Полосы жизни
Шрифт:
Спасительная вера.
Я верю в фатализм и думаю, что все жизненные процессы, в том числе и распад семьи, имеют фатальную необходимость. Допустим, в середине 19 века Европа переживала такое явление, как распад патриархальной семьи. Конец прошлого века стал началом того, что личностная семья тоже перестаёт быть цельной единицей общества. Уже ничто не гарантирует совместной жизни мужа и жены до тех пор,
Историю, которую я хочу рассказать, произошла в середине девяностых. Многие помнят то время, то самое время, когда тысячи людей остались без работы, когда не выплачивались зарплаты и пенсии, когда в магазинах и на рынках товары дорожали каждый день, когда налоги росли как головы гидры.
Кризис этот затронул и меня. Я попал под сокращение штатов и два месяца провёл в поисках работы. Везде только и отвечали: "Работы нет" или "Работа есть, но у нас задолженность по зарплате". И тут мне предложили работу на почте. Зарплата была маленькая, но зато работа стабильная. Да и выбора особого у меня не было. И я дал согласие. Три дня я проходил курс "молодого бойца", и в курс дел меня вводил одногодка Володя Муромов. За эти три дня я сдружился с ним, и поэтому свободное от работы время мы стали проводить вместе.
И вот как-то в одно из воскресений мы договорились с Володей сходить на пляж, выбрав местом нашей встречи парк. Я немного задержался, и когда вошёл в парк, то увидел Володю в окружении каких-то людей. Вначале я подумал, что у моего друга какая-то неприятность, и сразу же поспешил к нему на выручку. Но как только я подошёл вплотную, то сразу же понял, что те люди, которые разговаривали с Володей, были проповедниками из какой-то протестантской церкви.
– Ну что, пошли на пляж?
– обратился я к Владимиру.
– Подожди немного. Вот, познакомься с Юрием, - Владимир представил мне мужчину лет тридцати пяти с толстой Библией в руках.
– А вы хотели бы послушать о Боге?
– поинтересовался Юрий, впившись в меня своими красными на выкате глазами. Он больше был похож на людоеда из Океании, нежели на проповедника.
– Нет, не хочу, - ответил я и, ухватив Володю за руку, потащил к входу, высказывая ему своё недовольство. Я никак не мог смириться с тем, что мой друг позволил навязывать себе чужие идеи.
Владимир же не понимал моего возмущения и как мог оправдывался. Но главным его оправданием было следующее:
– А ты знаешь, какие у них классные девчонки? Я бы с удовольствием взял одну из них в жёны. Чтобы там не говорили, я считаю, что если уж жениться, то только на верующей. Они верные и хозяйственные, не то, что эти распущенные вертихвостки, которых мы цепляем в кабаках и на дискотеках. Тем более,
Я не стал его переубеждать, а добравшись до реки, мы сразу же бросились в воду, и купание отодвинуло всё остальное на второй план.
Через неделю после того случая в парке Владимир пришёл ко мне домой с просьбой занять ему немного денег. Я удивился. До этого я занимал у него, а теперь наши роли поменялись. Мне стало просто интересно, зачем ему так срочно понадобились деньги.
– Я теперь самый счастливый человек, потому что познакомился с самой лучшей девушкой, - радостно заявил мой друг.
– Когда это ты успел?
– не переставал удивляться я.
– Ты помнишь, тогда, в парке, с Юрием была рыженькая красавица? Она мне уже тогда понравилась, а тут недавно заношу телеграмму в один дом, а на встречу из подъезда выходит она. Мы разговорились, и вот я пригласил её в бар. А ещё мне надо цветы для неё купить.
Я слушал его и одновременно пытался вспомнить "рыженькую красавицу". Действительно, около Юрия стояла одна рыженькая девушка, но была она далеко не красавица, я даже назвал бы её страшненькой.
– Так ты дашь денег или нет?
– Владимир отвлёк меня от воспоминаний и размышлений.
Я дал ему денег и вновь погрузился в размышления, не заметив ухода Владимира. "Он действительно влюблён, - говорил я себе, - глаза блестят, как у кота. Но ведь она же баптистка? Да, впрочем, какая разница? Главное, чтобы между ними были любовь и согласие".
Почти месяц я Владимира встречал только на работе. Всё свободное время он проводил со своей любимой девушкой. Я, видя, как счастлив мой друг, радовался за него. Для Владимира это было не просто увлечение, это была настоящая любовь. Та самая болезнь, из-за которой человек теряет зрение и слух, из-за которой не видит очевидных недостатков любимого человека и не слышит разумных доводов ближних. Люди, которые заражаются любовью, бросаются и в огонь и в воду. Именно таких "подвигов" я и ожидал от Владимира. Он не заставил долго себя ждать.
Мы столкнулись с ним в столовой и сели за один столик.
– Поздравь меня, я принял Иисуса Христа в своё сердце, - выпалил мне на одном дыхании Владимир.
Я ждал такого поворота событий, но всё равно сделал удивлённое лицо.
– С чего это вдруг?
– Ибо тем, которые приняли Его, верующим во имя Его дана власть быть чадами Божьими. Это из Евангелия от Иоанна, не помню, какой стих.
Ну, ну, интересно. Расскажи ещё что-нибудь, - я продолжал изображать удивление, поглощая при этом салат.
– Ну вот, посмотри. Кем я был раньше? Грешником! Вот мы с тобой дружим несколько месяцев, а чем мы занимались всё это время? Пиво хлебали не меряно, анекдоты травили пошлые, к девчонкам приставали, потому что искушал нас глаз наш и поедала нас похоть. И плата нам была за это - адские муки. Но возлюбил нас Бог, который отдал Сына своего единородного, дабы всякий верующий в него не погиб, но имел жизнь вечную. Это тоже из Евангелия от Иоанна.
Мне это начало надоедать, и я решил сменить тему.