не вешают. Но студенты попрежнему вступают (и в немалом количестве) в «Комунионе э либерационе».

384

Шарль Пеги (1873–1914) — французский поэт, член социалистической партии и вместе с тем — традиционный католик. Леон Блуа (1846–1917) — французский католический писатель. Жак Маритен (1882–1973) — французский философ-неотомист, разделявший позиции христианского социализма. Эмманюэль Мунье (1905–1950) — французский философ-идеалист, приверженец христианского социализма.

И обратный пример:

по меньшей мере два поколения итальянцев провели школьные годы в помещениях, где красовалось распятие между портретом короля и портретом дуче, и эти итальянцы стали кто атеистами, кто участниками Сопротивления, кто (большинство) сторонниками Республики. Можно прийти к заключению, что размещение священных символов в школах не влияет на духовную эволюцию учащихся. Можно прийти и к заключению, что демонстрация священных символов не прямо соотносится с религиозностью. Нет, принципиальная связь, конечно, есть: распятие в школьных классах намекает на то, что мы страна христианской и католической традиции, а следовательно — объяснимо, что церковные круги противятся снятию распятия. Но эта принципиальная связь контрастирует с сигналами, я бы сказал, социального характера. В истории европейской культуры известны случаи, когда распятие демонстрируют совсем не с благочестивыми целями, и это началось не вчера. Распятия, усыпанные драгоценными камнями, сияли на открытой груди куртизанок и блудниц. Все помнят рассказ о кардинале Ламбертини [385] , который, узрев распятие в роскошном декольте прекрасной дамы, заметил: сладко было бы умереть на такой Голгофе. Цепочки с крестиками болтаются на шее у девиц, ходящих с открытыми пупками и в мини-юбках. Культура масс воспринимает символику креста более чем вольно, однако никто и никогда не создает из-за этого проблем. В городах кресты торчат где угодно, не только на колокольнях. Они уже давно сделались для нас просто частью городского пейзажа. Полагаю, что не из-за антицерковных чувств на шоссейных дорогах заменяют перекрестки кольцевыми развязками!

385

Кардинал Проспер Ламбертини (1675–1758) — Римский Папа (1740–1758) под именем Бенедикта XIV.

Обращаю внимание также, что полумесяц (мусульманский знак) присутствует на знаменах Алжира, Ливии и Мальдив, Малайзии, Мавритании, Пакистана, Сингапура, Турции и Туниса (а ведь даже говорят о возможном вступлении Турции в Европу, поскольку она-де формально светское государство, даром что на ее флаге изображен религиозный символ). Кресты присутствуют на знаменах таких светских государств, как Швеция, Норвегия, Швейцария, Новая Зеландия, Мальта, Исландия, Греция, Норвегия, Финляндия, Дания, Австралия, Великобритания и многие прочие. Многие итальянские города, в том числе — где левые управляют горсоветом, — имеют в городском гербе крест. Никто не возражает против этого. Все это были бы бесспорные основания, дабы позволить и по-прежнему распятиям оставаться в школах, но, как мы видим, все эти мысли не имеют касательства к истинной религиозности. Жутко говорить такое перед верующими. Однако крест в наше время уже давно стал художественным, всеобъемлющим символом.

Естественно, можно было бы для компромисса повесить в школьных классах простой и голый крест, какие бывают в приемных у архиепископов; этим можно было бы избежать чересчур явных отсылок к специфической религии, но понимаю, что в сегодняшние времена подобный шаг будет истолкован как удар по позициям католиков.

Суть проблемы, по-моему, не здесь. Предлагаю снова вспомнить об импульсах страстности. В нашем мире существуют ритуалы и виды поведения, символизирующие либо принадлежность к вере, либо же бунт против всех вер. Религиозные условности все мы обязаны уважать. Всякая неверующая посетительница, заходя в христианскую церковь, прикрывает плечи и руки, в противном случае она пойдет не в церковь, а в музей. Я один из самых несуеверных людей на свете, обожаю проходить под лестницами [386] , но иные мои друзья, и неверующие и вообще антиклерикалы, верят в тысячу предрассудков, боже упаси рассыпать в их присутствии соль на стол! Это, думаю, забота их психолога (или персонального экзорциста). Но если я приглашаю друзей на ужин и вдруг почему-то за столом нас оказывается тринадцать, я срочно зазываю четырнадцатого или усаживаю одиннадцать — за основной стол и двоих за дополнительный. Мне самому смешно, но — уважаю чувствительность, привычки и даже предрассудки окружающих.

386

Европейская дурная примета.

Досадливые, гневные высказывания, звучащие в последние времена нередко — и даже из уст агностиков, — свидетельствуют о том, что крест — часть культурной антропологии и его символичность неизбывно впечатана в коллективное воображаемое. На это следовало бы обратить внимание Аделю Смиту [387] : если мусульманин желает переселиться в Италию, не поступаясь своими религиозными принципами, более того — именно в целях защиты этих своих принципов, ему бы следовало принять привычки и обычаи принимающей страны.

387

Адель Смит (христианское имя Эмилио, р. 1960) — полуитальянец, полуегиптянин. Перешел в мусульманскую веру, приглашал папу Иоанна Павла II перейти в нее же, требовал убрать распятия из итальянских школ. Неоднократно арестовывался за хулиганство.

Приезжая в мусульманское государство, лично я пью алкоголь только в гостиницах для европейцев и не разгуливаю по улице перед мечетью, отхлебывая виски из горла. Если кардинала приглашают с лекцией в мусульманскую школу, он соглашается выступать в зале, где развешаны на стенах суры Корана.

Единая Европа, где все больше неевропейцев, должна основываться на взаимной терпимости. Пользуюсь случаем поспорить с моей приятельницей Элизабеттой Рази, которая недавно на страницах «Коррьере делла Сера» заметила что «терпимость» стала уже походить на расистское слово.

Напомню, что Локк в свое время издал послание о терпимости [388] , и что небольшой трактат о терпимости принадлежит перу Вольтера [389] .

388

Джон Локк (1632–1704) — английский философ, основоположник философии эмпиризма, автор «Опыта о человеческом разумении» (An Essay Concerning Human Understanding, 1690). Поборник либерализма, сторонник отделения церкви от государства, защитник принципов религиозной толерантности и автор латиноязычного «Письма о веротерпимости» (Epistola de Tolerantia, 1685–1689).

389

Имеется в виду сочинение Вольтера «О веротерпимости» (Traite sur la Tolerance, 1763).

Возможно, дело в том, что ныне слово «терпеть» уже употребляется в уничижительном смысле (я буду терпеть тебя, хоть и считаю тебя низшим существом, терпеть со своей высоты), однако концепция терпимости имеет свою историю, свое философское достоинство, и ориентирует на взаимопонимание поверх различий.

В школах будущего не надо затушевывать различия, а всю педагогику надлежит бросить на то, чтобы эти различия обосновывать. Сколько уж говорят о том, как отлично было бы преподавать в учебных заведениях историю религий параллельно с законом божиим (но не во время альтернативных уроков для не-католиков) — хотя бы час в неделю, так чтобы даже и ученикам-католикам стало ясно, о чем говорится в Коране, или о чем там думают буддисты, и чтобы все они вместе — евреи, мусульмане, буддисты и католики — лучше понимали, откуда берется и что утверждает собою Библия.

Призываю, таким образом, Аде ля Смита и нетерпимых фундаменталистов: понимайте и принимайте обыкновения и нравы принимающей страны. Призываю принимающие страны: пусть ваши нравы и обыкновения не превращаются в навязывание ваших вер.

При всем при том еще всех призываю выгородить и предоставить людям необходимейшие «теневые зоны», уютные, бесконфликтные, куда не заглядывают прожектора разума.

О душе зародышей [390]

390

«Sull'anima degli embrioni». «Эспрессо», сентябрь 2000 и март 2005 г.

Вот идут споры об опытах над эмбрионами. Высказываются несходные мнения. Никто почему-то не вспоминает об одной давней тяжбе, в которой участвовали главные мыслители христианского богословия. Дискуссия эта старинная — все пошло от рассуждений Оригена [391] , думавшего, будто Господь начал с того, что сотворил души людей, а к телу перешел после этого. Его немедленно оспорили, указывая, что во второй книге Бытия говорится: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою» [392] . Значит, Библия гласит, что первым делом создается Богом тело, а затем инсуфлируется душа. Но эта теория уперлась в проблему передачи первородного греха. Поэтому Тертуллиан [393] выдвинул идею, что душа родителей «переводится» от родителей к их чадам, местопребывая в семени. Идею моментально объявили ересью, поскольку выходило, будто душа материальна.

391

Ориген (ок. 185 — ок. 254) — раннехристианский богослов и писатель, сын мученика Леонида, неоплатоник, обвинявшийся в ереси за то, что отводил вторичную роль Святому Духу, учил о предсуществовании душ, высказывался о переселении душ, об апокатастасисе — то есть о всеобщем «восстановлении», в результате которого души всех разумных существ после предварительного «очищения» (подобного тому, которое постулировалось в позднейшем католическом учении о «чистилище») непременно попадут на небеса, то есть в конце концов Господь дарует прощение даже грешникам и бесам.

392

Бытие, 2:7.

393

Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан (ок. 160 — после 220) — богослов раннего христианства.

Кто оказался этим смущен, это Святой Августин, вынужденный иметь дело с пелагианами [394] , опровергавшими возможность передачи первородного греха по наследству. Поэтому, с одной стороны, Августин поддерживал креационистскую теорию (против идеи материального «перевода» греха), а с другой, признавал возможным «перевод» греха не материальным, а духовным путем. Однако всеми комментаторами отмечается, что подобная позиция — сильно вымученная. А вот святой Фома Аквинский занял решительно креационистскую позицию, и защищая ее, сумел решить вопрос первородного греха изумительно изящно. Он провозгласил, что первородный грех переводится с семенем, как инфекция (Summa Teologica, I–II, 81, 1), но перевод греха — это совершенно не то, что перевод разумной души. Душа создается Господом, душа не может зависеть от телесной материи.

394

Пелагиане — последователи Пелагия из Бретани (ок. 360–427 гг.), преуменьшали значение важнейших основ христианства — воплощения и воскресения. Были отринуты церковью на Карфагенском синоде в 418 г. за утверждение, будто спасение человеческой души возможно и без участия Божией благодати и что люди свободны от первородного греха — грех тяготеет только над Адамом. Святой же Августин, современник Пелагия, утверждал, наоборот, что безвиновен один Господь, что люди могут достигать благодати только с помощью Господа, и утверждал, будто душа наследуется (переводится) от отца к сыну.